Конечно, ему очень хотелось думать, что Энни не лгала, что она весь вечер просидит дома и хоть сегодня не станет выслеживать этого нелепого Эгглстона. Но что, если она все-таки…
Еще раз осмотрев зал, граф невольно вздрогнул. Проклятие! Так вот же она! Ее ярко-синее платье сияло как маяк в ложе… Артура Эгглстона!
Джордан шумно выдохнул. Значит, она солгала ему. Опять солгала. Но главное – она поставила себя в глупейшее положение. Неужели эта девчонка не представляет, какие слухи о ней ходят в городе? Он беспокоится за ее репутацию. Почему же ее это ничуть не волнует? С тех пор как Лили уехала, весь свет только и обсуждает поведение Энни и сплетничает о том, что она постоянно преследует мистера Эгглстона.
А он, Джордан, точно прислуга, следует за ней по пятам и пытается ее образумить. В своих стараниях он зашел настолько далеко, что даже произнес по этому поводу речь в рыцарском духе, – чтобы хоть как-то повлиять на нее. Джордан никогда не замечал в себе такого прежде. В кого он, черт возьми, превратился?!
– Ах, опять эта мисс Эндрюс, – послышался из соседней ложи голос леди Крэнберри. – Но если ее новое приданое так и не привлекло этого малыша Эгглстона, то шансов у нее мало. Бедняжка, правда?
Джордан стиснул зубы.
– Думаю, да, – откликнулся лорд Крэнберри. – Колтону явно придется немного раскошелиться и увеличить девушке приданое – только тогда Эгглстон примет решение, – рассмеялся тучный лорд.
Вот так-то!
Было совершенно очевидно, что репутация Энни трещала по швам. Конечно, он был не в восторге от роли сопровождающего, но ему не хотелось подводить Девона с Лили. Кроме того…
Черт возьми, во всем этом было кое-что еще, нечто такое, что не давало ему покоя. И всякий раз, когда он видел, как Энни бросается к Эгглстону, у Джордана сердце сжималось в груди. То было уже знакомое ему ощущение беспомощности, которое охватывало его всякий раз, когда он думал о несчастном двадцатипятилетнем парне – таким он некогда был, – мечтавшем тогда о мисс Джорджине Далтон. Это было точно такое же сочетание недовольства и сожаления, которое он переживал всякий раз, когда жалел, что невозможно вернуться в то время и поговорить с тем двадцатипятилетним парнем, попросить его остановиться, объяснить ему, какую ужасную ошибку он совершает. Джордан уже понял, что разговор с Энни ни к чему не приведет, – она была слишком уверена в себе и в своих чувствах. И совершала непростительную ошибку.
Эгглстон – не пара для Энни, и дело совсем не в том, вернее, не столько в том, что у него нет ни титула, ни состояния. Эгглстон не подходил ей просто потому, что не любил ее так, как она заслуживала, возможно, вовсе не любил. Честно говоря, Джордан не верил в любовь, но Энни-то верила… А если кто-то верит в любовь так сильно, как она… Такой человек, конечно же, заслуживает, чтобы рядом был тот, кто верит в то же самое.
И еще Джордан понял, что в душе его поселилось какое-то новое чувство, которое перекрыло все остальные, и чувство это – злость. Да, он злился на Эгглстона за то, что он такой слепой идиот. Еще сильнее он злился на Энни – за то, что она отказывалась замечать очевидное. Но больше всего он злился на себя самого – из-за того, что ему до всего этого было дело.
Стиснув зубы, граф поднялся со своего места.
– Прости, я на минутку.
– Certamente [7], – с подозрением посмотрев на него, ответила Николетта.
Джордан вышел из ложи, спустился по ступенькам, пересек холл и поднялся по противоположной лестнице к ложам на другой стороне зала. Гнев затмил его разум, когда он, отдернув штору, шагнул в ложу Эгглстона.
Все трое, находившиеся в ложе, тотчас же повернулись в его сторону. Глаза Энни были как две луны, а на смену ее очаровательной улыбке пришел ледяной холод. Она хотела что-то сказать, но граф ее опередил:
– Мисс Эндрюс, – глядя на нее сверху вниз, процедил он сквозь зубы, – похоже, вы чудесным образом исцелились от той болезни, что изводила вас сегодня.
– Да, я… – потупив глаза, она умолкла.
– Значит, чудесным образом поправились, да? – Эшборн усмехнулся.
– Что-то в этом роде… – пробормотала Энни.
Ей явно не хотелось, чтобы он ставил ее в неудобное положение перед Эгглстонами, но Джордану было наплевать.
– Простите, что своим вторжением мешаю вам, мистер Эгглстон, мисс Эгглстон. – Граф коротко кивнул брату с сестрой и вновь повернулся к Энни: – Мисс Эндрюс, собирайте свои вещи, и я провожу вас домой. Прямо сейчас, немедленно.
Энни отвернулась, но граф успел заметить яркий румянец, заливавший ее щеки.
– Спасибо за столь лестное предложение, лорд Эшборн, но я намерена остаться.
– Это не просьба. – Джордан прищурился.
Тут Энни, сжав кулаки, посмотрела на него в упор.
– Вы не поняли меня, милорд. Я не ухожу.
– Не заставляйте меня вытаскивать вас отсюда, потому что… Клянусь, я это сделаю, – проворчал Джордан.
Энни едва не задохнулась от гнева. А у мисс Эгглстон был такой вид, будто ей срочно потребовался целый пузырек нюхательной соли.
– Послушайте, Эшборн… – встав со своего места, заговорил наконец Эгглстон. – Должен признать, что склонен был не принимать во внимание слова мисс Эндрюс, когда она говорила мне, что вы ее преследуете. Но учитывая ваше поведение здесь сегодня вечером… Сэр, мне кажется, что с ее стороны это не было преувеличением.
– Вот что, Эгглстон… – Джордан повернулся к Артуру, оказавшемуся ниже его ростом. – Знаете, я бы на вашем месте помолчал, иначе… Существует большая вероятность, что наша с вами дальнейшая беседа может закончиться дуэлью на рассвете. И мне кажется, мы оба знаем, кто станет победителем в этих обстоятельствах.
Мисс Эгглстон начала бормотать что-то невнятное, но подозрительно похожее на молитву.
– Вы идете со мной? Или мне придется нести вас? – Джордан повернулся к Энни, не дожидаясь ответа Эгглстона.
– Вы не посмеете!
– Идите, дорогая моя, идите… – Сестра Эгглстона потянула Энни за рукав.
Очевидно, осознав все происходящее, Энни резко развернулась и, не сказав ни слова, вышла в коридор. Джордан вышел за ней следом.
– Вряд ли я могу одобрить то, что вы поехали за Эгглстоном в театр! – прорычал лорд Эшборн.
– Не жду, что вы мне поверите, – пробормотала Энни, – но я вовсе не…
– Избавьте меня от этого! – перебил Джордан. – Все происходящее очень близко к тому, чтобы превратиться в фарс. Вы бегаете за Эгглстоном, а я – за вами. Это просто смешно!
– Это не моя вина. Я не знала, что мистер Эгглстон будет здесь и…
– Довольно! Через пять минут ждите меня на улице перед театром, – распорядился граф.
– Я должна взять плащ, – Энни отвернулась от него, – и предупредить Фрэнсис и миссис Бирмингем, что уезжаю.
– Очень надеюсь, – Джордан развернулся в другую сторону, – что вы быстро управитесь. Я прикажу подавать экипаж. Пять минут! – грозно добавил он, снова повернувшись к Энни.
Ни слова не сказав и не оглядываясь, она стремительно зашагала по коридору.
– Энни! – окликнул ее Джордан, и девушка тотчас остановилась. – Обещаю, что последствия вам не понравятся, если через пять минут вас там не будет.
Энни помчалась по коридору, едва удерживаясь от слез. О Боже, какая безграничная наглость! Как он смеет выслеживать ее и унижать?! Выходит, ей никуда нельзя ходить. И она ничего не может поделать. Лорд Эшборн как будто служил где-то в военном ведомстве. Казалось, скрыться от него невозможно, ему все было о ней известно. И он, конечно, решил, что сегодня вечером она отправилась в театр вслед за Артуром. Граф ни за что не поверит, что это оказалось совпадением. Да-да, ведь он обнаружил ее в ложе Артура… Проклятие! Как же неудачно все получилось…
Энни впорхнула в ложу Бирмингемов как раз в тот момент, когда начался спектакль. Фрэнсис даже подпрыгнула от неожиданности.
– Наконец-то, Энни! Я уже собиралась искать тебя.
