– Я не стану принуждать тебя, дорогая. – Гордон взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Я подожду, пока ты будешь к этому готова.
– Спасибо, – с невольным облегчением сказала Роберта. – А ты не такой уж дикарь, как я вижу.
– Ну вот, мы уже лучше узнали друг друга. – С этими словами он поднялся и предложил ей руку. – Может, вернемся домой? Тебе нужно хорошенько выспаться, а у меня есть еще дело, которое надо обсудить с твоим дядей.
– Какое дело? – с любопытством спросила Роберта.
– Тебе не понять, – ответил он, когда они уже входили в вестибюль.
Улыбка Роберты растаяла.
– А может, сумею, – посмотрев ему в глаза, усмехнулась она.
– Как-нибудь в другой раз, – сказал Гордон, дразня ее, и шутливо коснулся пальцем кончика ее вздернутого носика. Потом повернулся на каблуках и направился к дядиному кабинету.
Недовольная тем, что с ней так небрежно попрощались, Роберта долгим взглядом проводила его и резко отвернулась. Ну ничего, она поставит на место этого заносчивого маркиза, и прямо завтра же утром. А сейчас она намеревалась заручиться помощью своих кузин, чтобы держать его подальше.
Едва она подошла к комнате, где жили Блайт и Блис, как дверь неожиданно распахнулась и мимо нее пронеслась миссис Эшмол. Явно рассерженная, нянька ворчала себе под нос что-то об ужасных манерах этих детей и разбросанных ночных чепцах.
Роберта удивленно посмотрела ей вслед и вошла в спальню. Закрывая за собой дверь, она услышала, как Блис сказала:
– Эшмол зануда.
– Перестань. Что это за выражения из уст дочери графа? – выбранила ее Роберта. Сев на край кровати, она заметила два белых ночных чепца, валяющихся на полу, – явную причину няниной вспышки.
– Мне нужна ваша помощь, – объявила она кузинам. – Я хочу, чтобы вы приставали к маркизу и ко мне при каждой возможности, надоедали, ходили по пятам.
– Нет, – сказала Блайт, бросив взгляд на младшую сестру, – этого мы сделать не можем.
– Я вам заплачу.
– А сколько? – спросила Блис.
– Шиллинг на двоих каждый день.
Блайт и Блис переглянулись и разразились громким смехом. Потом Блис выпалила неожиданную для нее новость:
– Маркиз платит нам гораздо больше, чтобы мы держались от вас подальше.
– Вот негодяй! – выругалась Роберта.
– Перестань! Что за выражения из уст дочери графа? – с самой сладкой улыбкой сказала Блис.
– Да, сестра, – согласилась Блайт. – Стыдно так разговаривать в присутствии невинных детей.
Роберта, прищурившись, посмотрела на них.
– А сколько он вам платит? – спросила она.
– По золотому на каждую, – ответила Блайт.
Вот это да, подумала Роберта. Она себе такую щедрость не может позволить, а уж тем более превзойти. Ее кошелек не выдержит таких расходов.
– Но есть у вас чувство семейной солидарности? – спросила она, стараясь усовестить их.
– Есть, – сказала ей Блис. – Но только мы все равно не передумаем. Деньги есть деньги, сама понимаешь.
– Нам очень жаль, кузина Роберта, – попыталась Блайт смягчить их отказ. – Ты не сердишься на нас?
Роберта посмотрела на выжидающие лица той и другой и, вздохнув, покачала головой.
– Я не могу рассердиться на своих любимых кузин. Ладно, увидимся утром. А сейчас спите.
Уйдя от девочек, она вернулась в свою комнату, обдумывая по дороге важный вопрос. Ей не хотелось слишком уж винить своих кузин за то, что те использовали создавшуюся ситуацию на пользу себе. В конце концов, они дочери своего отца. Нет, весь свой гнев она копила для этого разбойника из Арджила, на Гордона Кэмпбела. Как мог, казалось бы, воспитанный светский человек использовать невинных детей для достижения своих собственнических интересов? Такой достойной сожаления, весьма прискорбной аморальности она не ожидала даже от него. Первое, чем она займется утром, это выскажет ему все, что думает по этому поводу. Если только хватит духу, конечно.
Духу у нее не хватило. Избегая встречаться с маркизом, все долгое утро Роберта безо всякого дела провела в своей спальне. А к полудню солнце ярко засияло на чистом синем небе. Похожий скорее на ранний весенний, чем на зимний, этот день звал на улицу.
Не позволю ему превращать меня в пленницу в доме моего собственного дяди, решила Роберта, глядя, как все пять кузин играют в саду прямо под окнами ее спальни.
Схватив накидку, она уже двинулась было к двери, но тут же снова заколебалась. Маркиз наверняка притаился где-то там и ждет, когда она появится в коридоре. Пожалуй, надо сначала посмотреть.
Что делать, если он снова попытается поцеловать ее?
Она ведь никогда не целовала мужчину, кроме разве что отца и братьев, но они, разумеется, не в счет. Ох, зачем только Даб бросил ее и уехал ко двору? Хоть бы Генри побыстрей возвратился.
Осторожно открыв дверь, Роберта выглянула в коридор. Никого. Она вышла из спальни и медленно, будто крадучись, направилась к лестнице. А спустившись в пустой вестибюль, на цыпочках прошла к двери в зал и заглянула туда.
– Он уехал, – услышала она вдруг за своей спиной.
– О господи! – от неожиданности вскричала Роберта, быстро оборачиваясь.
Тетка улыбнулась:
– Лорд Кэмпбел уехал сегодня утром…
– Он возвратился в Шотландию? – прервала Роберта. Как ни странно, новость не принесла ей желаемого облегчения. Наоборот, она почувствовала разочарование.
– Нет, дорогая. Лорд Кэмпбел отправился в Лондон с какими-то поручениями.
– Какими поручениями?
– Не знаю, – пожала плечами леди Келли. – Но он сказал, что вернется после обеда.
– Почему же вы мне не сказали? – упрекнула ее Роберта. – А я все утро просидела, скрываясь от него в своей спальне.
– Я понятия не имела, что ты избегаешь маркиза, – ответила тетка. – Я подумала, что ты спишь допоздна.
Роберта протянула руку и коснулась ее руки.
– Что я должна сделать, если он попытается поцеловать меня? – спросила она, смущаясь, но полная решимости подготовиться.
Уголки губ графини дрогнули, словно она сдерживала смех.
– Скажи ему «нет, нет и нет», как учил дядя Ричард.
– Я серьезно, тетя Келли.
– А сама ты хочешь, чтобы лорд Кэмпбел тебя поцеловал? – спросила графиня.
– Конечно, нет, – ответила Роберта. – Но если бы и хотела, я не знаю, как это делается.
– Прижми свои губы к его губам, – сказала леди Келли. – А остальное произойдет естественно.
– А что делать руками?
– Для поцелуя люди используют губы, моя дорогая, а не руки.
– Это я прекрасно знаю, – раздосадованно ответила Роберта. – Я имею в виду, куда мне их деть?
Леди Келли с двусмысленной улыбкой посмотрела на нее:
