— Вы хотите сказать, сэр, что мы не будем жить в доме лорда Ларчвуда?
— Я хочу сказать, дорогая, что вы будете жить в Ротердейле, как подобает маркизу и его сестре. Управление имением и состоянием, несколько лет являвшееся моими прямыми обязанностями, так и останется в моих руках, пока Джонатан не достигнет соответствующего возраста. — Он смолк, изучая ее лицо, и его собственное вдруг опечалилось. — Вы сомневаетесь, леди Франсис? Неужели вы мне не доверяете только потому, что я сын своего отца?
— Я… я не хотела обидеть вас, сэр, — пробормотала она. — Но я не знала — мой дед хотел, чтобы лорд Ларчвуд…
— Но желание короля превыше всех остальных, — напомнил он тихо. — Ситуация, в конце концов, очень деликатная. Ваш дедушка противостоял его величеству всеми доступными ему средствами, и то, что его величество готов вернуть такое богатое и большое поместье тому, кто был воспитан в атмосфере враждебной Стюартам, красноречиво говорит о его снисходительности. Однако ваш брат еще очень молод, и его величество полагает, что еще не поздно уничтожить плоды учения вашего прекрасного, но заблудшего деда и показать нашему маленькому Джонатану, где скрыта настоящая лояльность. Эта задача была поручена мне, и я с радостью согласился, видя в ней возможность искупить грехи моего несчастного родителя. Как мне убедить вас, леди Франсис? Просите меня, о чем пожелаете. Я с радостью выслушаю вашу просьбу.
Франсис сидела, погрузившись в свои мысли и хмурясь, но при этих словах подняла глаза:
— Любую просьбу, сэр?
— Все, что пожелаете, миледи, и, если это будет в моей власти, я с удовольствием исполню ее.
— Тогда, сэр, не будете ли вы так добры и не одолжите ли вы мне прямо сейчас пять сотен фунтов?
— Разумеется, мадам, прошу меня извинить. Я не задержусь.
Он вышел из комнаты и спустя пять минут вернулся, неся увесистый мешочек. Упав на стол перед ней, тот обнадеживающе звякнул.
— Пять сотен фунтов, миледи, — сказал он. — Что-нибудь еще?
— Благодарю вас. Вы очень добры, и я не хочу вас беспокоить зря, но у меня есть кредитор, который становится докучлив. — Она взглянула на Криспина, и презрение в ее глазах обожгло его словно пощечина. Маленькая ручка бросила тяжелый мешочек через стол. — Вы говорили о долге, капитан Барбикан. Я намерена его заплатить.
Криспин, даже не взглянув на мешок золота, круто повернулся на каблуках и вышел. Когда его удаляющиеся шаги прогрохотали по полированному полу залы и дверь с грохотом захлопнулась за ним, леди Франсис, сохраняя внешнее хладнокровие, поднялась на ноги и обратилась к Гидеону:
— Вы говорили о подготовленной для меня комнате. С вашего разрешения, я удалюсь. Я очень устала.
Внезапно он превратился в саму заботливость. Позванные им рабы проводили всех троих в подготовленные для них комнаты, и, когда ее светлость, маленький маркиз и виконт ушли, Гидеон взял мешочек золота и взглянул на капитана Сарна.
— Гордый человек этот Криспин Барбикан, — заметил он. — Но он не останется без награды. Я подумываю о подарке, который особенно понравится ему теперь, когда моя сестренка столь быстро отпустила его. Разыщите его для меня, Сарн, и дайте мне знать, где его найти.
Только на следующий вечер Гидеон Крейл снова заговорил с капитаном Барбиканом. Криспин в одиночестве сидел в одной из многих пользующихся дурной славой таверн в самом худшем квартале Порт-Рояля.
Внезапно в шумном помещении воцарилась тишина. Заинтересованный причиной столь неожиданного безмолвия, Криспин поднял голову. На пороге, словно злой дух, стоял горбун, скрестив руки в перчатках на ручке высокой эбеновой трости. Его темные, блестящие глаза пробежали по комнате и, наконец, остановились на капитане Барбикане.
— Добрый вечер, капитан Барбикан, — поприветствовал он его, подходя. — С вашего позволения, я не надолго к вам присоединюсь.
Он пододвинул стул и сел, задумчиво рассматривая капитана, сидевшего за грубым, грязным столом. Пират был небрит, его длинные черные волосы растрепались, а чуть видный румянец на загорелых щеках и неестественный блеск глаз говорили о том, что он много выпил. Судя по всему, его здорово огорчила резкая отставка леди Франсис. Тяжелые веки Гидеона опустились ниже и скрыли под собой явное удовлетворение.
— Я искал вас, капитан Барбикан, — сказал он елейным голосом. — Я не хочу, чтобы вы сочли, будто все мы столь же неблагодарны вам, как леди Франсис. Боюсь, вы, должно быть, обидели ее чем-то. О нет, нет, не говорите мне. Мне это абсолютно безразлично. Но вы оказали моей семье очень большую услугу, сэр, и я не могу позволить вам уйти без вознаграждения.
— Интересно, в какую цену оцениваете вы эту услугу, — сказал Гидеон. — Ее светлость оценила ее в пять сотен фунтов.
— Пять сотен фунтов, — повторил он. — Мой дорогой, это пустяк. — Горбун снова сложил руки на золотой ручке трости и оперся на них подбородком. — Я много узнал о вас, капитан Барбикан, с тех пор, как прибыл в Порт-Рояль. Вы пользуетесь репутацией, да и сэр Генри Морган высоко отзывался о вас. Если бы у вас было судно, вы могли бы нанять себе подходящую команду из пиратов, кишащих в этом городе, и, грабя испанцев, снова набить свои карманы испанским золотом.
Криспин усмехнулся:
— Судно не легко найти, мистер Крейл.
— Нет? — Гидеон говорил задумчиво. — Насколько мне известно, в гавани стоит тридцатипушечный галеон «Санто Розарио», который капитан Сарн захватил во время своего последнего плавания. Я дарю его вам, капитан Барбикан. Он полностью готов к отплытию. Пропитание и вооружение уже на борту. Вам эта награда больше по вкусу?
— А что Сарн и его люди? — медленно произнес он.
— Они поделят между собой его полную стоимость, — ответил Гидеон. — На самом деле я уже выкупил это судно у капитана Сарна. Смею надеяться, что вы примете его, сэр.
— Вы щедры, мистер Крейл, — наконец, проговорил он. — И я воспользуюсь вашей щедростью. «Сан-то Розарио» отправится в плавание, как только я наберу себе команду.
Пять дней спустя, расправив паруса и унося на своем борту единственного человека, способного спасти девушку, пребывающую в мнимой безопасности в белом доме среди ямайских холмов, судно «Санто Розарио» вышло в море.
В широкую гавань Порт-Рояля мимо массивного форта, сторожившего в нее вход, медленно двигался высокий желтый галеон. На берегу быстро узнали «Санто Розарио» — испанский трофей, отплывший отсюда семь месяцев назад под командованием отважного Криспина Барбикана. Судя по всему, как высказались опытные наблюдатели, она пережила шторм и сражение и больше не могла оставаться в море.
