— Как я могла допустить, чтобы это случилось? — прошептала Шарлотта.
Она съежилась в голубом бархатном кресле у секретера Джейн. Уронив голову на руку, она являла собой классическую картину страдания, но понимание вызывала только у Джоселин, которая, ожидая второго ребенка, была склонна сочувствовать всем.
— Нет смысла рыдать над чернилами, — рассудительно произнесла Джейн. — Мы должны видеть в этом благословение. Грейсон убедит Гидеона, какой замечательной женой ты будешь, и делу конец.
Подняв голову, Шарлотта скептически взглянула на маркизу:
— Благословение? Или ты слишком много шампанского выпила, или я мало. Герцог до конца жизни будет на меня обижен. Он был моей мечтой. А я стану его кошмаром.
— Но если уж тебе довелось попасться, то по крайней мере с герцогом. — Джулия наклонилась подсунуть подушку под ноги Джоселин. — Кроме того, тебе рано или поздно пришлось бы покинуть академию.
— Почему? — мрачно спросила Шарлотта, снова уронив голову на руку. — Почему я это писала? Почему я не следовала собственным советам? Сколько раз я предупреждала девочек не доверять бумаге порочных мыслей!
— Доминик читал мой дневник, когда его застали в моей спальне, — задумчиво произнесла Хлоя. — Его, насколько я помню, дневник тоже разозлил. Доминик дразнил меня. А потом соблазнил. Или я его. Мы поженились, и наши прежние грехи по отношению друг к другу померкли.
— Но у тебя по крайней мере был выбор. — Джулия расхаживала перед окном, как юрист в суде.
— Нет, — возразила Хлоя. — Доминик грозил мне всяческими карами, если я откажусь от него. Он упрямый и отчаянный, если помнишь. Он изматывал меня, пока я не согласилась.
— Но он тебя обожает. — Джейн заботливо посмотрела на Джоселин. — Тебе удобно? Ты так сидишь, что похожа на свернувшегося ежика, я вижу только твой нос и клубок коричневой тафты.
— Девон родился очень крупным, — с намеком сказала Хлоя.
— Он и сейчас такой. — Джоселин выпрямила ноги с такой улыбкой, что все разговоры на полминуты стихли.
— Я ценю все ваши доводы и старания, — сказала Шарлотта. — Я даже ценю усилия Харриет, несмотря на тот факт, что ее небрежность вкупе с моей вольностью привели к этому несчастью. И…
Она замолчала, ее отвлек вид Джейн, которая разглядывала горлышко пустой бутылки.
— И что? — подгоняла ее Джейн, взмахнув столь же пустым бокалом.
— И… Ох, вы не понимаете. У вас были совершенно другие ситуации.
Джоселин, потрепыхавшись в кресле, оставила попытки сесть прямо.
— Если это как-то утешит, Шарлотта, скажу, что Девон женился на мне не по доброй воле.
— Я это знаю, — ответила Шарлотта. — Но кому-нибудь из присутствующих пришлось ждать решения мужчины, который оказался между дуэлью и браком? Подумайте об этом. Он вынужден выбирать между смертью и мной.
В комнате воцарилось неловкое молчание, потом все взгляды обратились к той единственной, которая обычно не рисковала высказываться. Элоиза, как бывшая гувернантка, хорошо знала, что лучше держать свое мнение при себе.
— А ты лично хочешь, чтобы этот брак состоялся, Шарлотта? — спросила она.
— Не стану лгать, — вздохнула Шарлотта. — Я…
Раздался властный стук, и все взгляды устремились на дверь. Шарлотта скрестила пальцы. И, затаив дыхание, надеялась…
Джейн пошла открыть дверь. В холле стоял ее муж Грейсон.
— Он согласился на наши условия… Джейн, почему у тебя в руках пустая бутылка в такое время дня?
Шарлотта чувствовала себя тающей на солнце снежинкой. Он согласился!
— Согласился на условия? — фыркнула Джейн. — Ты говоришь так, будто они две воюющие нации. — Вручив Грейсону пустую бутылку, она с улыбкой оглянулась на Шарлотту. — Давайте спустимся вниз и выпьем за счастливую пару.
Парки решили дело в пользу Шарлотты. Она выйдет за мужчину, которого желала с того момента, как впервые увидела. Когда Гидеон сегодня подъехал к дому Грейсона, Шарлотта сдержала порыв броситься вниз поприветствовать его и наблюдала его появление из окна спальни Джейн с тем же трепетом, что и слуги внизу. Она уже выдала, что сражена им. И если ей выпало стать причиной гибели его беззаботной жизни, нужно максимально использовать ситуацию и держаться с уверенностью.
Увы, вся ее решимость развеялась как дым, когда она спустилась с вежливым безразличием на лице и герцог повернулся к ней.
Не потребовалось никакого усилия, чтобы воздействовать на ее самообладание. Ни единого слова. Ни жеста. Обещание возмездия в его глазах, в изгибе губ уничтожило ее. Но она не сломается, когда половина слуг в доме смотрит на нее. Она…
— Что-то не так?
Глубокий голос, в котором сквозила насмешка, оторвал ее от размышлений. В этот миг Шарлотта поняла, что все в ее жизни переменится. Какое-то время она дурачила себя мыслями, что сможет манипулировать этим мужчиной с помощью своего пера. Теперь властный герцог казался ей грозным духом, который реял над ней, поджидая момент слабости, чтобы воспользоваться преимуществом. Если не считать того, что на самом деле это она заманила его в ловушку.
Шарлотта тряхнула головой. И поймала его задумчивый взгляд.
— Я в порядке, — сказала она, жалея, что не властна над собой и тает от жара в его глазах. — А вы…
— Я предстал перед судом инквизиции.
— Теперь моя очередь.
— Уверен, вы это переживете.
— Как любезно с вашей стороны желать добра своей погубительнице.
— У меня много желаний, — сказал герцог и подал ей руку с мрачной улыбкой, напомнившей, что хоть он и согласился на брак, но отнюдь не намерен быть любезным.
В гостиной, где маленькая компания собралась отметить вынужденное событие, вдоль стен стояли римские статуи. Гидеон решил, что на первый взгляд Шарлотту можно спутать с холодным мрамором. К счастью, после минувшей ночи он знал, что может пробудить ее к жизни. В этом браке найдутся радости. Он наблюдал, как она подносит к губам бокал шампанского. Ее рот создан для поцелуев.
Она перехватила его взгляд и улыбнулась. В его крови вспыхнули знакомые инстинкты, вспыхнули прежде, чем Гидеон отвернулся, чтобы собраться с мыслями. Завоевание. Обладание. Но к этим желаниям, не требующим объяснения, примешивалось иное чувство. Он на миг задумался, пытаясь определить, что это.
Волнение от брошенного судьбой вызова? Повернувшись к Шарлотте, Гидеон почувствовал укол любопытства.
— Не могу гарантировать, что, став моей женой, вы обретете любовь и счастье, поскольку не знаю, способен ли я дать это.
— Не могу ожидать, что вы меня полюбите… — Ее голос дрогнул.
