– Признайтесь, вы целовали Фрэнк?
Чарльз поморщился: дерзость мальчишки переходила все границы.
– Я предупреждал тебя, Луи! Ты не должен…
– Но я ничего дурного не хотел сказать! – запротестовал Луи, явно довольный, что эта тема вызывает негодование Чарльза. – Просто все мужчины хотят поцеловать Фрэнк. Я думал, что и вы хотите…
– Какие еще мужчины?!
Чарльз вдруг представил себе негодяя, который, не испытывая никаких чувств к Фрэнсис, целует ее… и чуть с ума не сошел от ревности.
Луи не замедлил с ответом:
– Мужчины, которые бывают у посла, мужчины на рынке… Большинство мужчин, которые видят Фрэнк, хотят ее поцеловать. А почему вам это интересно?
– И она позволяет им?!
Луи проницательно взглянул на него.
– Только месье Антуану, с которым она собиралась обвенчаться.
Чарльз почувствовал, что кровь закипает у него в жилах.
– Собиралась обвенчаться? И почему же не обвенчалась?
– Не знаю, – Луи склонил голову набок и нахмурился, как будто и сам этому удивлялся. – Месье Антуан не приехал в церковь в назначенное время. Вместо этого он покинул Париж.
Сбежал от алтаря?! Фрэнсис была брошена в день свадьбы?? Чарльз потер голову, которая, казалось, сейчас расколется от боли. Такой ярости он уже давно не испытывал.
– Черт побери, почему ты мне все это рассказываешь?!
– Потому что вы меня спросили, – сказал Луи, внимательно глядя на него. – И потому что она сама никогда вам об этом не расскажет.
Солнце уже встало и сияло вовсю, когда они добрались до окраины Экс-де-Шуа. Только тут Чарльз впервые подумал о том, что он весь в грязи, волосы у него растрепаны, а куртка порвана. Кроме того, он умирал от голода, а все золотые монеты, какие у него с собой были, отобрали испанцы. Неужели опять придется прибегать к помощи мальчишек? Очевидно, без этого не обойтись. Прежде всего необходимо поесть, потом раздобыть оружие и деньги – и браться за дело. За время их путешествия он продумал план спасения Фрэнсис.
– Самуэл и Габи накормят нас, – сообщил Пьер, предваряя его вопросы. – Мы им оказывали кое-какие услуги, так что они должны помочь. Они вам понравятся, могу поклясться.
«Представляю себе!» – подумал Чарльз. Но выбора у него не было. Ладно, в конце концов, в еде он неприхотлив, а когда набьет свой желудок, выяснит, согласятся ли Самуэл и Габи на его план.
– Пошли, – проворчал он, закидывая за плечо сумку Фрэнсис.
– Я ничего не знаю, капитан! – Фрэнсис съежилась на стуле, в ужасе глядя на своего мучителя. – Я ничего не знаю ни о каких бумагах на испанском языке. И мой дядя тоже ничего не знал о них, клянусь вам!
– Сучка! – Он снова ударил Фрэнсис по лицу, так сильно, что ее голова мотнулась назад. – Ну, ничего, его преосвященство заставит тебя заговорить!
С этими словами капитан вышел из комнаты и запер за собой дверь. Фрэнсис застонала и спрятала лицо в ладонях. Все тело ее ныло от побоев, мысли путались. Никогда в жизни ей не было так страшно. Она много слышала о зверствах испанцев, но саму ее впервые избили только здесь, на постоялом дворе. Если так будет продолжаться, они превратят ее в кровавое месиво, прежде чем довезут до Нанта…
Снова и снова Фрэнсис спрашивала себя, правильно ли она поступила, отказавшись бежать вместе с Чарльзом. Но он никогда не позволил бы ей одной ехать следом за испанцами и ни за что не согласился бы сопровождать ее. Это ведь не его дядя. Зачем же ему рисковать своей жизнью?
Да Фрэнсис и не хотела больше никаких жертв от него: она и так доставила ему достаточно неприятностей.
И все-таки Фрэнсис не ожидала, что будет так страшно остаться одной! До того момента, когда она вытолкнула Чарльза из фургона, она не представляла себе, насколько от него зависит. Одна мысль, что он рядом, давала ей ощущение безопасности, вселяла надежду. Впрочем, Фрэнсис прекрасно понимала, что это ложное ощущение, ведь Чарльз был таким же пленником, как и она, да к тому же еще с кандалами на ногах… Зато теперь он свободен, Пьер и Луи устроили ему побег! На какое-то мгновение ощущение триумфа вытеснило из ее сознания страх. Ей все-таки удалось продемонстрировать Чарльзу, на что способны ее мальчишки! Испытывает ли он к ним такую же благодарность, как она? Фрэнсис от души надеялась, что испытывает: ведь они освободили его.
Осторожно ощупав лицо, она пришла к выводу, что там только синяки, а крови нет. Интересно, почему испанцы решили остановиться здесь? Вероятно, потому, что им необходим врач для обгоревшего…
Фрэнсис стала разглядывать единственное в комнате узкое окно. Может, попытаться привлечь чье-нибудь внимание? Если ей удастся сбежать, она последует за испанцами в Нант и дальше в Испанию. Там она найдет своего дядю и… Нет, это не выход. Фрэнсис знала, что ей придется обратиться к кому-нибудь за помощью, и тогда о ней непременно сообщат городским властям. Те, в свою очередь, будут настаивать на том, чтобы известить англичан в Париже, которые тут же приедут и положат конец ее усилиям спасти дядю. Они наверняка не станут даже выслушивать ее, убежденные, что ее дядя мертв…
А Фрэнсис не была в этом убеждена. Надежда на то, что он жив, заставляла ее забыть о всякой логике, пренебречь фактами. Она представляла себе, как он лежит в сырой камере, один, брошенный всеми, уверенный, что никогда больше не увидит свою племянницу… Конечно, испанцы лживы и коварны, но все-таки существует вероятность, что они сказали правду.
Фрэнсис открыла клетку Орианы и стала гладить свою подругу, поклявшись самой себе, что ни при каких обстоятельствах не прекратит поиски и сделает все, чтобы освободить дядю.
Ничто не могло удивить Чарльза больше, чем вид красивого каменного дома в лучшей части города, куда привели его Луи и Пьер. Откуда у этих мальчишек друзья среди привилегированного сословия? Красивая дама вежливо приветствовала их. Она была одета очень изящно – в прекрасно скроенное платье с модными фижмами и пышным кружевным воротником. Правда, Чарльзу показалось, что румян на ее щеках многовато.
Чарльз склонился над рукой дамы, демонстрируя самые изысканные манеры, потом пожал руку ее не менее респектабельному мужу. Их представили ему как месье Самуэла и мадам Габи, не называя фамилии, и это несколько насторожило Чарльза. Впрочем, ему не было никакого дела до их настоящего имени – тем более что его самого Луи представил как господина Джона, английского путешественника.
Хозяева отнеслись к ним с величайшим гостеприимством и проводили в столовую. Чарльз торопливо проглатывал все, что оказывалось на его тарелке, – каплун, нашпигованный луком, пирог со шпинатом, – но при этом не мог избавиться от образа Фрэнсис, связанной и беспомощной в руках капитана испанцев.
