— Это искусительно, мисс Сомервилл. Продав душу, добровольно отдав себя силам зла, чародеи добивались исполнения любого каприза, но беда в том, что они теряли радость жизни, обретая лишь тоску, на их лица ложилась тень ужаса от ожидания неизбежного конца… Я трус, наверное.
— Вы так много знаете об этом…
Он усмехнулся.
— Мой интерес не инфернальный, совсем нет. Просто в детстве я верил, что где-то и подлинно есть вход в мир магии, перекрёсток дорог, где граничат миры — дурной реальности и доброго чародейства, где можно загадать желание — и оно исполнится, где уродливый кобольд может оказаться прекрасным принцем… Теперь я, конечно, поумнел, и не верю в это, просто прочитанное когда-то ещё не забылось.
«Но кобольды и тролли навсегда останутся кобольдами и троллями», пронеслось у него в голове и Кейтон поймал себя на помысле горьком и самом ненавистном из всех — на жалости к себе. Эти мысли всегда безмерно унижали его и бесили, и он порадовался, когда она торопливо сменила тему, тихо спросив:
— Вы заедете за мной в субботу?
Он с готовностью кивнул.
— Непременно, незадолго до трёх.
Глава 8. «У него в глазах — страдание, но там есть и душа..»
Мисс Рейчел Ренн хорошо знала свою кузину, и нисколько не была удивлена тем, чему стала свидетельницей в этом сезоне. Сама она ещё в детстве воспылала романтической любовью к приятелю своего брата Гордону Тираллу, и это увлечение оказалось прочным. Правда, после Кембриджа Гордон несколько изменился, стал основательней и как-то серьезней, при этом — чуть потолстел и, как заметила Рейчел, постепенно становился копией своего отца-эсквайра, но все эти перемены не затронули его сердца: когда-то, едва ему минуло шестнадцать, Гордон сказал ей, что когда вырастет — женится на ней, и эти его планы были неизменны.
Повзрослев, Рейчел заметила, что её брат Альберт, после первой несчастной юношеской любви, в последний год оказывает явное предпочтение мисс Энн, сестре Гордона, и это обстоятельство ничуть её не огорчило: Энн нравилась ей, и когда она поняла, что чувство брата взаимно — Рейчел была готова увидеть в Энн сестру.
Общие занятия в детстве связали её дружбой с Мелани Хилл, веселой хохотушкой, но — особой добросердечной и совсем неглупой. Юность, однако, открыла в ней ещё одно свойство — насмешливое кокетство и влюбчивость. За первый сезон в Бате мисс Хилл влюблялась пятикратно. По счастью, у девицы хватало ума делиться своими склонностями и увлечениями только с доверенными подругами, и даже — внимательно выслушивать их советы и замечания. Сама она считала, что чувства не подчиняются разуму и не объясняются им. Любовь, по её мнению, была настолько неопределённым чувством, что ею могло оказаться всё, что угодно, и часто повторяла Ларошфуко: «Любовь покрывает своим именем самые разнообразные человеческие отношения, будто бы связанные с нею, хотя на самом деле она участвует в них не более, чем дож в событиях, происходящих в Венеции…»
Когда она впервые влюбилась в племянника полковника Корниша — девицы только посмеялись: юноша понравился ей умением держаться в седле. Впрочем, вразумлять Мелани им не пришлось, ибо уже на следующий вечер она забыла это мимолетное увлечение и воспылала новой страстью — к молодому Арчи Хатчинсону, который покорил её своим искусством танца. Но он не смог удержать своих позиций в сердце ветреной красавицы, и через неделю мисс Хилл пленилась молодым Джорджем Армстронгом — покорителем дамских сердец, остроумным повесой. «Любовь не рассуждает. С крыльями и без глаз, она эмблема слепой опрометчивости…»
Её подруги не очень-то обеспокоились этим обстоятельством, убедившись за минувшее время, сколь быстротечны влюблённости мисс Мелани. Так и случилось, её избранниками через несколько дней стали два светских льва, причём, сердце девицы вмещало в себя все больше любви, потому что она умудрилась влюбиться в обоих одновременно.
Но вот уже почти месяц мисс Мелани ни в кого не влюблялась, и на вечере милорда Комптона, мисс Рейчел заметила это, мисс Хилл и вовсе была несколько скована и смущена, не поделилась с подругами своими впечатлениями о бале, ничего не сказала о молодых людях, наперебой приглашавших её, не сказала и о том, какое впечатление произвело её новое платье на публику. Но Рейчел знала, что подруга наделена открытым, живым нравом — и непременно завтра же обо всем расскажет.
Что до Эбигейл, то её сердце весь сезон оставалось абсолютно свободным, между тем странно росло её влияние в свете. Появившись в обществе впервые в числе многих красивых девиц, она не привлекла к себе особого внимания. Но вскоре, благодаря безупречному такту, умению держаться и уму она была признана одной из первых красавиц Бата. Эбигейл никогда не поднимала глаз на молодых людей, но предпочитала общество особ зрелых и разумных, и не потому, что такова была её тактика — ей подлинно было интересней с леди Блэквуд и леди Кейтон, чем с молодым Чарльзом Митчеллом, говорившим только о себе и своих лошадях. Но на некоторых глупцов равнодушие девицы к их блестящим достоинствам — почти провокация. Чарльз Митчелл, хотя до этого начал ухаживать за мисс Джоан Вейзи, остановил выбор на мисс Сомервилл.
Увы, ему отказали.
Спокойное безразличие в начале знакомства — безошибочный способ не только привлечь глупца, но и добиться уважения умного мужчины. Джозеф Прендергаст и Джордж Армстронг сразу обратили внимание на мисс Сомервилл, а так как реномэ девицы в глазах столпов общества было безупречным, матери обоих молодых людей одобрили выбор сыновей. Увы. Мистер Прендергаст был сочтен девицей транжирой — всего навсего из-за упоминания леди Блэквуд о ночных кутежах последнего, а мистер Армстронг был назван ловеласом — ему поставили в вину волокитство за несколькими девицами, среди которых была и мисс Вейзи.
Безусловно, как извечно существовали причины войн и то, что становилось поводом к ним, так и в делах любовных причина отказа может лежать весьма далеко от произносимых слов. Мисс Сомервилл не сумела полюбить ни одного из своих поклонников. Тётка тихо замечала ей, что если девица чересчур долго и придирчиво перебирает принцев на белом коне, рано или поздно будет довольствоваться конём без принца… Эбигейл кивала. Вообще-то она предпочла бы принца и без коня, лишь бы в нём было что-то, подлинно волнующее сердце…
Мистер Арнольд Хардинг тоже был влюблён в неё, но помятуя об отказах девицы предыдущим поклонникам, так и не решился сделать предложение. Его нерешительность была здравой — мисс Сомервилл не находила в мистере Хардинге ничего, заслуживающего внимания, однако, сам он, влюбившись, стал весьма невнимателен к мисс Вейзи, которой он, а точнее, его немалый доход, был весьма по душе…
