Посланник молча сидел у самой кромки спокойного океанского прибоя, слегка похлопывая себя по ладони лезвием кинжала.
У эльфов никогда не течет кровь. Все повреждения их тел очень быстро заживают.
Посланник сжал ладонь в кулак, обхватив лезвие кинжала.
Из его сжатой в кулак руки начала сочиться и стекать кровь. Он разогнул пальцы и внимательно посмотрел на глубокие порезы.
Они оставались глубокими и выделяли липкую темно-бордовую кровь.
У него вырвался быстрый вздох облегчения.
Сколько ему лет? Как долго он живет? Почему он не может вспомнить, что менялся? Почему у смертных появляются седые волосы, а Посланник остается без изменений?
Ничего не претерпевает изменений в Эльфийском Царстве.
Если он никогда не вернется назад, посеребрятся ли однажды и его длинные черные волосы? Странно, но эта мысль ему очень понравилась. Непрошенные мысли о ребенке снова появились в его мозгу. Он представил, что держит на руках маленькую девочку, похожую на тех, каких он видел у крестьян, и вытирает ей слезы. Учит ее взбираться на деревья, мастерить маленькие деревянные лодочки и пускать их в плавание, приносит ей выводок котят, мама которых умерла при родах.
– Кто я? – закричал Посланник, сжимая голову руками.
Он неожиданно осознал, что более правильным будет вопрос – кем он был когда-то?
Джейн наблюдала за ним, стоя на ступеньках у входа в замок. Он сидел спиной к ней в сгущающихся сумерках, сжимая голову руками и устремив взгляд далеко в море. По одной его руке текла кровь. Неожиданно он резко поднялся, она увидела как серебром мелькнуло лезвие кинжала, который он с размаха бросил в море.
Соленый бриз развевал его волосы, спутывая темные шелковые пряди. Его плед трепетал, подхваченный ветром, обрисовывая линии его стройной крепкой фигуры.
Он казался мрачным и одиноким, сильным и совершенно недосягаемым.
Глаза Джейн затуманились.
– Я люблю тебя, Эйдан МакКиннон, – сказала она ветру.
Казалось ветер охотно подхватил ее слова и донес их через лужайку до самой кромки моря, где Эйдан неожиданно обернулся и посмотрел прямо на нее. В угасающем свете дня на его щеках поблескивала влага.
Он один раз кивнул, потом повернулся к ней спиной и пошел прочь вдоль берега с поникшей головой.
Джейн бросилась было вслед за ним, но потом остановилась. В его взгляде была такая пустота, такое одиночество, и еще сильный гнев. Он отвернулся, ясно давая понять, что хочет побыть в одиночестве. Она не хотела слишком сильно на него давить. Она даже не могла представить, через какие испытания он сейчас пытается пройти. Она ликовала от того, что он начал все вспоминать, но в тоже время она страдала от того, какую сильную боль это ему причиняет. Она в мучительной нерешительности смотрела ему вслед, пока он не скрылся за изгибом скалистого берега.
Уже три дня он не возвращался. Это были самые мучительные три дня в жизни Джейн Силли.
Каждый день она ругала себя за то, что слишком сильно давила на него, пытаясь заставить его быстрее все вспомнить. Каждый день она бранила себя за то, что не пошла за ним, когда он уходил прочь по скалистому берегу.
Каждый день она лгала крестьянам, когда они приходили работать, уверяя их, что он просто отправился к одному человеку договориться о покупке лошади и что он вернется в ближайшее время.
И каждую ночь, свернувшись клубочком в обнимку с Красоткой на кровати, которая была слишком просторной для нее одной, она молилась чтобы сказанные ею слова сбылись.
Была полночь, когда Эйдан вернулся.
Он внезапно разбудил ее, сорвав одеяло с ее обнаженного тела так резко, что Красотка слетела с кровати с сердитым мяуканьем.
– Эйдан! – выдохнула Джейн, уставившись на него. У него было такое яростное выражение лица, что ее затуманенный сном мозг, немедленно и окончательно проснулся.
Он стоял у кровати, его сумрачный взгляд жадно ощупывал каждый дюйм ее обнаженного тела. Он заплел свои волосы в косу. Щетина на бороде и щеках делала его лицо еще более темным. За последние несколько недель он осунулся, и хотя его тело не потеряло своего крепкого атлетического сложения, было заметно, что он похудел. Он выглядел как опасный дикий волк, который испытывает очень сильный голод.
Он не сказал ни слова, просто снял с себя рубашку и скинул ботинки, а потом приблизился к ней.
Она бы никогда не подумала, что способна на такое, но его окружал ореол такой едва сдерживаемой ярости, что она инстинктивно отодвинулась к изголовью кровати и обхватила себя руками, словно пыталась защититься от него.
– Ну уж нет, девочка, – бархатисто сказал он. В его голосе звучала скрытая угроза. – Только не после того как ты столько раз пыталась заставить меня прикасаться к тебе. Ты не откажешь мне теперь.
Глаза Джейн округлились.
– Я… Я…
– Прикоснись ко мне.
Он развязал свой плед и позволил ему соскользнуть на пол.
У Джейн неприлично отвисла челюсть.
– Я… Я… - Снова попыталась хоть что-то возразить она, но у нее опять ничего не получилось.
– Со мной что-то не так? – спросил он.
– Н…не…нет, – наконец смогла пробормотать Джейн. – Э-э-э. Совсем нет.
Она с трудом сглотнула.
– А вот это?
Он слегка приподнял ладонью свою внушительных размеров эрекцию.
– С этим все так как должно быть?
– О-о-о-о, – благоговейно выдохнула Джейн. – Совершенно.
Он посмотрел на нее с подозрением.
– Ты же не просто так это говоришь, правда?
Джейн покачала головой, широко раскрыв глаза.
– Тогда давай мне эти твои поцелуи, девочка, да побыстрее.
Он минуту помолчал, а потом добавил низким напряженным голосом:
– Мне холодно, девочка. Мне так холодно.
У Джейн перехватило дыхание и на глаза навернулись слезы. Его ранимость развеяла все ее страхи. Она встала на колени на кровати и протянула к нему руки.
Ни на секунду не переставая смотреть ей в глаза, как будто приглашение, которое он в них видел, поддерживало в нем жизнь, он медленно положил свои руки в ее и позволил ей притянуть его к себе на кровать, где он тоже встал на колени напротив нее.
Она опустила глаза, чтобы посмотреть на их переплетенные руки и он сделал тоже самое. Ее маленькие и белые руки были практически полностью скрыты под его мозолистыми загорелыми пальцами. Она сжала его руку, наслаждаясь первым настоящим прикосновением к руке Эйдана. До этого момента она дотрагивалась до него только в своих снах. Она закрыла глаза, смакуя каждую крупицу этого ощущения, стараясь до конца насладиться этим моментом.
