– Зато я знаю, что Уэссекс сделал со своим братом и племянницей.
– Его брат был стариком. И, в любом случае, у него не было законного
наследника.
– Это чушь.
– Откуда ты знаешь?
Я сдержал готовые сорваться слова, которые наверняка навредили бы
Джулиане. Как бы мне ни хотелось защитить законного наследника Уэссекса, мне необходимо притвориться, что я знаю меньше, чем на самом деле.
– Неважно, Айрин. Я уже говорил тебе однажды: союз с Эдгаром
Уэссексом невозможен. Пожалуйста, смирись с моим решением.
Она напряглась и сжала кулаки:
– Как ты смеешь думать, что знаешь, что будет лучше для меня – ты
отсутствовал дома столько лет. Наверное, ты можешь приехать в Гудрич и
потратить все деньги, промотав состояние отца своей расточительностью. Но
ты не можешь разрушить мою жизнь. Я не позволю тебе.
Я разочарованно вздохнул. У меня сейчас не было времени на этот
разговор. Я был слишком взволнован состоянием Джулианы.
– Извини, Айрин. Возможно, ты сейчас не можешь смириться с моим
решением, но однажды ты будешь благодарить меня.
Я развернулся и начал подниматься по спиральным ступеням башни, ведущим на верхние этажи замка.
– Не дождешься, Коллин, – крикнула она. – Я бы хотела, чтобы ты
никогда не возвращался домой.
Не слушая излияния Айрин, я поднялся по лестнице. Темные тени
коридора вторили моему настроению. Прохладный ночной воздух приникал
сквозь узкие бойницы в стенах башни. О чем я думал, приглашая Джулиану
пожить в моем замке? Неужели я действительно верил, что она сможет
скрыть от всех, кто она такая? Я только подверг ее опасности. Внутри все
напряглось.
Услышав историю Джулианы вчера вечером, у меня возникли мысли о
том, чтобы собрать свою армию и атаковать Уэссекс, штурмовать замок и
добиться справедливости. Но после бессонной ночи я решил написать
герцогу Ривенширскому и отправил к нему одного из моих самых быстрых
гонцов. Конечно, мой мудрый учитель посоветует, как действовать дальше.
Однажды я уже получил от него совет и заверения в помощи. Возможно, потом я смогу рассказать обо всем Айрин. До этого момента мне придется
смириться с ее гневом.
Тяжело дыша, я добрался до комнаты Джулианы. Вздохнув и пытаясь
успокоиться, я постучал. После долгой паузы я постучал еще раз, на этот раз
громче. Никакого ответа. Я прислушался к звукам за дверью, молясь, чтобы
Джулиана просто спала.
– Джулиана? – Я открыл дверь и заглянул внутрь.
Тусклый свет свечей освещал пустую комнату. Госпожа Хиггинс, предполагая, что у нее будет свободный вечер, скорее всего, ужинала с
другими слугами на кухне.
Но где Джулиана?
Я вошел и огляделся. Мой взгляд остановился на фиолетовом платье, брошенном на пол перед открытыми дверями шкафа. Как она сняла такую
узкую одежду без помощи горничной? Я поднял платье, заметив порезы на
лифе, которые она сделала, очевидно, поспешно освобождаясь от него. Все
остальные платья остались нетронутыми. Я отодвинул их в сторону в
поисках ее бридж и туники, которые я приказал госпоже Хиггинс убрать в
дальний угол. Ощупав дно до задней стены, ничего не обнаружил. Никаких
следов ее одежды. Я резко открыл ящик, в котором хранились обещанные
мной мешочек с золотом и украшения. На меня смотрел красный мешочек, бриллиантовое колье подмигнуло.
Мои плечи опустились, и я вдохнул, осознавая, что до сих пор не
дышал. Она бы не ушла без золота и драгоценностей. Ведь так? Ветер подул
через открытое окно, стукнув деревянной ставней о каменную стену. Может
быть, она просто вышла на улицу, чтобы прогуляться по саду замка и
подышать свежим воздухом. Так хотелось в это верить.
Я кинулся к окну. Чернота безлунной ночи встретила меня. Облака
висели низко, начался дождь. Надо признать, это была идеальная ночь для
побега. Никто не подумает, что она может убежать в такую погоду.
Я вернулся к кровати и посмотрел туда, где она хранила лук и стрелы.
Пусто. Я разочарованно вздохнул. Теперь я не сомневался, что она сбежала, пока все, в том числе и слуги, были на балу. Если она была достаточно
осторожна, то, вероятно, смогла незаметно сбежать даже от охранников, стоящих на страже.
Я снова посмотрел на кошелек с золотом. Но почему она не взяла его и
ожерелье? От меня не укрылся огонь в ее глазах, когда я показал ей золото.
Она хотела его. Отчаянно. Только ради него она осталась, несмотря на ее
явное желание использовать первый же шанс сбежать. Но я знал ответ. Честь
не позволила ей забрать их, так как она нарушила условия сделки – у нее
оставался еще один день. Завтра должен был быть наш последний день здесь, в замке, и я хотел, чтобы она помогла мне доставить все, что мы упаковали.
Проведя целую неделю с ней, я, наконец, понял, что сделает ее счастливой. И
я хотел бы доказать ей, что я не такой уж идиот. Наверное, я решил сделать
подарки ради нее. Думая о том, как она жила в холоде, голоде, одетая в
лохмотья, я хотел что-то сделать, чтобы помочь другим в такой же ситуации.
Но чем дольше я занимался этим с Уильямом, тем больше я хотел сделать
это, потому что понял, что так будет правильно. Бог дал мне многое, и самое
меньшее, что я мог сделать, это поделиться с другими.
Я провел рукой по глазам, прогоняя усталость. И разочарование.
Какой-то блеск на ее кровати среди складок покрывала привлек мое
внимание. Я протянул руку, и мои пальцы наткнулись на тонкий ободок.
Мое кольцо. Я выпрямился и поднял его на свет свечи. Бриллианты в
форме креста блестели в серебряной оправе. Это было кольцо, которое я
носил с тех пор, как получил свое рыцарское звание от герцога, то, которое я
бросил ей в то утро, когда она ограбила меня. Похищая ее, я преднамеренно
не стал брать сумку с украденными вещами. Я хотел, чтобы ее сообщник взял
ее с собой. Значит, она хранила кольцо отдельно от других вещей. Но
почему?
Перед глазами встали события прошлой ночи, когда я притянул ее
лицо, обхватил руками ее шелковистые щеки и поцеловал. Тепло
воспоминаний окутало меня. Она не сопротивлялась, не отстранилась от
меня в шоке или отвращении. Она встретила мой поцелуй с пылом, который
удивил меня. Несмотря на все ее противостояние моей знатности и ее намеки
на то, что я ей никогда не понравлюсь, возможно, она все-таки что-то
испытывала ко мне.
Я сжал кольцо, и мои губы растянулись в улыбку. При других
обстоятельствах я бы улыбнулся во весь рот. Но правда не отступала, и
улыбка быстро пропала. То, что начиналось как веселая, легкая неделя, чтобы отвлечься от меланхолии, превратилось в нечто гораздо большее. Я
начал заботиться о Джулиане Уэссекс. Как сосед. Как друг. И даже как
мужчина. Теперь, когда она вошла в мою жизнь, я понял, насколько сильно я
не хотел ее терять. И как я испугался, что с ней что-то случится.
Со стоном я поднялся на ноги. Мысль о том, что она вернется к
воровству и ее могут поймать, напугала меня. Ее арест был только вопросом
времени. Они отрубят ей руку. Или хуже… Что если ее поймают и доставят к
лорду Уэссексу? Что если он понял, что Бандит в плаще – это женщина? Я
похолодел при мысли о том, что лорд Уэссекс сможет сделать с ней, о
мучениях, которым он ее подвергнет. И сделает из этого зрелище, даже, если
узнает в ней давно потерянную племянницу.
– Блаженная Мария, – прошептал я.
Я должен найти ее и помешать ей снова воровать. Я должен вернуть ее
и уберечь. Я схватил кошелек с золотом и драгоценности и надел кольцо на
палец.
Ей пора успокоиться и жить как леди. Я мог только молиться, что
смогу убедить ее в этом.
