— Хватайте его! — раздался крик из толпы.
Но Роберт уже был на ногах.
— Подождите. — И он властно поднял руку. — Ставки сделаны.
Я скрючилась на спине жеребца, как блоха. Когда он опустился на ноги, я стала ждать новых фокусов, но их не последовало. Видимо, я так мало весила по сравнению с дородными фермерами, что Кей решил, будто он уже меня сбросил, и теперь все, что от меня требовалось, это усидеть на нем в течение трех минут. Краем глаза я увидела человека с часами в дальнем углу поля и понадеялась, что он не настолько пьян, чтобы пропустить движение стрелки.
Конь стоял, замерев. Я тихонько положила руку ему на шею и погладила атласную кожу. По его крупу пробежала дрожь, будто прикосновение человеческой руки было ему приятно.
— Кей, — прошептала я. — Мальчик драгоценный. Не волнуйся, я хочу взять тебя домой.
Его ушки вытянулись вперед, и он стоял спокойно и горделиво, напоминая статую. Я легонько тронула его каблуками, и он сделал несколько неторопливых плавных шагов. Потом я слегка натянула поводья, и он остановился. Я глянула вперед и увидела бледное лицо Роберта, у которого от удивления отвисла челюсть. Я улыбнулась ему, и он, взяв себя в руки, постарался скрыть свою растерянность.
— Две с половиной, — пробурчал пьянчужка с часами.
Все смотрели на меня так, будто были разочарованы, будто они предпочли бы видеть меня распластанной на земле и с переломанной шеей. Они жаждали кровавого зрелища, безразлично какой ценой.
— Три, — торжественно объявил пьяница. — Точно три.
— Подстроено! — завопил вдруг мистер Смитти. — Лошадь была подучена. Эта девчонка дрессировала ее. И вообще, я готов спорить, что это не девчонка, а переодетый сын этого человека. Все подстроено, чтобы одурачить меня и вытряхнуть содержимое из моего кошелька.
Услышав звук его противного голоса, Кей будто сошел с ума. Он так быстро присел на задние ноги, что я мгновенно скатилась к хвосту и вынуждена была уцепиться за седло, чтобы остаться на спине лошади. Тогда он забил ими в воздухе, и толпа с испуганным криком подалась назад. Шум напугал коня еще больше. Взбрыкнув, он опустил голову почти до земли, и я скатилась с него на мерзлую землю с грохотом, который оглушил меня саму.
Когда я пришла в себя, оказалось, что я сижу на земле, уткнувшись головой в колени, а из носа капает кровь прямо на мой новый чистый передник. Роберт, не обращая на меня никакого внимания, собирал свой выигрыш. Один сердобольный человек, проходя мимо, погладил меня по склоненной голове и кинул шестипенсовик. Другой прошел мимо, бормоча в мой адрес ругательства. Я подняла голову и увидела, что Роберт смотрит в мою сторону, карманы его оттопыриваются, а маленький человечек продолжает собирать выигранные деньги. Конюх придерживал коня, но на его лице был написан страх и он явно ждал, чтобы кто-нибудь поскорее освободил его от опасной работы.
— Он мой, — сказала я и сплюнула накопившуюся во рту кровь.
Я поднялась, пошатываясь, и заковыляла к коню, протягивая руку за поводьями. Парень отдал их мне с откровенным облегчением.
— У тебя фонарь под глазом, — сказал он мне.
Я кивнула, чувствуя, что начинаю плохо видеть. Я прижала к глазу уголок передника, который был таким чистым сегодня утром.
— Я тоже думал, что все было подстроено, пока не увидел, как ты упала с лошади, — сказал он мне.
Я попыталась улыбнуться, но было очень больно шевелить губами.
— Я даже никогда не видела этой лошади прежде.
— Что ты будешь с ней делать? — спросил конюх. — Где будешь держать ее?
— Вы станете ее кормить вместе с другими лошадьми, да, мистер Гауэр? — нарочито громко обратилась я к Роберту.
Несколько человек, уходивших с поля, обернулись, чтобы услышать его ответ. Но я думаю, что он и без свидетелей не стал бы меня обманывать.
— Я обещал тебе, что лошадь будет твоей, если ты сумеешь на ней удержаться, — сказал он. — Я согласен кормить ее и держать в своей конюшне всю зиму. Ты довольна, Меридон?
Вместо ответа я счастливо улыбнулась и почувствовала, как корка запекшейся крови треснула у моего глаза. Затем я оперлась рукой на шею Кея, и так мы пошли с поля.
Роберт велел мне вернуться в гостиницу, в которой мы оставили нашу тележку. Я поставила Кея в свободное стойло, а сама уселась в углу на куче соломы, слишком усталая и больная, чтобы заботиться об удобствах. Да я и не решилась бы заказать себе горячий обед и посидеть в гостинице, как велел мне Роберт. Сам он вернулся через несколько часов, когда уже стало слишком темно, чтобы выбирать для покупки лошадей. На поводу он вел за собой двух больших коней и трех пони.
— О господи! — воскликнул он, увидев меня. — Мери, ты похожа на маленькую ведьму. Вымой лицо и волосы, я не могу везти тебя домой в таком виде.
Я провела рукой по голове и обнаружила, что шляпка моя потерялась, а волосы все слиплись от крови. Разбитый глаз почти ничего не видел, а вокруг носа и рта тоже все было покрыто коркой крови.
— Тебе очень больно? — сочувствующе спросил Роберт, когда я, пошатываясь, вышла из конюшни.
— Нет, — сказала я. — Это только вид у меня такой устрашающий.
Он кликнул конюха и передал ему поводья купленных лошадей, а сам включил водяной насос и подозвал меня.
Ледяная вода заставила меня буквально задохнуться, но зато я сразу почувствовала себя лучше. Смыв кровь, я насухо вытерлась, но задрожала от холода, так как вода попала за воротник и холодными струйками стекала по спине.
— Вы хотите, чтобы я правила? — спросила я, глядя на маленький табунчик лошадей, которых нам надлежало доставить домой.
— Ну что ты, — возразил Роберт. — Ты сегодня достаточно поработала, я очень доволен тобой, еще ни одна живая душа не радовала меня так, как ты. Правда-правда. Какая удача выиграть триста фунтов, а ведь я никогда не отважился бы на это пари, если б ты не уговорила меня. Я тебе очень обязан. Ты можешь забрать себе эту лошадь с полного моего согласия; кроме того, я подарю тебе десять гиней. Ты хорошая девочка. Хотел бы я иметь дюжину таких.
Я просияла в ответ.
— А теперь давай отправляться домой, — весело сказал Роберт и послал в гостиницу за дополнительными одеялами, чтобы заботливо укутать меня, когда я усядусь на сиденье.
Он оставил всех пони в гостиничной конюшне и велел покормить их, а двух больших лошадей и Кея привязал к задку телеги, потом уселся рядом со мной, тронул поводья, и мы отправились в обратный путь.
Роберт добродушно мурлыкал что-то себе под нос, а когда мы выехали из города, неожиданно спросил меня:
