Ознакомительная версия.
Пришлось купцу до самой осени пребывать у Ногая и обучать татарских поваров искусству копчения рыбы. А брянские дружинники научили людей Ногая плести сети и рыбачить.
Довольный Ногай подарил на прощание купцу Лепко двух молоденьких польских красавиц, которых тот привез к себе в Брянск и поселил в своем тереме. Так, вдовый и одинокий купец стал обладателем жены, с которой сразу же обвенчался в Покровской церкви, и любовницы, объявленной по прибытии его ключницей.
Однако не успел он вернуться домой, как буквально через неделю к нему приехал слуга матери, престарелой Василисы, из Смоленска.
– Захворала твоя матушка, Лепко Ильич, – сказал седовласый Провид. – Ей так плохо сейчас! Велемил говорил, что пора бы тебе, батюшка, самому приехать в Смоленск и успокоить матушку. Проведаешь ее в последний раз…Велемил дал ей посмертное снадобье…Ей уже недолго осталось…Не может наша матушка больше жить без своего супруга! Ее гложет или тоска, или сердечная боль…Поедем к ней, батюшка!
Выслушав верного слугу, купец Лепко, не долго думая, выехал в сопровождении своих верных слуг и брата Избора в город своей молодости.
Купчиха была еще жива, когда братья вошли в родной дом и сразу же бросились к ней.
– Матушка! – кричали рослые седовласые купцы, стоя у материнской постели. – Как ты поживаешь? Не тоскуй теперь, не печалься!
– Радость-то какая, мои любимые дети! – сказала, вытирая рукой слезы, Василиса. Она лежала на спине, вся седая и морщинистая. Однако это была красивая старуха: даже дряхлость не стерла с ее лица величественной, благородной прелести той чудной чернобровой девицы, пленившей давным-давно сердце молодого удалого купца. При виде своих детей, старуха, уставшая от жизни, почувствовала бодрость, прилив сил и даже желание жить.
– Зря ты, матушка, не уехала тогда с нами в Брянск! – сказал Избор Ильич, с трудом сдерживая рыдания. – Только в нашем славном городе мы увидели настоящую купеческую жизнь! Там у нас – полная свобода! Ни владычных поборов, ни княжеских податей! Плати только один налог – и спокойно живи да торгуй!
– Садитесь же, мои деточки, – тихо сказала Василиса, – немного поговорим.
Купцы уселись на принесенные Провидом скамьи, и беседа продолжалась.
– Нет у меня сил, деточки, – пробормотала Василиса, – ехать к вам в Брянск. Я и тогда не захотела, как вы сами знаете, уходить в такую даль от могилки вашего батюшки, моего славного Ильюшеньки! Если уж помирать, то лучше в старом доме, а если лежать в сырой земле – то рядышком с моим любимым супругом! Я не расстанусь с ним даже после смерти! Это любовь, дети мои, такая глубокая, что у ней не измерить дна! Однако у меня еще есть силы послушать вас и поглядеть на вас хоть несколько дней…Расскажите, как там ваш славный Брянск, князь Роман Михалыч и Ермила Милешич? Живы ли они?
– Живы, матушка, и наш великий князь, и славный Ермила, – улыбнулся старший сын Лепко, – однако же последний уже сильно состарился!
– А княжеским огнищанином теперь его сын Милко, – добавил Избор, стараясь улыбнуться, – и, хотя он еще молод, однако силен и способен в своем деле…Ермила же Милешич совсем ослабел. Если бы не наш славный Радобуд, он бы уже давно отправился к Господу…
– А как же тогда Радобуд? – улыбнулась Василиса. – Он, поди, постарше этого Ермилушки?
– А наш Радобуд, матушка, – сказал, успокоившись, Лепко, – хоть сгорбился и весь поседел, но еще крепок и бодр! Он – замечательный лекарь!
– Радобуд – знахарь от Господа, дети мои, – молвила Василиса. – Он был любимцем вашего батюшки…Однако и его сын Велемил стал отменным лекарем! Тогда мой Ильюшенька отослал своего любимца Радобуда к той неприкаянной Лесане! Ваш батюшка ничего не жалел для вас и ваших супруг! Прямо от сердца оторвал своего лекаря!
– А где сейчас Лесана? – прищурился Лепко. – Есть ли какие о ней вести?
– Пора бы тебе, сынок, забыть ту злодейку, – поморщилась Василиса. – Она бесследно исчезла вместе со своими батюшкой Порядко и слугами. Они так торопились, что не успели даже продать свой дом и усадьбу…Мне неведомо, откуда у купца Порядко взялись такие деньги? Он был не богаче нас…Говорили, что сам владыка помог бежать этому подлому купцу! Когда епископ узнал о походе вашего князя Романа на Смоленск, он хотел задержать ту Лесану…Но купец Порядко выложил ему свое серебро! По слухам, аж сотню гривен!
– Целую сотню?! – вскричали Василисыны сыновья.
– Да, дети мои, так говорят! – приподняла вверх свою белую исхудавшую руку старуха. – Я в это верю, потому как владыка нещадно обирал вашего батюшку! Хотя, может и не сотню, а даже больше…Однако этого было достаточно, чтобы стать жалкими нищими…
– Вот какая несчастная судьба, – горестно бросил Лепко Ильич. – Они были такими богатыми…А какая была гордая эта Лесана! Она снисходила до меня, как великая княжна или царевна! Однако мне жаль эту несчастную грешницу!
– Тут уж ничего не поделать, сынок, – ласково сказала Василиса. – Остается только успокоиться и подумать о Господе…А если есть силушка, то и супругу себе подыскать…
– Уже подыскал, матушка, – засмеялся Избор. – Твой Лепко только недавно женился!
– На ком же, мой любимый сын? – забеспокоилась старуха.
– На ханской рабыне, матушка, – сказал, улыбаясь, Лепко. – На подарке ордынского воеводы!
И он подробно рассказал о своей последней поездке к Ногаю, о рыбной ловле и о том, как обучил Ногаевых людей искусству коптить и готовить к столу своего повелителя рыбу.
– Значит, на рабыне, сынок, – грустно сказала, выслушав повествование, Василиса. – Не захотел найти себе достойную купеческую дочь…
– Зачем мне, матушка, купеческие дочери? – усмехнулся Лепко. – У меня уже одна такая была! А эта девица, из польской земли, так хороша собой, что у меня нет даже слов! Она ласковая, добрая, хорошая хозяйка…Что мне еще надо? А что она попала в татарский плен и стала рабыней, так это случалось со многими девицами…
– Да, сынок, – смахнула набежавшую слезу Василиса. – Татары – это безжалостная Божья кара! И не только для нас, но и для тех несчастных поляков…
– Татары опять, матушка, – сказал, нахмурившись, Лепко Ильич, – ходили на Польшу. Их вел из своих степей могучий воевода Ногай вместе с нашим князем Романом Михалычем. А с другой стороны по ним ударил их молодой царь Тула-Бука! Однако я не знаю, чем это все закончилось, ибо наш князь Роман еще не вернулся с той войны. Но я не сомневаюсь, что татары принесут много горя несчастным полякам…Особенно тот хан Тула-Бука. Это настоящий злодей! Он недавно начисто разорил все галицкие земли и жестоко обидел зятя нашего князя Романа, Владимира Васильковича Волынского!
Ознакомительная версия.
