О Боже, даже думать об этом было слишком унизительно. Все это время она боролась с лордом Эшборном и вела себя как избалованный ребенок, тогда как он хотел всего лишь одного, – заставить ее образумиться… и заняться своими обычными делами, например, отвезти в театр свою необыкновенно красивую любовницу. Осознав все это, Энни готова была от стыда сквозь землю провалиться.
Но неужели эти двое каждую ночь говорили о ней и смеялись над ней, мол, какая она глупая, какая дурочка, бросается в объятия Артура Эгглстона. Артур казался смешным мальчишкой по сравнению с изысканным и утонченным лордом Эшборном. Господи, как она могла так ошибаться и недооценивать графа? После сегодняшнего вечера она никогда не сможет посмотреть ему в глаза. Ох, поскорее бы добраться домой…
Энни украдкой посмотрела на синьорину Монровию. Но какое ей дело до его экзотической любовницы? Она, Энни, сама во всем виновата. Если бы не солгала и не поехала сегодня вечером в театр, то сейчас не оказалась бы в такой ужасной ситуации. Так что винить она должна только себя.
– Энни, послушайте меня… – Упершись ладонями в колени, лорд Эшборн наклонился к ней: – Все это я сделал ради вашей же пользы. Поверьте, чувства Эгглстона к вам не так сильны, как… вам бы хотелось, и я…
– Стоп! – Энни подняла руку. – Остановитесь, милорд. – Если бы она могла вдруг стать невидимой и исчезнуть из экипажа, то незамедлительно бы сделала это. Энни даже посмотрела на дверцу экипажа и прикинула возможность прыжка. Единственное, что остановило ее, это унизительная мысль о том, что такой поступок мог бы разрушить все планы лорда Эшборна на сегодняшний вечер, так как для ее сломанной конечности потребовался бы хирург. Она живо представила, какое выражение появилось бы на лице синьорины Монровии, если бы такое вдруг случилось. Но хуже всего, что лорд Эшборн был прав. В ситуации с Артуром Эгглстоном она ставила себя в глупое положение. И сама понимала это, но все же позволила Фрэнсис убедить ее в обратном. Но теперь – все, хватит! – Не нужно меня больше отчитывать, милорд. Я больше не собираюсь преследовать мистера Эгглстона.
– Я считаю, что вы приняли мудрое решение, – тихо сказал Джордан, хотя по выражению его лица было понятно, что слова девушки его не убедили.
Тут экипаж остановился перед особняком Девона, и лорд Эшборн вышел, чтобы помочь Энни. Она даже не попрощалась с Николеттой и, подгоняемая смущением, быстро подошла к двери дома и тут же открыла ее. Но Энни никак не могла заставить себя повернуться и посмотреть на лорда Эшборна – так и замерла, уставившись на блестящую латунную дверную ручку.
– Милорд, простите, что я причинила вам столько хлопот сегодня вечером, да и во все другие вечера, когда вы были вынуждены уделять мне внимание и присматривать за мной, – пробормотала Энни.
– Ничего страшного, – ответил Джордан, и Энни украдкой, через плечо, все же взглянула на него.
Она распахнула дверь, собираясь ворваться в дом и не оглядываясь бежать до самой спальни, где можно было укрыться, но рука Джордана, опустившаяся ей на плечо, остановила ее. И это прикосновение, как ни странно, тотчас же ее успокоило.
– Энни, то, что я говорил в экипаже, – чистейшая правда, все так и есть. Я вовсе не пытаюсь превратить твою жизнь в клубок проблем и неприятностей. Я действительно считаю, что так лучше для тебя.
Она кивнула и проглотила подкативший к горлу ком. Теперь он ее жалеет… О Боже! Неужели этот вечер может стать еще более унизительным? Но куда уж больше?..
– Спасибо, лорд Эшборн. – Энни заставила себя повернуть голову и взглянуть на него. – Могу честно сказать, что больше не буду источником неприятностей для вас.
Джордан кивнул, но не сказал ни слова. Энни вошла в дом и захлопнула за собой дверь. Оставшись одна, она, прижавшись спиной к двери, медленно сползла на мраморной пол и села в облако ярко-голубого атласа.
Какая она дура, какая дура! Бегала за Артуром и ничего не добилась, а лорду Эшборну вместе с любовницей пришлось из-за нее покинуть театр. Сегодня вечером ее унизили, причем дважды. Сначала перед Эгглстонами, а потом перед изысканной любовницей Джордана. Замечательно! Но разве она не заслужила это? Если бы Лили была в городе, наверняка бы заперла ее на чердаке за такое ужасное поведение.
Энни медленно поднялась с пола и направилась к себе в комнату. Боже мой, какая красивая у лорда Эшборна любовница! А она, Энни… Ее слишком вьющиеся волосы, слишком большой рот и слишком вздернутый нос явно проигрывали по сравнению с безупречным лицом синьорины, словно высеченным из мрамора. Они с лордом Эшборном оба были безупречны. Как пара античных скульптур.
Энни в досаде поморщилась, вспомнив, как попросила лорда Эшборна поцеловать ее в тот вечер у Линдуортов. Теперь она понимала, насколько неопытной была. И сейчас ей захотелось ударить себя побольнее за собственную наивность.
В желудке появилось неприятное тошнотворное ощущение. Николетта – любовница Джордана, и они вместе поехали домой. Можно было не сомневаться, что весь вечер они проведут в объятиях друг друга. Но почему эта мысль вызвала у нее такое ощущение, будто ее ударили в живот? Почему она чувствовала себя ужасно, одинокой и несчастной? Ведь до лорда Эшборна и его любовницы ей нет никакого дела.
Энни вызвала Мэри, чтобы та помогла ей раздеться, и попыталась избавиться от глупых мыслей. Она не должна думать о лорде Эшборне! Этот человек отчитал ее, причем в присутствии своей неотразимой любовницы. В глазах девушки закипели слезы разочарования и гнева.
– Я больше не буду ставить себя в такое глупое положение, – поклялась Энни.
И именно эти слова она скажет Артуру Эгглстону. Завтра.
Глава 17
Джордан пережил ужасно неприятные минуты, освобождаясь от объятий Николетты, когда чуть позже проводил синьорину до входной двери ее особняка. Она дулась на него и умоляла остаться с ней, даже пыталась заплакать. А потом, наконец, обвинила его в том, что он влюблен в Энни Эндрюс, и это, разумеется, было самое абсурдное обвинение из всех, что он слышал от нее за последнее время. Хотя, проводя время с Энни, он и от нее слышал великое множество нелепых домыслов и предположений.
– Почему ты не останешься со мной?! – топнула ногой Николетта. – Ты не был в моей постели почти две недели.
Джордан вздохнул и провел ладонью по волосам. Да, две недели… С тех пор как он начал присматривать за Энни. И это не случайное стечение обстоятельств.
– Нет настроения. Мне надо выпить.
– У меня есть бренди, Джордан. – Николетта взяла его за руку. – Заходи, выпей, расслабься. – Она робко улыбнулась.
– Я встречаюсь с друзьями в клубе, – решительно заявил Джордан, высвобождая руку и собираясь уходить. Это была ложь – но как объяснить Николетте, что вид Энни со слезами на глазах вызвал у него целую гамму эмоций?
– Я не приму тебя, если попытаешься вернуться, – бросила ему в лицо Николетта.
Джордан воспринял эту угрозу молча и направился к экипажу.
– В клуб, – обронил он в ответ на вопросительный взгляд Джона.
Кучер не сказал ни слова, но граф заметил, что тот посмотрел на него с некоторым удивлением.
– В клуб, – повторил он. – И побыстрее.
Джордан успел дважды выпить и четыре раза сыграть в карты, когда к нему присоединился Джеймс Бэнкрофт.
– Мэдфорд? Неужели опять? Два раза за неделю – это уже слишком часто для случайной встречи.
– Я почти каждый вечер бываю здесь, – усмехнулся виконт. – А вот почему ты так зачастил в клуб?
– Не твое дело, – отрезал Джордан, потянувшись к своему стакану.
– Я слышал, что сегодня в театре ты устроил сцену, – улыбнулся Мэдфорд.
– Кто это тебе сказал?! – прорычал граф.
– У меня свои источники. И я ведь уже говорил тебе, что присматриваю за Энни.
– Ты все еще можешь занять место рядом с ней, – пробурчал Джордан.
– Вообще-то я подошел, чтобы сказать тебе: ты проделал отличную работу.
