Ознакомительная версия.
— Я не собиралась оставаться здесь так долго, сэр, — холодно сказала она. Но она не могла уехать, не оставив Дункану повода призадуматься. — Могу я узнать — мой брат, граф Лэмборн, в доме?
— Нет, миледи, в доме нет других гостей. Граф вместе с кузеном лэрда, мистером Ангусом Бьюкененом, уехали на охоту в Боннетхилл.
— Боннетхилл! Боже мой, остается ли Джек когда-нибудь на одном месте? А не могли бы вы сказать, когда он вернется?
— Не могу сказать, миледи, но мистера Ангуса Бьюкенена ожидают к Новому году.
— Новому году! Я не могу так долго ждать! Нельзя ли передать ему сообщение? Мне надо поговорить с ним, и очень срочно.
Гейнз поклонился и кивнул в сторону двери.
— Я сейчас же справлюсь у лэрда. Вас проводить в дом?
— Вы могли бы проводить меня к горячей ванне, сэр, если вы так добры, — сказала она и повернулась, чтобы попрощаться с мистером Невином.
Однако Фиона ничего не успела сказать, как к повозке подошел лакей с большим свертком, который он передал мистеру Невину.
— Что это? — удивился тот.
— Лорд передает вам благодарность за ваше гостеприимство, мистер Невин, — объяснил Гейнз. — Он посылает эти подарки вам и вашей семье и надеется, что они доставят вам радость.
Мистер Невин посмотрел на сверток.
— А… что же это?
— Игрушки для детей, прекрасный шелк для миссис Невин и один из призовых охотничьих ножей лорда для вас, сэр.
Мистер Невин с изумлением смотрел на дворецкого.
— Нет, сэр, я не могу принять это…
— Лорд настаивает, мистер Невин. Вы оказали ему большую услугу, и ему бы очень хотелось, чтобы вы приняли эти подарки в знак его признательности.
— Вы должны взять его, мистер Невин, — присоединилась к дворецкому Фиона.
— Это уж чересчур, — возразил мистер Невин и посмотрел на Гейнза. — Мы сделали лишь то, что сделал бы он на нашем месте, разве не так?
— Возьмите, мистер Невин. Вы были так добры к нам, — снова попросила Фиона.
Мистер Невин покачал головой, глядя на сверток, но не сдержал улыбки.
— Дети будут так довольны, правда? — взволнованно сказал он и положил сверток на скамью. Затем сел, взял вожжи и помахал рукой Фионе.
— До свидания, миледи. Счастливого вам Нового года!
— До свидания, сэр! — крикнула она ему вслед. Фиона не знала, насколько счастливым получится ее Новый год, но если сияющая улыбка мистера Невина о чем-то говорила, Новый год в его семье будет очень счастливым благодаря щедрости Дункана.
После того как Дункан принял ванну, побрился и немного отдохнул после ночи без сна, проведенной в доме Невинов, настроение у него улучшилось. Он занялся своими делами, пересматривая счета и планы празднования Нового года. По просьбе Фионы он отправил посыльного в Боннетхилл с сообщением, что Ангусу и его гостям необходимо сейчас же вернуться, ибо возникли неожиданные обстоятельства.
Младший дворецкий Огден помог Дункану одеться к ужину. Закончив завязывать шейный платок, Дункан сделал то, что делал очень редко — посмотрел в зеркало на свое лицо. В этот вечер он чувствовал необходимость быть честным до конца и признаться, кто он и какой он.
Дункан шел, сапогами отбивая ритм по сосновым половицам коридоров. И пытался посмотреть на Блэквуд глазами Фионы. Эта часть дома сохранила свое величие — портреты, фарфоровые статуэтки, настоящие произведения искусства и привезенные из Бельгии ковры украшали каждую комнату.
В красной гостиной он позволил Гейнзу налить ему виски, быстро проглотил напиток и снова протянул бокал дворецкому. Глядя на свою руку, он заметил почти неразличимую дрожь. Черт возьми, его беспокоила, как гуся под Рождество, предстоящая встреча с Фионой Хейнс. Это удивило его, поскольку он не мог вспомнить время, когда его интересовало мнение о нем женщины. Однако эта конкретная женщина забралась под самую его кожу и укоренилась там. Его очень волновало, что она о нем подумает.
Наконец двери в гостиную распахнулись и на пороге показалась Фиона. Она стояла, широко разведя руки, придерживавшие двери, и смотрела на него блестящими золотистыми глазами, полными гнева. На ней было бархатное платье изумрудного цвета, такого же, как и искорки в ее глазах. Оно великолепно сидело на ней. Над низким декольте соблазнительно белела грудь. Фиона выглядела так, как будто вся она, до последней мелочи, принадлежала к королевскому двору.
Черт бы побрал, она выглядела так, как будто принадлежала ему, была в его объятиях. Сейчас. Он чувствовал реакцию своего тела, чувствовал непреодолимое желание, пробуждавшееся в нем. Но было безумием надеяться на это — Фиона Хейнс заслуживала более достойного мужчины. И, кроме того, она смотрела на него совсем не так, как в ту холодную снежную ночь, которую они вместе провели под звездами. Она смотрела так, будто собиралась задушить его голыми руками прямо здесь и сейчас.
Дункан ожидал этого, и спрятал за спину покалеченную руку.
Фиона сложила руки, гордо подняла голову и решительно вошла в гостиную. Приближаясь к нему, она прищурилась.
Дункан сглотнул. Что бы она ни сказала, пусть скажет — просто скажет. Ему хотелось, чтобы это произошло и с этим было покончено, и тогда он вернется к своему одинокому существованию и забудет ее.
Фиона склонила голову набок.
— Вы бросили меня.
— Добрый вечер, — попытался заговорить он.
— Вы заставили бедного мистера Невина отвезти меня в ваш дом, как будто я заблудшая сирота.
— Уверяю вас, я этого не хотел. И думал, что это избавит вас от сомнений в отношении приличий.
Фиона фыркнула и медленно обошла вокруг него.
— А может быть, вы старались избавить себя от расспросов ваших друзей о вашей спутнице.
Его «друзья»? У него не было друзей, больше не было.
— Вовсе нет, — заверил он. — Я думал только о вас.
Она остановилась перед ним и пристально посмотрела на него. Ее глаза сверкали от гнева, а пухлые алые губы сложились в насмешливую улыбку.
— Если вы думали только обо мне, лорд, тогда почему не сказали?
— Вы спали.
— Я не об этом! — воскликнула она, ударив его по плечу. — Вы прекрасно знаете, что я хотела сказать!
Дункан полагал, что должен был знать, и тысяча ответов мелькала у него в голове.
— Я не хотел испугать вас.
Фиона подняла бровь.
— Не хотели, даже когда я говорила вам, какой вы никчемный человек?
Дункан не мог скрыть улыбку, появившуюся в уголке его рта.
— Особенно тогда. К этому моменту я был слишком унижен, чтобы признать, что это ко мне вы относитесь с таким презрением.
— Вы не были единственным униженным, могу вас заверить, — тихо сказала она и отвернулась от него.
Ознакомительная версия.
