Маленький послеобеденный флирт пришелся как нельзя кстати — как раз этой изюминки ей недоставало. Она была счастлива, хотя здравый смысл должен был бы подсказать ей, что стоит встревожиться. И испугаться. Если виконт увидит ее вновь, то непременно узнает. Если ему когда-либо Доведется встретиться вновь с Эммой Хотчкис, он сопоставит ее с Молли Маффин. Если бы за последние пятьдесят лет кто-то из живущих на холме виконтов удосужился спуститься в деревню, она бы волновалась. А так просто повода для волнений не было. Этот едва ли будет исключением.
Все прежние обитатели замка Данорд предпочитали жить в Лондоне. А если этот и решился приехать в родовое гнездо, за плечами его стояли крепкие семейные традиции, не позволявшие якшаться со всяким деревенским быдлом. До сих пор крохотная деревушка Малзерд-на-Прунти была малоинтересна английским лордам, и едва ли что-то могло изменить положение.
Что позволяло Эмме пороскошествовать, то есть пофантазировать: Эмма Хотчкис — безумная страсть красивого виконта. И ничего, что реальный мужчина был мужчиной весьма заносчивым, вполне заслуживающим того, что она и ее «нервная задница» как раз сейчас делали. В его руках вся власть и все такое, а она вот сидит здесь и ставит его на место. Ну разве она не штучка? В то время как он был так уверен в том, что он «опасен» — кажется, это слово он употребил. Так уверен, что у него все под контролем, будто он не человек, а Господь Бог.
И так приятно было на него смотреть, говорить с ним, улыбаться ему.
Эмма засмеялась, закрывая гроссбух. Она разок по нему хлопнула, взяла в охапку и соскочила со скамьи. Пора показывать работу мистеру Хемплу.
Как выяснилось, банк в отношении Молли Маффин располагал лишь адресом некой временной конторы по предоставлению секретарских услуг. Стюарт бранил себя на чем свет стоит, поскольку адрес у него был уже пять дней, а он только сейчас нашел время по нему приехать. Но к этому времени контора, похоже, прогорела. Если вообще имела место быть, поскольку по указанному адресу располагалось мрачное пустующее здание с заклеенными крест-накрест окнами. Стюарт был сильно разочарован. Он оказался в тупике. Но что он мог сделать? Некоторым вещам не суждено сбыться. Ок найдет еще одну маленькую деревенскую толстушку.
Хотя эта ему снилась. Дважды яркие сны о том, какая она была теплая и сочная, как масленая булочка... Нет, ерунда, он совсем ее не знал. Должно быть, в нем взыграло что-то другое, что-то сокровенное, чего ему недоставало. Другая женщина удовлетворила бы его не хуже.
Тем временем жалкие пятьдесят шесть фунтов испарились со счета Йоркской банковской компании, и никто не мог объяснить этой пропажи. Они сказали ему, что он ошибался, хотя он точно знал, что с его вложений в южноафриканские копи причитался дивиденд. Он видел извещение, хотя сейчас не был вполне уверен в том, что видел и платеж. Несколько недель назад он послал своим получателям то, что должен был. Он и понятия не имел, что с ним случилось. Он его не подписал. Он пытался забыть об этом, но не мог избавиться от подозрения, что дядя перехватил этот последний чек. «Господи, Леонард, если я смогу застать тебя с поличным, клянусь, я засажу в тюрьму твою вороватую задницу». Пятьдесят шесть фунтов! Если уж дядя собирался продолжать тянуть с него деньги, то суммы по крайней мере должны быть стоящими. Пойти в тюрьму за пятьдесят шесть фунтов! Но Леонард пообещал, что больше не тронет ни пенни. Хотя разногласия оставались. Леонард отрицал, что забрал из замка кое-какие ценности, с этим хотя бы понятно. Но начинать старую бодягу из-за пятидесяти шести фунтов!
Эта кража на смехотворную сумму не давала ему покоя. Раздражало еще и то, что у дяди Леонарда было с лихвой времени, чтобы ухватить денежный куш пожирнее, и никто не смог бы призвать его к ответу. Дядя Леонард и английское законодательство — вот две инстанции, что доставляли ему больше всего хлопот, с тех пор как он вернулся в Англию. Стюарт воспринял эту выходку со стороны дяди как пощечину и почувствовал, что готов за эту обиду с живого Леонарда шкуру содрать.
Он вызвал шерифа, который обещал ему полное сотрудничество, хотя это ничего не значило, поскольку повода для сотрудничества не было. Чек этот помнил лишь Стюарт. Он послал телеграмму южноафриканскому консорциуму алмазных копей, с просьбой удостоверить банк и его бухгалтеров о том, что они направили ему чек (пересылка чека могла занять недели, сообщили ему в ответной телеграмме), и с просьбой отправить сообщение в том случае, когда чек будет обналичен (ждать чего, возможно, предстояло вечность). Кругом тупики. Стюарт чувствовал, что любое начатое им дело разваливается, так и не приблизившись к завершению.
И тут удача: дядюшка — по крайней мере Стюарт полагал, что это был его дядя, — шел прямо в сеть.
Поселившись в сельской гостинице возле одной деревушки на севере Йоркшира (где Стюарт имел связь с женой местного пекаря — он обнаружил, что его с неудержимой силой тянет к низеньким круглолицым представительницам Йоркшира; а жена пекаря была второй за последние шесть дней, хотя обеим недоставало утонченности, что ли), ему случилось встретиться в холле за пивом с парнем, который, кажется, знал Стюарта. Только фамилия у него была чуть иная: Агсирт. Парень был кассиром в банке, в местном отделении, которым пользовались все фермеры округи. Когда из разговора выяснилось, что банк, где работал кассир, — филиал Йоркского, Стюарт живо заинтересовался.
Оказалось, что в местный филиал поступил платеж от — кто бы мог подумать! — компании, владеющей южноафриканскими алмазными копями.
— Можешь представить? Какой-то парень с похожей фамилией получил жирный куш с копей в Африке. — Кассир покачал головой.
Пятьдесят шесть фунтов совсем не куш, но Стюарт продолжал говорить с парнем на ту же тему около получаса, заплатил за все выпитое им пиво и за ужин, а на следующий день явился в банк и разложил капкан для Леонарда, действуя плечом к плечу с констеблем. Он подал официальную жалобу на преступника, и теперь оставалось только ждать, чтобы упрятать дядю на тридцать лет в тюрьму за мошенничество.
Как оказалось, чек был принят на депозит, но деньги не растаможены (таможня находилась в Лидсе): лондонский банк африканского консорциума, как подозревал Стюарт, направил им телеграмму, чтобы пропустили чек, в надежде, что поймает на него злоумышленника в тот момент, когда тот будет покупать наличные.
Итак, оставалось только ждать. Офис шерифа был через улицу и в одном квартале от банка. К шерифу должен был прийти посыльный, как только преступник объявится. Когда Леонард объявится, и Стюарт, и шериф Блай будут готовы. Сам Стюарт поселился в единственной в городе гостинице и, чтобы не привлекать внимание, не стал даже слугу с собой брать. Он снял пять номеров, три из которых лишь для того, чтобы обеспечить себе покой справа, слева и напротив. Гостиница располагалась на единственной улице Хейуард-он-Эймса, городка, где находился филиал банка.
