— К оружию, — сказал Донован.
Он пытался убедить себя, что намеревается убить всего лишь английского шпиона. Но для него было важнее вызнать, какое отношение этот шпион имеет к Мак-Леодам… и в особенности к Кэтрин. Поединок продолжился, превращаясь в изнурительное и жестокое состязание.
Ни слова не вылетело из уст воинов, наблюдавших за действиями своего господина. Оба противника были в поту, ткань рубашек прилипала к телам. Лязг стали разносился над поляной.
Эндрю, целые сутки не слезавший с коня, устал быстрее Донована. Надо было заканчивать дело раньше, чем силы окончательно оставят его. Но Донован обладал прекрасной реакцией и теперь сражался в полную силу.
Они бились уже полчаса, и Эндрю почувствовал, что он на пределе. Он слышал глухой и частый стук сердца в груди, стараясь экономить силы, восстановить дыхание и прежнюю точность удара, отбивал удары внешне легко и изящно, постоянно уходя из области досягаемости Донована.
Примерявшись к атаке, Эндрю скользнул мечом под клинком Донована, намереваясь его потеснить и далее продолжить схватку. Но действовал он уже из последних сил, и Донован почувствовал это. Он обращался с оружием играючи, пряди мокрых волос прилипли к его лбу: шотландец тоже берег силы. И вот меч Донована поразил плечо Эндрю, так, что меч англичанина выскользнул из его рук. Теперь Эндрю оказался в положении, в которое чуть раньше поставил Мак-Адама. Эндрю вернул ему выбитое из рук оружие, поступив по-рыцарски и по законам чести Донован также не мог прикончить противника, оставшегося без оружия. Его единственным желанием было сорвать маску с побежденного и доставить шпиона к Якову. Но… сделай он это, расплата будет совершена как со шпионом, так и с Кэтрин, со всей семьей Мак-Леодов… Доновану захотелось найти способ обезвредить врага не сейчас и иным способом.
— Сними с пальца кольцо и брось на землю.
Эндрю подчинился, проклиная себя за то, что не послушался совета и не отослал его обратно в Англию.
— А теперь, — сказал Донован негромко, подойдя на шаг ближе, — самое время посмотреть, кто ты такой.
— Я бы не стал приближаться дальше, милорд, — еще тише ответил Эндрю, — за деревьями прячется мой человек с арбалетом на изготовку, его стрела нацелена вам в сердце. Убьете меня, умрете сами. Думаю, нам следует отложить нашу битву до другого случая.
От этих еле слышных слов Донован вздрогнул. Глаза его метнулись в сторону чащи: что-то говорило ему, что англичанин не лжет.
Боль в плече Эндрю была ощутимой, но рана была неопасной. Ему приходилось проходить и через худшее. Тем не менее, рубашка его окрасилась кровью. Эндрю взглянул в мрачное лицо Донована.
— Воспользуйтесь мечом, и вы умрете там, где стоите.
Донован понимал, что он, с его ростом, — идеальная мишень для стрелка. Не отводя взгляда с Эндрю, он отступил на шаг.
— Ты похож на поросенка, надетого на вертел, — бросил он, — и весь нашпигован хитростью и обманом. Прощелыга и притворщик, как, впрочем, и все англичане!
— Вот слова, достойные истинного бандита и невежи, — парировал Эндрю.
— Ты весь состоишь из лжи и обмана!
— А может быть, и нет никакого обмана, зато есть кое-какие соображения, которые не мешало бы кое-кому выслушать?
— Соображения англичанина!
— И все же обдумай их, пока будешь возвращаться домой. Если бы Яков умер, это привело бы на престол его брата-младенца, за которого станут править корыстные и продажные лорды.
У Донована перехватило дух. До сих пор он беспокоился лишь о безопасности Якова, начисто забыв про его маленького брата. Яков отдал его под надзор и опеку Донована. Если бы англичанам удалось похитить его, они заполучили бы в свои руки возможного короля, а это привело бы к смуте в Шотландии. Сказанное следовало понимать так, что есть изменники в ближайшем окружении Донована. Теперь он хотел знать имена.
— И кто же те лорды, что выиграли бы от этого?
Эндрю усмехнулся.
— Всему свое время, — ответил он.
Ему следовало иметь большую уверенность в своей безопасности и располагать козырем, разыграв который можно было бы заставить Якова всерьез прислушаться к предложению о браке.
— Мы еще встретимся, — пообещал Донован.
— Питаю надежду, что это будет встреча не с лихим рубакой, а с умным человеком.
Донован сжал зубы, но обуздал свой гнев.
— У меня чувство, что это произойдет гораздо быстрее, чем ты полагаешь.
Он отсалютовал Эндрю мечом, и спустя минуту троица шотландцев ускакала, а Эндрю двинулся к лошади.
Его спутник вынырнул из-за дерева и встал рядом.
— Тяжелая рана, сэр?
— Нет, ерунда. Если бы не ты, он бы меня прикончил на месте, — успокоил его Эндрю.
— Да, это было зрелище, так зрелище, сэр. — В голосе стрелка проскользнуло восхищение. — Насколько я знаю, никому еще не удавалось взять верх над Донованом Мак-Адамом. Увидеть его обезоруженным — за это многие дорого бы заплатили.
Только сейчас Эндрю до конца понял, кем был Мак-Адам в пограничье: он стал легендой и непоколебимым авторитетом.
— Вам так нравится этот грабитель и налетчик?
— Не то чтобы так, сэр… Он просто шотландец, но перед ним не грех снять шапку и англичанину.
— Ладно. У меня за плечами длинный и тяжелый путь, а на месте встречи я теперь окажусь не раньше утра. Ты отвезешь за меня это послание, а я немедленно возвращаюсь в Эдинбург.
Он вручил связку писем молодому человеку и приказал поскорее садиться на лошадь. В бумагах были имена людей — лорд Дуглас, лорд Флеминг и прочие — тех, кто давал ему в руки средство привлечь внимание шотландского короля к предложениям Англии. Насколько Эндрю уважал людей, готовых сражаться с противником лицом к лицу, пусть даже ради не вполне праведной цели, настолько он презирал тех, кто предавал под покровом ночи. Ни симпатии, ни сострадания он к ним не испытывал.
Он начал искать контакты с такими людьми, и его усилия на редкость быстро увенчались успехом. Два лорда должны были стать опекунами мальчика-короля в случае, если бы в отношении Якова заговор увенчался успехом. Но у Эндрю имелись свои планы.
Встреча произошла в слабо освещенной из-за опущенных штор комнате. Эндрю предложили вина и сообщили ценную новость.
— Сэр Эндрю, пока вы наслаждаетесь вином, — сказал Флеминг, — позвольте вас попотчевать свежими сплетнями. Клубничка, но может иметь немалое значение. Кажется, наш король ударился в любовные похождения.
Эндрю с трудом скрыл свое потрясение. Для них, возможно, это была и приятная новость, но для него определенно нет. Короли склонны к экстравагантным выходкам, если их, не дай Бог, осеняет любовь. А самое главное, едва ли в такой ситуации Яков захочет думать о политическом браке. Однако Эндрю прекрасно владел собой и даже улыбнулся.
