– Вы будете находиться где-нибудь рядом, капитан Брент? – спросила Дорабелла.
– Пока рядом. Но мне нужно будет много ездить.
– Как я поняла, вы будете навещать нас, чтобы удостовериться, что все идет нормально.
– Это доставит мне большое удовольствие.
– И нам, – улыбнулась Дорабелла.
Быстро мелькали дни. Прошло лето и начало осени, наступил ноябрь. Несколько раз к нам заезжал капитан Брент, и его визиты радовали Дорабеллу.
Однажды утром Гордон спустился к завтраку, когда я еще не ушла. Виделись мы редко, так как все свое время он отдавал работе в Местной гвардии. Премьер-министр решил, что так звучит лучше, чем Местная оборонительная добровольческая организация.
Гордон сказал мне, что у него будет несколько часов свободного времени и он хочет съездить в Бодмин. Он пригласил меня поехать вместе с ним. Заодно надо было купить велосипеды для Чарли и Берта. – Они очень помогли мне. И потом, им ведь нужно как-то передвигаться. Думаю, что велосипеды очень подходят для этого.
– Прекрасная мысль! – воскликнула я. – Они обрадуются.
Гордон ласково посмотрел на меня:
– Я так редко вижу вас…
– Мы все очень заняты. Когда вы собираетесь в Бодмин?
– Завтра… или послезавтра.
– Я скажу миссис Джермин и подумаю, кто бы мог заменить меня.
Мы выехали в Бодмин на следующий день.
Гордон часто бывал у матери. Мне захотелось узнать, думает ли он сейчас о ней.
И тут я почувствовала, что в общем-то ничего не знаю о Гордоне. Когда я впервые приехала в Трегарленд, он вызывал во мне определенное недоверие, но поведение его было безупречным. Своим процветанием Трегарленд полностью обязан ему, и его мать не могла бы иметь более любящего сына.
Прибыв в город, мы прежде всего купили велосипеды. Мне было приятно, что он подумал о мальчиках, поскольку я понимала, какую радость доставят им подарки. Это был добрый поступок. Мы решили затолкнуть велосипеды в машину и перекусить, Гордон знал здесь одну старую гостиницу поблизости.
Однажды мы с Джоуэном побывали в такой гостинице, и мне было интересно, была ли это та самая гостиница или нет. Воспоминания причиняли мне боль, но я все время вспоминала о прошлом.
Это оказалась «Гостиница на вересковой пустоши». Здесь я никогда не бывала. В обеденном зале было мало народу, и мы быстро нашли свободный столик.
С продуктами в то время было сложно, и потому вместо ростбифов предлагали мясной рулет. В нем было не много мяса, но с фасолью и овощами он пошел неплохо. И еще была жареная картошка. Запивали мы все это сидром.
Гордон рассказывал о Местной гвардии и трудностях ведения хозяйства во время войны, но я догадывалась, что думал он о другом.
– Я рад, что вы здесь, Виолетта. У меня было такое чувство, что вы уедете домой.
– Я должна быть здесь. Ведь известия от Джоуэна придут в первую очередь сюда, к его бабушке. Так что я все узнаю сразу же. К тому же здесь Дорабелла… и Тристан, конечно. И есть работа, которую я должна выполнять.
– В тяжелое время мы живем, Виолетта.
– Да, действительно, Гордон. Как ваша мать? Есть перемены?
– Нет… в сущности, нет. Иногда лучше, иногда хуже. Наверное, все останется так же. Если она поймет, что больна, она вспомнит, что совершила… и что пыталась сделать с ребенком. А это невыносимо.
Я притронулась к его руке. Он крепко сжал мою кисть:
– Ах, Виолетта, вы понимаете это больше, чем кто-либо. – Я не говорила ничего подобного…
– А какая разница, говорили или нет. Он сменил предмет разговора.
– Что вы думаете о капитане Бренте?
– Он… обаятельный мужчина.
– Я говорю о цели его посещения поместья Джерминов.
– Ну, я думаю, это необходимо раненым. Они прошли сквозь ужасные испытания, и врачи полагают, что они могут нуждаться в психиатрическом лечении.
– Мне кажется, тут что-то другое.
– И что же?
– Думаю, нас в чем-то подозревают.
– Подозревают?
– Как говорят, из Трегарленда подавали сигналы в сторону моря. Возможно, конечно, что это были всего лишь молнии, но все надо проверить, как бы невероятно это ни было. Мы в трудном положении. Гитлеру показали, что не стоит сбрасывать со счетов нашу авиацию. Вторжение не так уж неминуемо, как это казалось совсем недавно. Германии потребуется не менее года, чтобы пойти на это. Но мы должны быть бдительными.
– Так вы говорите, что подозревается некто, живущий по соседству с нами? Тот, кто посылал сигналы?
– Возможно, и так.
– И что это могли быть за сигналы?
– Разного рода информация, полезная для врага. Донесения о расположении фабрик, о верфях…
– Как можно узнать об этом, живя здесь?
– Возможно, этот человек, который связан с другими. Наверняка шпионы есть везде… некоторые из них были внедрены еще до войны.
– Звучит фантастично.
– Мы живем в фантастическое время. Мне кажется, капитан Брент прислан, чтобы выяснить все. Как-то я видел его на складах, он рассматривал в бинокль нашу округу. Не могу избавиться от мысли, что он не столько контролирует, как лечатся раненые, сколько ведет другую работу.
– Но почему его так волнует поместье Джерминов?
– Я думал об этом. Может быть, из-за Гретхен…
– Это просто глупо. Подумать только, Гретхен помогает тем, кто, возможно, уничтожил ее семью!
– Дело в том, что она немка, а это само по себе вызывает подозрения у некоторых.
– Вы слышали, как подрался Чарли и почему?
Гордон ничего не знал, и я рассказала ему эту историю.
– Вот-вот. Понимаете, что я имею в виду.
– Бедная Гретхен. Она так тяжело это переносит. Надеюсь, она не до конца понимает, что творится вокруг нее.
– Думаю, нам с вами стоит поговорить об этом, чтобы вы знали, что именно «творится вокруг». – Гордон, предположим, что кто-то посылает сигналы… кто-то, живущий с нами. Уверена, что не Гретхен. Но тогда кто?
– Ну, если кто-то делает это (правда, во время войны бывают самые дикие слухи), мы должны найти его. Как мы убедились, не так-то просто пересылать донесения через море. Нам нужно замечать все необычное, и не стоит громко говорить об этом. И Гретхен не стоит ничего рассказывать. Пусть живет как жила. Но можете поделиться этим с Дорабеллой.
Некоторое время мы молчали.
– Вы все еще надеетесь, Виолетта?
– Я могу только надеяться. Что еще мне остается делать?
– Прошло много времени…
– Гордон, как вы думаете, узнаем ли мы что-нибудь?
– Если нет, нам придется смириться с фактами и признать…
– Что он погиб? Я не могу сделать этого. Я должна надеяться.
– Это будет длиться до бесконечности.
– Вы имеете в виду войну?
– Неопределенность.
– Не хочу заглядывать далеко вперед.
