– Я не давал вам разрешения устраивать столовую из моего сарая.
– Нет, милорд. Не давали. Однако, исходя из того, что вы теперь являетесь герцогом Рочестером, кажется вполне разумным...
– Что я слышу? – воскликнул, вытаращив глаза, Стивенс. – Капитан является герцогом?
Ривс с почтением кивнул:
– Да. Он только что стал седьмым герцогом Рочестером. А кроме титула, он должен унаследовать огромное состояние.
Стивенс, схватившись за сердце, отступил на шаг.
– Герцог?
– Сбавь обороты, – сердито прошипел Тристан, оглядываясь вокруг, хотя в пределах слышимости находились лишь Тоггл и Стивенс.
Тоггл понадежнее засунул под подбородок салфетку.
– Мистер Ривс рассказал мне все о том, какая счастливая доля выпала нашему капитану, и о том, что он стал одним из самых главных пэров страны и может теперь, если пожелает, есть этот соус даже на завтрак, обед и ужин и...
– Довольно! Я не хочу, чтобы об этом знали. Вы меня поняли?
Тоггл послушно кивнул, сразу же переключив внимание на тарелку.
– Я никому не скажу, капитан. От меня ни одна душа не узнает. Можно мне теперь доесть свою порцию?
Подумать только, неужели всю его команду удастся завоевать с помощью вкусного соуса? В таком случае, что они за люди?
– Ривс! Я этого не потерплю.
Дворецкий приподнял брови.
– Не потерпите чего, милорд? Соус? Очень хорошо. Я скажу шеф-повару, что вам не нравится говядина по-польски, однако мне все-таки кажется, что вам она могла бы прийтись по вкусу, если бы вино к ней было правильно выбрано и...
– Я не хочу никакого соуса, ни по-польски, ни какого-либо другого. Ривс, я хочу, чтобы вы и ваши люди покинули мой сарай. – Тристан сердито взглянул в сторону Тоггла: – А ты можешь доесть свою порцию, но это все. После этого принимайся за работу!
– Да, капитан! – Тоггл с благодарностью уселся снова и принялся ускоренными темпами сметать соус.
Ривс вздохнул:
– Милорд, боюсь, что вы неправильно поняли мои намерения. Я просто хотел немного побаловать ваших людей хорошей пищей.
– Вы хотели завоевать их расположение, а через них – завоевать меня.
Тристан надеялся смутить дворецкого, но Ривс только улыбнулся.
– Возможно. Но я вижу, что этому не бывать. Поэтому я прикажу людям упаковывать наши пожитки.
Расстроенный Тоггл тихо охнул, но Тристан не обратил на него внимания.
– Уж позаботьтесь, чтобы они это сделали. – Нахмурив лоб, он огляделся вокруг: – А где ваши лошади?
– Мы поместили их под навесом, – объяснил Ривс, широко разводя руками, чтобы показать, что у них не было выбора. – Лучше держать животных подальше от кухни.
– Это каретный сарай, Ривс. Сарай. Вы меня понимаете?
– Конечно, милорд. Как скажете. На то вы и герцог.
Проклятие!
– Послушайте, Ривс...
Тоггл прочистил горло.
– Извините, конечно, капитан, но мистер Ривс и его люди сделали там все как на корабле. Он чертовски хорошо умеет все организовывать. Из него получился бы классный первый помощник.
Стивенс от неожиданности вытаращил глаза.
– Повтори, что ты сказал! – рявкнул он. Тоггл заморгал.
– Конечно, не лучше, чем вы! Поверьте, я не это хотел сказать!
Ривс поклонился Стивенсу.
– Из того, что я услышал от Тоггла, я понял, что вы во многом превосходите меня. – Потом он остановил спокойный взгляд голубых глаз на Тристане. – Прежде чем уехать, я напишу все, что мне известно о местонахождении мистера Кристиана.
Кристиан! Как мог Тристан позволить себе забыть об этом? Почувствовав себя виноватым, он кивнул.
– Это очень великодушно с вашей стороны. Извините, что я не могу позволить вам остаться в моем сарае. Я не могу допустить подобного нарушения порядка в моем хозяйстве...
– Ах, милорд! Вам нет нужды извиняться.
– Ну что ж, если угодно, могу дать вам еще один день, чтобы собраться.
– Вот и правильно, капитан, – сказал Стивенс, кивая, словно это решало все их проблемы. – Мы снова взяли правильный курс!
Ривс улыбнулся первому помощнику:
– Мистер Стивенс, я не решаюсь спросить, но не пожелаете ли вы поужинать, прежде чем мы упакуем свои пожитки?
Стивенс посмотрел на Тристана:
– Вы не возражаете, капитан? То есть я хотел сказать – милорд?
– Прекрати! Я не потерплю всей этой чепухи. Никаких «милордов» в моем доме!
Стивенс понурил голову.
– Не знаю, смогу ли я теперь называть вас капитаном. Неуважение к титулам – это оскорбление королю.
Ривс задумчиво кивнул.
– В жизни приходится подчиняться кое-каким правилам, не так ли, мистер Стивенс?
– Так оно и есть. – Стивенс хотел добавить что-то еще, но вдруг застыл на месте и хлопнул себя рукой по лбу. – Силы небесные, капитан! Чуть было не забыл! В вашем кабинете вас ждет миссис Тистлуэйт.
Тристан расправил плечи.
– Что, опять какие-нибудь проблемы с овцами?
– Она привела одну из ваших овец с собой. Говорит, что это та самая овца, которая проникает в ее огород.
– Она привела овцу с собой? – удивленно переспросил Тристан.
– Да, капитан. Она надела ей на шею свой шарф и волокла ее всю дорогу от своего дома.
Сам того не желая, Тристан фыркнул.
– Боже милосердный! – промолвил Ривс, в глазах которого вспыхнул интерес. – Кто такая эта миссис Тистлуэйт? Похоже, это весьма предприимчивая леди.
– Святые угодники, мистер Ривс! Это такая привлекательная маленькая шхуна, каких свет не видывал. Умненькая, ладненькая, элегантная, словно чайка. Она и ее матушка хотят основать школу неподалеку отсюда, и все мы с нетерпением ждем, что из этого получится. Они обе вдовы, но ни об одной из них я пока и слова дурного не слышал.
– Вдова, говорите?
Тристан сердито взглянул на Ривса. Слово «вдова» он произнес таким тоном, как будто оно позволяло на что-то надеяться.
Однако во взгляде Ривса он не заметил ничего, кроме вежливого интереса, поэтому обратился к Стивенсу:
– Где сейчас находится эта проклятая овца? Надеюсь, она не расположилась тоже в моей библиотеке?
– Упаси Господи, нет! Хотя, мне кажется, именно это было на уме у миссис Тистлуэйт. Но овца, едва переступив порог, умчалась куда глаза глядят. Сейчас ее ловят несколько человек.
– Вот и хорошо. Надеюсь, они сумеют поймать ее, и мы приготовим из нее обед. Ривс, мы с вами поговорим позднее об использовании вами моего сарая.
– Хорошо, милорд.
Тристан повернулся и похромал назад к дому. Взойдя на террасу, он открыл дверь в кабинет и замер на месте. Там, балансируя на сиденье стула, стояла его соседка и главный возмутитель его спокойствия. Она стояла на самом краю, приподнявшись на цыпочки. Одна ее рука лежала на полке над головой, а в другой она держала что-то поблескивающее, но самым интересным ему показалось то, что она в кои-то веки была без плаща.
