Если я не притупила у вас интерес к моему писанию (а я подозреваю, что это так), попрошу вас проинформировать моих друзей, что мистер Браун и я поженились, как и собирались много лет назад. И ничто для моих ушей не кажется столь странным, как мое новое имя.
Зимой мы хотим совершить путешествие в Корнуолл и проведем неделю с Сарой и Пирсом в их любимом имении на севере Озерного края.
Самую важную информацию я приберегла на конец.
Когда мы приедем следующей весной в город, я ожидаю, что вы презентуете мне в качестве свадебного подарка пару самых лучших пони, а также фаэтон. Это справедливо, поскольку я подарила вам Весперс… и Элизабет.
Всегда ваша, с искренней благодарностью,
миссис Браун».
Роуленд подавил улыбку. Ему не нужны были орды вдовушек, чтобы научиться терпению. Все эти три недели Элизабет ухаживала за ним. Он оказался ее пленником в собственной постели.
— О чем письмо? — Его красавица жена поставила на край стола поднос и подтянула второе кресло.
— Ей очень нравится быть миссис Браун.
Изумрудные глаза Элизабет весело заискрились.
— О, я так и знала!
— Что это такое? — спросил он, с сомнением глядя на поднос. — Разве мы еще не обедали?
— Десерт, — невинно ответила она.
— В самом деле? И что за десерт? — пробормотал он скорее с покорностью, чем с надеждой.
Она сдернула с большого серебряного блюда салфетку, открыв огромную гору… земляники.
— Я умею сдержать обещание. Я сказала тебе, что принесу землянику, когда ты поправишься.
— Я поправился спустя три дня после того, как застрелил Пимма, — сухо сказал он.
— Нет. Ты три дня был в бреду. Ты и сейчас еще недостаточно поправился, но…
Он заворчал.
— Но, — улыбнулась она, тем самым давая возможность появиться ямочкам на щеках, которые ему так нравились. — Нуда ладно.
— В чем дело, mhuirnin? — Ему так хотелось затащить ее к себе на колени и зацеловать, однако он еще не мог это сделать. Он лишь взял ее ладонь и поцеловал.
— У меня есть для тебя новость — нечто такое, что следует отпраздновать.
— Гм? — пробормотал он, занятый поцелуями.
— Помнишь, мы с тобой говорили, что никогда не захотим снова увидеть интерьер Карлтон-Хауса?
Почему женщины болтают о бальных залах, когда перед глазами такая отменная земляника?
— Ну, так вот, сейчас мы можем терпимее отнестись к этому. — Ее голос приобрел ту застенчивость, которую он просто обожал.
Он сдвинул брови.
— Видишь ли, если это будет дочка, она будет представлена… — Она замолчала. — Роуленд? Роуленд, дорогой, с тобой все в порядке?
— Дочка? — прохрипел он. Куда пропал весь воздух из комнаты?
— Или сын, — шепотом сказал она, опускаясь рядом с ним на колени.
Господи, он мечтал снова оказаться в постели. Зачем он захотел ее покинуть?
Она была ясновидящей. Его идеальная жена.
— Давай, я помогу тебе.
Он отмахнулся, преисполнившись решимости сделать это самостоятельно. Элиза улыбалась, и ее глаза счастливо поблескивали.
— Я думаю, что вы кое-что забыли, миссис Мэннинг, — шепотом сказал он.
Она наклонилась, чтобы поцеловать его.
Он схватил ее, не обращая внимания на боль. Отныне он никогда не выпустит ее из поля зрения.
— Землянику…
Ее смех был похож на смех тех ангелов, которых он видел.
— Ты должен отпустить меня, если хочешь земляники, — шепнула она.
— Я хочу тебя, — проворчал он.
Понимаешь, друг? (исп.)
Придворный чин, заведующий королевскими конюшнями.
