– Если кто из нас и не в своем уме, так это ты, – ответил маркиз.
Эйлин посмотрела на него с упреком и добавила:
– Я же сказала тебе, что помню все.
Повернувшись, она подхватила свои юбки и быстро скрылась меж высоких деревьев.
Пролив Ла-Манш
Сентябрь 1745 года
Через омытое дождем окно Эйлин наблюдала за остановившимися напротив двумя мужчинами, которые неспешно обсуждали состояние дорог в Кале. Возвращение назад было лишено того нетерпения и волнения, которое гнало их в монастырь, и каждый из путников чувствовал себя крайне утомленным.
Но только не Дрейк. Вместо того чтобы мерно трястись в дорожном экипаже, маркиз всю дорогу провел в седле. Он сумел значительно обогнать своих спутников, с легкостью минуя изрезанные колеями дороги и мешающие продвижению стада овец – в общем, все то, что сильно замедляло скорость громоздкого экипажа. Поэтому к тому времени, как Эйлин с дядей и слугами подъезжали наконец к очередному городу или деревне, Дрейк успевал предупредить хозяина лучшей гостиницы и владельца таверны об их прибытии.
К большому облегчению Эйлин, маркиз провел внутри экипажа очень мало времени. Только в последний день перед тем, как они собирались отплыть в Англию, сильный ливень заставил его провести несколько часов в душной карете, находясь в компании Эйлин, ее горничной и сэра Джона.
Эйлин изо всех сил пыталась не обращать на него внимания, но это было так же сложно, как не замечать, что небо – синее, а вода – мокрая. С того памятного дня в лесу Эйлин и Дрейк не обменялись ни единым словом, и Эйлин намеренно избегала общества маркиза.
Сейчас же, когда он находился так близко, она чувствовала, как трепещет от волнения. Она молча смотрела перед собой и видела его сильные руки, которые, как она уже убедилась, могли подарить ей наслаждение. Эйлин старалась не поднимать глаза, чтобы не увидеть его губы, которые еще совсем недавно пьянили ее поцелуями. Она боялась, что в конце концов не совладает с собой и позволит страсти вырваться наружу.
Время от времени она чувствовала на себе пристальный взгляд Дрейка, и это было только частью проблемы. Если бы не сэр Джон и леди Саммервилл, она выбрала бы самый легкий путь. Ведь сдаться на милость Дрейка совсем несложно. Но с другой стороны, если бы не дядя с тетей, этой проблемы и вовсе не существовало бы. Что касается самой Эйлин, она нисколько не беспокоилась о тех ловушках, которые ее подстерегали, но Саммервиллы дали ей дом и кров, они окружили ее любовью и заботой, и Эйлин скорее пошла бы на смерть, чем решила хоть чем-то им навредить.
Но вред – это единственное, от чего она сможет оградить их, если останется жить в их поместье. Пока Эйлин остается невинной девочкой, не помнящей своего прошлого и неспособной разговаривать, она ни для кого не представляет угрозы, но если хоть кто-то узнает о том, что она вспомнила все, что случилось в тот день… Эйлин задрожала всем телом. Нет, второй такой трагедии она не переживет. Должен быть хоть какой-то способ защитить их.
Притворяясь спящим, Дрейк исподволь наблюдал за Эйлин. Ему было неприятно смотреть, с какой легкостью она разыгрывает перед сэром Джоном свою немоту, но, несмотря на это, юноше не хотелось покидать ее. Не так давно эта девушка могла подарить ему блаженство, которого он так жаждал, и Дрейк понимал, что такого жгучего желания в нем не вызывала до нее ни одна красавица. Он и сейчас хотел ее так сильно, что удивлялся, как еще до сих пор может сдерживаться. Между ними существовала невидимая связь, и маркиз просто не понимал, как Эйлин может не замечать, что отчаянно нужна ему.
Но Эйлин избегает его, потому что не верит в искренность его чувств. Эта девушка нравится ему и волнует его, как никакая другая, но он уже помолвлен, а значит, находится в западне. Те из его друзей, кто был с детства помолвлен с девушками своего круга, ухитрялись найти способ, женившись, как требовало того общество, в то же время наслаждаться женщинами, которых сами себе выбрали. Взять хотя бы то, сколько внебрачных детей народилось у Стюартов! Остается только решить, каким путем добиваться желаемого, и смело идти к намеченной цели.
К тому времени, как они сели на корабль в Кале, Эйлин поняла, что Дрейк определился с решением. Сначала он аккуратно спустил ее со ступеньки экипажа на землю, а потом, когда они шли к пристани, накинул ей на плечи свой дорожный плащ. Когда они подошли к ожидавшему их судну, Дрейк позаботился о том, чтобы девушка в целости и сохранности ступила на борт, и встал рядом с ней, готовый защитить в случае необходимости от любых невзгод. Даже прибытие братьев Монсар, которые навещали своего дядю в Версале, не заставило ее заступника покинуть свой боевой пост. Более того, Дрейк встретил приезд своих кузенов с хмурым видом. Во время путешествия он всюду следовал за Эйлин, не позволяя ей и на минуту остаться одной в компании его непутевых братьев. Раз приняв какое-нибудь решение, Дрейк уже не отступал от намеченного, предпочитая действовать, а не ждать. А Монсары вполне могли затянуть дело.
Восхищенное обсуждение Монсарами французского светского общества отвлекла сэра Джона от невеселых мыслей, и он охотно слушал речи хвастливых молодых людей. Дрейк сухо заметил, что они ничего не рассказали о своем аристократичном дядюшке, а также о приглашении вернуться домой. Похоже было, что французские родственники решили возложить труд вывести Монсаров в люди на плечи Дрейка и вовсе не собираются помогать ему в этом. И тот факт, что маркиз собирается жениться, только еще больше утвердил семью его матери в этом решении, хотя, казалось бы, должно было быть наоборот. Какого черта они думают, что его невеста будет возиться со всем этим разноперым выводком кузенов?
Когда сэр Джон увел братьев, предложив пойти в каюту и поиграть в карты, маркиз облегченно вздохнул и стал искать взглядом Эйлин. Она прохаживалась по палубе вдоль перил и глядела на серое море, простирающееся до самого горизонта. Ветер трепал ее плащ, поднимая высоко в воздух, но девушка будто вовсе этого не замечала.
Дрейк подошел к ней и взял за руку.
– Я не ожидал, что твоя игра зайдет так далеко, принцесса. Неужели то, что было с нами там, в лесу, мне всего лишь приснилось?
– Это был волшебный лес, Дрейк, и мы никогда больше не сможем вернуться туда, – тихо ответила Эйлин.
В ее словах слышались невыразимая горечь и печаль, но Дрейк не слушал ее.
– Эйлин, ты слишком смелая, слишком живая, чтобы похоронить себя под грузом страха, как это сделала твоя мать. Что бы тогда ни случилось, события того дня не смогут вернуться и причинить тебе вред. Твое молчание бессмысленно.
