Ознакомительная версия.
Скучная и утомительная? Хорошо. Если и есть что-нибудь скучное в данной ситуации, так это обмен репликами через мальчика-посыльного. Она вручила сверток мальчику, но он воздел руки вверх и отступил назад.
– Нет, мадам. Я не возьму это назад. Его сиятельство приказал. Он также сказал, чтобы я передал вам, что дальнейших дискуссий быть не может и что он принимает ваши благодарности и согласие.
Дженни топнула ногой. Очевидно, лорд Блейкли думает, что она не повинуется ему ради самого процесса неповиновения. Это не совсем ошибочное предположение с его стороны, просто в данном случае оно весьма далеко от истины. Ладно. Она не ждет клиентов до следующего утра.
Если его слуга отказывается отнести эту одежду назад, у Дженни остается мало выбора. Лорду Блейкли некого винить, кроме себя.
– Вы дождетесь моего ответа? – спросила Дженни.
Он кивнул, и Дженни приступила к немедленным действиям. Она надела полуботинки, подхватила тяжелую шаль и капор. Посыльный кусал себе губы в растущей тревоге.
– Хорошо, – проговорила Дженни, взяв в руки сверток. – Я готова.
– М-м-м… – Мальчик озадаченно переминался с ноги на ногу.
– Хорошо? Веди.
– Но…
– Не надо никаких но. Он сказал тебе принести ответ. Ответ – это я. Он рассердится, если не услышит то, что я должна ему сказать.
Мальчишка оглядел ее с головы до ног. Даже весь перепачканный грязью он выглядел внушительнее, чем Дженни в ее выгоревшем одеянии.
– Он рассердится в любом случае, – в конце концов заключил он.
– Да, но он рассердится на меня.
Этот аргумент оказался решающим. Он встряхнул головой, поправляя свой парик, и быстрыми шагами покинул комнату. Дженни проследовала за ним. По мере приближения к цели их путешествия улицы становились чище, а дома больше. Когда они достигли Мейфэра, ряды солидных домов нависали над ее головой, словно военные укрепления, тяжелые каменные стены возносились вверх, даже выше верхушек деревьев. Всюду были разбиты цветники. Площади был тщательно вычищены: аккуратно подстриженные кусты причудливой геометрической формы, идеальная гладкость газонов.
Люди, которых они встречали на улице, принимали Дженни за девушку-разносчицу. Они смотрели сквозь нее так, будто бы ее вообще не существовало. Кроме того, она несла тяжелый сверток, а ее застиранные юбки выдавали принадлежность к низшим слоям общества.
Дженни чувствовала себя не в своей тарелке. Полы ее юбки перепачкались грязью; ее прочная блузка, скроенная из плотного материала, была предназначена служить годы. Однако цвет ее потускнел до неописуемого серого.
Чувство пробирающего до костей несоответствия только усилилось, когда посыльный вошел в высокий мавзолей из тяжелого серого камня. Она прошмыгнула за ним, спустилась по нескольким лестницам и вошла через черный ход. Они оказались в неописуемо чистой кладовой, полки которой были заставлены многочисленными съестными припасами. Две служанки у входа с криком накинулись на Дженни. Они замахали руками и отвели ее в угол кухни, где ей приказали снять грязные ботинки. Как только она развязала шнурки, на кухне развернулась жаркая дискуссия. Появился дворецкий с каменным лицом. Он подозвал жестом главную экономку. Ни разу не улыбнувшись, дворецкий объявил, что его сиятельство чрезвычайно занят и велел не беспокоить его ни по какому поводу. Конечно, бедный хозяин так много работает, согласилась экономка, и если у него даже не нашлось времени, чтобы перекусить…
Они не спорили, возможно ли пропустить ее наверх, чтобы она сама имела дело с яростью всемогущего лорда Блейкли. Они лишь решали, стоит ли выкинуть ее на улицу немедленно или позволить ей сперва почистить свою одежду и обсохнуть у горящего очага.
Дженни поставила в угол грязные ботинки. Слава богу, на улице не было слишком сыро, и ее чулки остались сухими. Они были чистыми и вполне пригодными. Ей нечего стыдиться. Она распрямилась, примерив самую невозмутимую маску мадам Эсмеральды. У нее не было причин бояться его челядинцев, которые вели себя так, будто заразились худшими проявлениями деспотизма лорда Блейкли.
Н-да, совсем никаких причин, за исключением хрустящих складок идеально выглаженной формы служанок. И начищенных до зеркального блеска медных горшков. И широкой, теплой кухни, пахнущей деликатесами, о которых Дженни раньше только читала в книгах, казавшейся втрое больше всех ее комнат вместе взятых.
Бедняга посыльный оказался вовлечен в спор. Он стоял на своем и не сдавался, однако положение его казалось незавидным. Мальчик понурил плечи и выглядел несчастным.
Взгляд Дженни, бесцельно блуждавший по комнате, остановился на узкой черной лестнице. Где-то наверху, вероятно, бродил лорд Блейкли. У нее пробежал холодок по коже, когда она представила, как он ходит по комнате, не догадываясь, как близко к нему она сейчас находится. Как он на это отреагирует? Неважно, могла предположить она. Где же он может находиться? Насколько она его вообще знала, его кабинет должен был быть спрятанным где-то в глубине дома, вдали от уличного шума и суеты. Несомненно, здесь же он обычно принимает своего поверенного. Первый этаж больше всего соответствовал всем этим требованиям.
Дженни медленно прошлась по комнате, прижав к груди тюк с поклажей. Если бы у нее спросили, что она собирается сделать, она бы ответила, что хочет убрать сверток на одну из этих широких полок. Она остановилась, делая вид, что рассматривает свое искаженное отражение в начищенном до блеска медном котле. Никто не обращал на нее внимания. Она была сейчас такой же невидимой, будто находилась на улицах Мейфэра.
Хорошо.
Дженни старалась не смотреть на лестницу, пока не приблизилась к ее нижним ступенькам. Прежде, чем кто-либо успел остановить ее, она взбежала по ступенькам и проскочила через двери буфетной.
Крики остались где-то позади нее.
Она бросилась открывать другую дверь, располагавшуюся напротив, чтобы избавиться от возможного преследования.
Большой холл, в котором она оказалась, был частью хозяйских покоев. На стенах висели пейзажи в старинных резных деревянных рамах. Дженни никогда прежде не доводилось рассматривать изображенные на них идиллические пасторальные сценки сельской жизни. Ее ноги в одних чулках утопали в толстом ворсе роскошного ковра. Справа от нее оказался парадный вход, и стоящие по его сторонам два облаченных в роскошную ливрею лакея настороженно посмотрели на нее. Дженни быстро сверну ла налево и бросилась в глубь дома. Она приоткрыла одну дверь. За ней обнаружился прямоугольный обеденный стол, вроде того, за которым мог бы разместиться целый легион солдат. Она повернулась и предстала перед последней дверью. Ее сердце буквально разрывалось от волнения, она тяжело дышала. Эта дверь была ее последней надеждой.
Ознакомительная версия.
