– Даже в вашей спальне? Какого черта происходит с Ангусом?
Джин была шокирована. Но тут ей пришла в голову одна мысль:
– А вы? Вы зовете его по имени?
– Нет. Он не давал мне разрешения, – ответила Анабелла.
«Милосердная Дева Мария!» – подумала Джин. Ей придется потолковать с Ангусом, иначе Дун никогда не получит наследника.
– Мой брат мягок с вами, потому что уважает вашу невинность. Вероятно, вам следует забыть о страхах и поощрить его сделать то, что давно следовало бы.
– Но я не знаю как, – прошептала Анабелла, чувствуя себя полной идиоткой. – Джин, тебе нравится, когда твой муж…
Она замолчала. Да представляет ли она, о чем говорит?
– Да, мне нравятся наши постельные игры. И все, что нужно для ободрения мужчины, – поцеловать и ласкать его. Вы знаете, что в первый раз бывает больно? Но потом остается одно наслаждение, – заверила Джин.
– Моя сестра Мирра сказала, что я должна лечь на спину и раздвинуть ноги. Когда я передала это графу, он рассмеялся.
– Что ж, она, в общем, права. В нашем теле есть отверстие, куда муж помещает свой «петушок». Как раз между ног. Пусть Ангус покажет вам, что делать. Он не причинит вам боли. Чем дольше откладывать это, тем больше страха вы будете испытывать. А тут бояться нечего. Как только он возьмет вашу девственность, вы обнаружите, что хотите делать это снова и снова. И если я знаю своего брата, вам очень этого захочется.
Джин улыбнулась молодой женщине.
– Наутро после этой ночи вы увидите, какими глупыми были ваши страхи.
– Это правда? – спросила Анабелла, немного ободренная речами Джин.
– Чистая правда, – заверила Джин. – Пригласите мужа сегодня вечером в спальню и в свою постель. Обнимите его, поцелуйте и позвольте случиться тому, что должно случиться. Не давайте ему уйти до утра. Дун нуждается в наследнике.
Но Джин, решив убедиться, что сложностей не возникнет, перед обедом отправилась искать старшего брата. Она нашла его в маленькой библиотеке. Он приветливо улыбнулся и закрыл за ней дверь.
– Садись, – пригласил он, показывая на стул напротив камина. – У тебя сегодня очень серьезное лицо.
– Тебе давно пора одуматься, Ангус, – начала Джин. – Анабелла считает, что ее некрасивое лицо отталкивает тебя и не позволяет прийти в ее постель и осуществить брак на деле. Я знаю, ты был с ней терпелив, но прошло много времени. Чем дольше вы поступаете, как считаете правильным, тем более затруднительным становится ее положение. Сегодня ты должен войти голым в ее спальню. Лечь с ней в постель и поцелуями заглушить протесты. Дуну нужен наследник.
– Знаю-знаю, но не хочу, чтобы она меня возненавидела. Можешь себе представить, каково это – жить с женщиной, которая тебя ненавидит?
– Ты глупец, Ангус, – покачала головой Джин. – Она тобой восхищается. Я вижу, как она следит за каждым твоим движением. Подозреваю, что, несмотря на то что ты не приходишь к ней, Анабелла влюбляется в тебя. Как по-твоему, почему ее так расстраивает то, что ты так и не лег с ней? Анабелла сознает, чего от нее ожидают, и чувствует, что ты ею пренебрегаешь, братец. Только не говори никому, что это я тебе сказала, но сегодня утром Мэтью обвинил ее в том, что она не выполняет свой долг и что твоя плодовитость доказана рождением двух побочных дочерей и скорым появлением на свет третьего отпрыска. Ее очень ранили эти слова, но ты бы гордился тем, как она себя повела. Неприступная, как истинная графиня, она не дала ему выволочки, но немедленно велела уйти. Наверное, так же поступила бы королева.
– Мне убить Мэтью? – прорычал Ангус.
Джин рассмеялась:
– Святая Мария! Значит, она тебе небезразлична?
– Она моя жена, и я никому, даже брату, не позволю неуважения к ней.
– О боже, – фыркнула Джин. – Самый первый красавец на границе влюбился в свою неприметную жену! Однако я вижу, что ты не готов признать это, Ангус, так что больше не буду тебя изводить. И не обращай внимания на Мэтью. Он извинился. Только ляг в постель с Анабеллой сегодня. Нужно зачать наследника.
Потом, когда они сидели за высоким столом, Джин заметила, что граф и графиня все больше молчат и о чем-то думают. Неужели ее вмешательство оказалось кстати? Если нет, придется просить совета у матери.
Как всегда после ужина, Анабелла и Ангус играли в шахматы. К своему удовольствию, он обнаружил, что жена – искусный игрок.
Когда она взяла его ладью, он положил свою большую ладонь на ее маленькую руку.
Анабелла подняла удивленные глаза.
– Сегодня, – обронил он и ничего больше не сказал. Она покраснела, но не ответила. Вряд ли она откажет ему.
Отняв руку, она взяла фигуру из темно-зеленого агата. Но он с положительно коварной улыбкой взял в осаду ее королеву.
– Шах. Это беспечность с вашей стороны. Вы не уделяете внимания игре, девушка.
– Или вы сегодня играете лучше, милорд, – парировала она. – Но вы правы. У меня другое на уме. Я бы позволила Каллуму, парнишке кузнеца, и маленькой Уне жить зимой в замке. Из всех моих учеников остались только они. Оба очень умны. Пастор Блейн сказал парню, что умение читать и писать вознесет его выше в этом мире. Я стала учить их и сложению с вычитанием.
– С какой целью? – поинтересовался лорд.
– Кузница перейдет к двум старшим братьям Каллума. Его не интересует кузнечное дело. И он не хочет быть солдатом. Он умен, Ангус, и его образованность можно употребить с пользой для вас. У вас есть торговые суда, которые ходят в Новый Свет и даже Ост-Индию. Наверняка на ваших предприятиях может найтись место Каллуму.
– А что скажет кузнец? – спросил граф.
Выходит, она знает о его судах. Как много ей известно? Он не считал нужным обсуждать это с ней. Ее обязанность и место жены – рожать наследников для Дуна.
– Поскольку оба старших сына уже работают на него, Каллум не станет большой потерей. Мэтью может найти для него место в замке, и он будет зарабатывать себе на хлеб.
– А малышка Уна? Ей когда-нибудь предстоит занять место матери, верно?
– Она говорит, что не хочет этого, милорд. Старый бродячий торговец, который иногда приходит в Дун, рассказал ей об Эдинбурге и тамошних лавках, – пояснила Анабелла. – Она мечтает когда-нибудь поехать в город и работать в лавке. Уна может прислуживать мне и отвечать за чистоту и аккуратность моей одежды. Джин готова ее обучить. И она станет относить грязное белье матери и приносить чистое обратно. Уверена, что в деревне найдется другая девочка, готовая помочь прачке. Если дети будут жить в замке, я смогу спокойно их обучать. Сомневаюсь, что Уна когда-нибудь поедет в Эдинбург, хотя кто знает? Или мы можем помочь ей открыть лавку здесь, в деревне. Это будет большим удобством для всего клана.
