Какого черта он придумал привезти ее сюда? Он поклялся никогда сюда не возвращаться. Сам того не сознавая, он направлялся к набережной. Вода в реке сейчас упала в этом никогда не проходящем цикле приливов и отливов, что в детстве служило для него важным расписанием.
Господи, эти дети выглядели гораздо меньше и костлявее, чем он думал. Однако в то время он, скорее всего, был таким же. Хотя нет. Он всегда был крупнее других. Рожден от элитного корня, говаривала мать.
Рожден от сильного аристократического родителя, не в пример Говарду или Мэри.
Он зажал нос, когда до его ноздрей долетел зловонный запах. Говорили, что на дне Темзы можно найти свидетельства любого греха и быстротечности жизни. Только самые обездоленные добывали себе на пропитание, ковыряясь здесь в поисках потерянного угля или чего-то другого, имеющего хотя бы малейшую ценность.
Он посмотрел на свои руки и выдохнул. Он никогда не мог забыть ощущение скользкой грязи. У него вдруг закружилась голова, он почувствовал тошноту и вспомнил, что не ел с самого утра, торопясь стать свидетелем сцены в церкви Святого Георгия. Ноги сами понесли его от берега, пока он не осознал, что пешком прошел весь путь до конюшен, позабыв если не о своем горестном прошлом, то о завтраке.
Когда карета подъезжала к Хелстон-Хаусу, Элизабет кончиком пальца дотронулась до опухших от поцелуев губ. Она не представляла себе, что поцелуй может пробудить в груди такую бурю эмоций. Она полностью потеряла контроль, когда он заключил ее в кольцо своих рук. В течение нескольких минут было такое ощущение, что в мире их только двое и что они купаются в безбрежном счастье. Ее груди болели от соприкосновения с крепкой мужской грудью. Она забылась в его объятиях, забыла о тех страхах, которые давили на нее.
Она ощущала лишь вкус страсти, вкус надежды.
Все эти бередящие душу мысли враз отлетели от нее при виде двух одетых в алые мундиры офицеров, промелькнувших мимо оконца кареты. По мере приближения кареты к величественному фасаду на Портман-сквер мужество очень быстро иссякло, Элиза стала поспешно поправлять прическу. Она прикрепила шпилькой выбившийся локон и расправила симпатичное голубое шелковое платье, которое ей подарила Эйта, когда она и Сара осмелились нанести первый визит вдовствующей герцогине. И вот Элизабет снова здесь, зависимая от герцогини и других людей, у которых не было оснований ей помогать.
Увидев, что она вышла из кареты, один из двух солдат, восседавших на лошадях, двинулся в ее сторону. Элиза торопливо поднялась по белым мраморным ступеням, но остановилась на середине.
Она вдруг поняла, что больше не надо убегать и прятаться. Повернувшись, она нашла в себе дерзость махнуть рукой мужчине. Тот удивленно остановил перед Хелстон-Хаусом лошадь и кивнул. Она степенно поднялась до площадки, и дверь перед ней открылась раньше, чем она дернула за дверной молоток.
Едва Элизабет вошла внутрь, Сара бегом спустилась с парадной лестницы и бросилась ей в объятия. Любезнейшая, добрейшая леди, которая на одну треть была ей подругой, на две трети — мудрой старшей сестрой. Элизабет не сразу удалось отстраниться, чтобы заглянуть в очаровательные серые глаза и увидеть милую улыбку. Позади Сары Элизабет увидела мистера Джона Брауна и красивого джентльмена, который сопровождал Сару в церковь Святого Георгия, а также вдовствующую герцогиню с собачкой коричневого окраса на руках; все они спускались по лестнице более степенно, чем Сара.
— Ах, Элиза, я так рада, что ты здесь. Я хотела удостовериться, что с тобой все в порядке. Ну и веселенькую историю мы устроили, моя дорогая!
— Не мы. Я, — поправила ее Элизабет.
Подошла Эйта с собачкой, уютно устроившейся у нее подмышкой.
— Я уверяла Сару, что ты выйдешь из положения, что мы разберемся со всем этим. Мне никогда не нравилась мысль о том, что надо убегать и прятаться. Это ничего не решает. — Герцогиня одарила мистера Брауна взглядом, в котором читалась смесь смущения и раздражения.
— Да, мэм. — Элизабет сделала вежливый реверанс и поцеловала герцогиню в морщинистую щеку.
Мистер Браун тепло потряс ей руку и прошептал достаточно громко, чтобы все могли услышать:
— Дорогая моя, не слушайте вы Эйту. Уверяю вас, что бегство — это вполне приемлемая вещь.
— Ну! — Эйта, похоже, готова была сказать что-то и покрепче, но прикусила язык.
Было нечто очень странное в том, как Эйта смотрела на мистера Брауна, и как мистер Браун смотрел на Эйту. Создавалось такое впечатление, что Эйта толком не знала, что делать или что говорить.
— Элизабет, — наконец снова заговорила Эйта, — я должна представить тебя графу Уаймиту, доброму другу Бофора и моему соседу в Дербишире. Лорд Уаймит, могу я представить вам миссис… ахнет, мисс Элизабет Ашбертон? Прощу прощения, Элизабет, мне трудно запомнить, что вы никогда не были замужем.
— Ничего, простите, что не сказала вам правду сразу, как только мы встретились.
Глаза высокого джентльмена блеснули, когда он наклонялся к ее руке.
— Счастлив видеть леди, которая способна привести в негодование генерала Леланда Пимма.
— Послушайте, Уаймит, не будем об этом… пока, — сказала Эйта.
— Где все остальные? — тихо спросила Элизабет.
Сара схватила ее за руку, словно боясь потерять из виду.
— Они на праздничном завтраке в честь герцога и герцогини Бофор, хотят определить, узнал ли вас, в том парите кто-нибудь, кроме Пимма. Это идея мистера Брауна.
— Нет, — раздраженно возразила Эйта. — Это была моя идея. Я поднаторела в интригах и инстинктивно поняла, что мы должны просочиться внутрь, чтобы узнать как можно больше.
Долгий шумный вздох мистера Брауна был весьма красноречив.
Элизабет внимательно изучила выражение лиц всех стоящих перед ней.
— А генерал Пимм?
— Он ожидает тебя в гостиной над лестницей, Элиза, — пробормотала Сара, лицо которой стало бледным и испуганным.
Лорд Уаймит с весьма теплым выражением лица посмотрел на Сару и предложил ей руку.
— Миссис Уинтерс, я предлагаю вам свою руку.
Сара с застенчивым видом приняла поддержку красивого джентльмена. Ага, так вот как обстоят дела. За тот короткий промежуток времени, пока она отсутствовала, земля вращалась, постоянно меняя положение дел. Даже Сара, самая постоянная переменная в жизни Элизабет, нашла утешение в ком-то новом — в лорде Уаймите.
Шишковатая рука герцогини придержала Элизабет.
— Элизабет, у нас всего лишь один момент, моя дорогая. Люк, Куинн и Майкл снабдили меня сведениями — не то чтобы я нуждалась в их разрешении, как вы понимаете, — так вот, вы ни при каких обстоятельствах не обязаны принимать ухаживание генерала. — Она сделала паузу. — Если, конечно, вы сама искренне не желаете этого. Мы, разумеется, будем отстаивать то решение, которое примете вы.
