Не то чтобы она не хотела замуж, она, конечно, желала стать госпожой Милз и отправиться в Индию. Просто происходящее мало что значило для нее, не вызывало никаких эмоций. Она хотела, чтобы все поскорее оказалось позади. Она стремилась быстрее начать новую жизнь.
– Ты счастлива, Дженни? – спросил Филипп, держа ручку над списком.
– Да. – Джейн отвела взгляд от странноватой пары в углу и посмотрела на Филиппа.
– Когда вы встречаетесь с Клэр?
– О, кажется, в полвторого. Я не уверена точно.
Филипп заправил манжеты в рукава и пригладил волосы. Джейн зачарованно следила за его движениями. Только сейчас она начала замечать, как много внимания он уделяет себе, разглаживая складки, поправляя галстук, одергивая пиджак и брюки. Это заставляло ее тоже следить за собой, сама она относилась к тому типу женщин, которые не видят спустившуюся петлю на чулке до тех пор, пока не будет дыры. Она поправила прическу, заколов выбившуюся прядь в пучок на затылке. Джейн стала замечать множество черт у Филиппа, которые она старалась стирать из памяти. Она внушала себе, что шероховатости исчезнут, а любовь со временем окрепнет.
Филипп коснулся ее руки:
– Дорогая, ты не будешь возражать, если я тебя покину до прихода Клэр?
Джейн пожала плечами. Она совсем не возражала, у нее в сумке был славный роман, и она была бы только рада свободному времени.
– Ты так добра. – Филипп поцеловал ее левую руку, приподняв ее так, что алмаз в обручальном кольце засверкал. Молодая женщина за соседним столиком обратила внимание на этот жест и задумчиво улыбнулась, громко прошептав матери:
– Как романтично!
Джейн высвободила руку и потянулась за сумкой.
– Когда у тебя встреча? – спросила она, доставая книжку и раскрывая ее на коленях под столом.
– В полтретьего.
– Наверное, тебе пора идти. Ты же не хочешь опоздать.
– Ты действительно не против?
– Конечно, нет. Скоро появится Клэр, а я пока еще выпью.
Филипп подарил ей нежную улыбку.
– Тогда все в порядке, я ухожу. – Он встал, обошел стол и наклонился поцеловать ее в щеку. – Увидимся вечером. Когда мы встретимся с семейством Лит?
Им предстоял обед со старыми приятелями родителей Джейн на Кадоган-сквер.
– В восемь часов.
– Тогда я заеду за тобой к Тэдди и Клэр без четверти восемь.
Он всегда был точен. Пятнадцать минут на поездку по Лондону, пять минут на парковку, пять минут на поиски дома и в десять минут девятого звонок в дверь – прекрасный расчет времени. Джейн улыбнулась, чтобы скрыть легкое замешательство.
– Увидимся, – простилась она.
– Пока, дорогая. – Филипп выпрямился, проверил, в порядке ли пиджак, помахал ей от двери и исчез.
Джейн вытащила книжку из-под стола и, выбросив все мысли о Филиппе, склонилась над нею.
Сюзанна достала сигарету из пачки на трюмо. Она глубоко затянулась, выпустила дым и наклонилась к зеркалу, вглядываясь в свое отражение. «Я хорошо выгляжу, – подумала она, – действительно хорошо и готова к встрече». Она еще раз затянулась, взяла флакон «Шанель», надушила шею и, сдвинув рубашку, грудь. Она испытывала возбуждение, сейчас ей было лучше, чем все последние недели. Коснувшись пальцем соска, она почувствовала, как все тело охватывает жар. Боже, его с ней не было, не было так давно, что она страдала.
Сюзи встала, спустила рубашку с плеч, так что она соскользнула на пол, и голышом уселась на край кровати. Она натянула прозрачные черные чулки и кожаный пояс. Потом надела платье – простое облегающее платье красного цвета, четко очерчивающее тело. Она сунула ноги в черные замшевые туфли и прошла в гостиную. На кухне заглянула в холодильник, где стояли шампанское, блюдо с осетриной горячего копчения, маленькая баночка черной икры. Она купила любимые продукты Филиппа, чтобы произвести на него впечатление, побаловать его.
Захлопнув холодильник, она взяла чашку с буфета. «Нужно выпить водки, чтобы успокоить нервы», – подумала она, отвинчивая пробку на бутылке, и плеснула бесцветную жидкость в чашку. Водка была выпита одним глотком. Сюзанна была возбуждена, вся на нервах, что было вполне естественно. Но именно Филипп сделал первый шаг, позвонил ей, попросил о встрече, и это само по себе должно было немного успокоить ее.
Сюзи взяла вторую сигарету. У нее везде были раскиданы пачки, они всегда были под рукой, это придавало ей уверенность. Она зажгла сигарету и, взяв блюдце вместо пепельницы, прошла в гостиную и уселась в ожидании. Он должен скоро быть, подумала она, взглянув на часы, но если в двадцать минут третьего его не будет, для успокоения можно позволить себе еще глоток.
Филипп расплатился с шофером и быстро поднялся по ступенькам главного входа. Он позвонил Сюзи и вошел в здание. На шестой этаж он поднялся по лестнице, так как хотел снять внутреннее напряжение, и чуть-чуть запыхался. Сюзанна, как обычно, оставила дверь открытой, и он вошел в квартиру и позвал ее.
– Я здесь! – отозвалась она из гостиной.
– Привет, Сюзи. – Стоя в дверях, Филипп глядел на нее. Она была самой прекрасной из всех женщин, каких он знал. Тонкие, изящные черты лица, хрупкая фигура. Она встала, откинула волосы с лица – ее густые изумительные темные волосы и улыбнулась ему.
– Мне не хватало тебя, – сказала она.
Он кинулся к ней и обнял. Он планировал, что он должен был оставаться спокойно-отчужденным, но не смог сдержать себя.
– Господи, Сюзи, я тоже скучал по тебе! – воскликнул он и сильно сжал ее в объятиях, его глаза были закрыты, но ее запах, ощущение ее тела заполнили его.
– Ты так хороша… Ты… – Он поцеловал ее в волосы. – Ты потрясающе пахнешь.
Она откинулась и засмеялась:
– Я? Правда?
Филипп разглядел на ее лице сомнение, несмотря на смех.
– Да, да. – И он опять прижал ее к себе. Он не хотел касаться ее, он думал, что обойдется без привычной близости, без сложностей. Но когда она его поцеловала, когда их тела расплавились от касания, он понял, каким был дураком. Все оставалось таким же сложным, как всегда.
Сюзи обняла под пиджаком его мускулистую спину и приоткрыла рот навстречу ему, проникая языком внутрь и слегка покусывая его губы. Застонав, он потянул вверх подол платья.
– О Боже… Сюзи…
Касание ее голого тела возбудило его. Он приподнял ее, так что она смогла обхватить ногами его бедра, при этом рты их не разъединялись, пронес по комнате и уложил спиной на край дивана. Дрожащей рукой он расстегнул ремень, спустил брюки, сердце его бешено колотилось, другой рукой он рванул ворот ее платья, яростный звук рвущейся ткани заставил ее вздрогнуть. Он оторвал свой рот от ее рта и наклонил голову к ее груди. Она застонала, повторяя непрерывно его имя. Ему казалось, что это мгновение будет длиться вечно. Затем, обняв ее бедра, он взглянул на ее лицо, полузакрытые глаза, приоткрытые влажные губы и почти беззвучно прошептал ей слова любви и нежности. Он потерял дар речи, растерял все мысли, все, кроме нее самой. И тогда, покоренный силой, которой он не жаждал и не понимал, он овладел ею, понимая, что все остальное не имеет значения.
