Лаура Паркер - Буря страсти

Джейми опешил:

— Но ведь именно я собираюсь быть ее поклонником!

— Об этом знаем только ты и я, — чуть сердито проговорила Кларетта. — А папа ничего не должен знать, пока он не успокоится.

— И сколько же это займет времени?

Кларетта скрестила пальцы на левой руке, спрятанной между складок юбки.

— Полгода, а может, и год.

Энтузиазм Джейми испарился.

— Кларисса исчезнет с рынка невест еще в этом сезоне. Какой-нибудь граф, маркиз или даже герцог попросит ее руки, и твой отец даст согласие.

— Вполне возможно, — согласилась Кларетта и мысленно добавила: «Очень на это надеюсь». Она желала Клариссе счастья с любым мужчиной, кроме Джейми.

Он опять покачал головой:

— Твой план не подходит. Я должен найти способ постоянно находиться рядом с ней, чтобы защитить ее от нежелательного внимания всяких там щеголей.

— Если мы объявим о помолвке, двери нашего дома всегда будут распахнуты для тебя, — заявила Кларетта, подбросив; ему эту мысль как наживку. — Тебе придется сопровождать меня — нас — везде.

— Не знаю. — Лицо Джейми затуманилось сомнением. — Теперь я вижу, что, отказавшись от помолвки с тобой, я навсегда лишу себя шанса связать свою жизнь с Клариссой. Она посчитает меня подлецом, если я отвергну ее сестру.

— Есть! — воскликнула Кларетта. Наконец-то в ее сознании оформилась последняя часть плана. — Тебе не придется отвергать меня. Я тебя отвергну!

— Ты? Почему? — с подозрением спросил Джейми.

— Потому что полюблю другого.

— Променяешь меня на другого? — расхохотался он.

— Думаешь, никто не захочет жениться на мне из-за того, что ты отверг меня? — ощетинилась Кларетта. Джейми уже раскаялся в своих словах.

— Я не это имел в виду. Котенок. Итак, я все понял! Ты должна найти другого поклонника, и как можно скорее, за несколько недель…

— Или месяцев, — перебила его Кларетта.

— А потом ты разорвешь нашу помолвку, и я буду свободен просить руки Клариссы. Моя честь останется незапятнанной. Отличный план!

Однако Кларетта сомневалась, что Джейми приложит все силы к его исполнению.

— Чтобы нам поверили, ты в первое время должен делать вид, будто увлечен мной. После твоих сегодняшних заявлений папа будет внимательно следить за нами. Наш план удастся, если все, даже мы сами, поверят в нашу любовь.

— Об этом надо все время помнить, — согласился Джейми. — До сегодняшнего дня я и не подозревал, что у твоего отца такой грозный характер. Но ответь мне на один вопрос, Котенок. С чего ты решила, будто я делаю предложение тебе? Чертовски глупое заблуждение.

Кларетта отвела глаза. Она чувствовала себя так, будто он тяжелым сапогом наступил ей на сердце. Бедное сердечко, как же ему досталось сегодня вечером!

— Это была простая ошибка, — сдавленным голосом тихо произнесла она. — К тому же маловероятно, что я получу много предложений. Вот я и решила воспользоваться первым.

Джейми взял Кларетту за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Значит, — спросил он, пристально глядя ей в глаза, — твои чувства… не серьезны… ты не любишь меня?

— Я люблю тебя… как любят брата, кузена. Ты вызываешь у меня нежную привязанность. — «И отчаяние», — пронеслось в голове. Она опустила веки, чтобы скрыть истину, отражавшуюся во взгляде.

— Отлично. — Джейми встал. — Мы сыграем этот глупый фарс, однако только для того, чтобы избавить твоего отца от позора. Ты уверена, что наша затея не навредит тебе?

Кларетта попыталась улыбнуться, но чуть не разрыдалась. Дабы справиться с собой, она схватила Джейми за руку. О, как же она любит его! Неужели он не понимает?

— Мне ничего не навредит, пока ты рядом, Джейми.

— Хорошо. Начнем.

Позже, когда Кларетта лежала в постели и через щель в шторах разглядывала звезды, она подумала, что уготовила себе пытку, страшнее которой невозможно представить.

Лондон, 15 августа 1815 года

— Что за вонь! — На лице Джейми отразилось отвращение, и он прижал к носу надушенный платок.

— Черт побери, что ты тут делаешь? — Квинлан недовольно нахмурился. Он стоял на пороге обшарпанной меблированной квартирки. Дом, в котором он поселился, находился в Ламбете, в квартале, славившемся своими темными переулками, мошенниками и разбойниками.

— Так вот как ты встречаешь старого приятеля? — из-за платка произнес Джейми и шагнул в комнату. Квинлан многозначительно посмотрел на гостя, а потом — на дверь.

— Не помню, чтобы я посылал приглашения.

— Теперь понятно почему.

Косяк был низким, поэтому Джейми пришлось нагнуться. Потолок оказался не намного выше. В комнате противно воняло уборной. Несмотря на теплую погоду, в помещении было зябко. Ни солнце, ни легкий ветерок не могли изгнать царивший холод. К заваленному бумагами письменному столу был придвинут колченогий стул. Впритык к столу стояла узкая кровать, застеленная одеялом. Единственным признаком того, что в этой убогой квартире проживает аристократ, служил ручной работы чемодан из кордовской цветной кожи с серебряными петлями. Чемодан был открыт и лежал на кровати. В нем Джейми разглядел чистые сорочки, носки и сюртук из темно-сапфировой ткани высшего качества.

— Неважно выглядишь, Перо. Случайно, не перенял у Петтигрю привычку пользоваться кальяном?

— Нет. — В рубашке с расстегнутым воротом и закатанными до локтя рукавами, в бриджах из грубой замши и в запыленных сапогах виконт Кирни больше походил на пирожника, чем на пэра. Впрочем, именно этого он и добивался.

— Есть ли причина для такого самобичевания? Ой! — Джейми отскочил в сторону. — Там, в дальнем углу, крыса!

— Вполне вероятно, — заявил Квинлан и, подойдя к столу, принялся раскладывать бумаги.

— Так и не удалось выведать у твоего дворецкого, где ты теперь живешь. Хороший он человек, четко выполняет указания. Выгнал меня взашей. Но я послал Симпкина следить за ним. Однажды он пришел сюда. Чтобы принести это, я полагаю. — Джейми указал на чемодан. — Не часто он носит тебе смену.

Когда до Квиплана донесся запах духов Хокадея, он презрительно фыркнул. После возвращения в Лондон бывший лейтенант снова превратился в щеголя: ярко-зеленый сюртук, а жилет — ярко-желтый. Вокруг шеи и запястий пенились кружева, больная рука покоилась в парчовой повязке. Иногда трудно было поверить, что этот красивый блондин с внешностью мальчика-певчего смотрел смерти в лицо в битве при Ватерлоо.

Джейми нахмурился — его внимание снова привлекло подозрительное движение у плинтуса.

— Не могу поверить, что Виолетте нравится твое пристанище.

— Между нами все кончено.

Новость вызвала у Джейми живейший интерес: