спросить, где Кай, но Диана сдержалась и попросила позвать Невию.
– Да, госпожа.
Один охранник ушел, а второй с интересом посмотрел на нее, явно не понимая, почему она продолжает стоять в дверях.
– Хочу немного размять ноги, – сказала ему Диана. – Пройдусь по коридору.
Стражник явно удивился, но спорить не стал.
Диана шла по коридору в сторону покоев Энеиды, желая проверить, дежурит ли Гнурр у ее двери. Увидев, что и там стоят два охранника, она поняла, что ночью гладиаторов сменяют стражи Алиса, и едва не засмеялась над собственной глупостью.
Как она могла думать, что Кай днем и ночью караулит ее у дверей? Пусть он и сложен, как бог, он всего лишь человек, которому тоже нужен сон.
Очередная крамольная мысль, за которую стало стыдно.
Диана кивнула стражникам, развернулась, намереваясь как можно скорее вернуться в свои покои, и вдруг застыла, услышав странные звуки. Из-за закрытой двери в покои Энеиды раздался глухой стон. А после еще один, чуть более громкий. Многозначительные ухмылки на лицах стражи, подсказали, что они явно догадываются о том, чем занимается Эни.
Кровь прилила к лицу от стыда за распутство младшей сестры, которая совершенно точно была не одна. Диана едва ли не бегом направилась в свою комнату, чтобы как можно скорее сбежать от позора и перестать думать о том, с кем Энеида делит ложе.
Вариантов было немного: либо ей удалось затащить к себе в постель Кая, либо она позвала к себе Гнурра. Но, учитывая ее одержимость Марком Галлом…
– Диана, что-то случилось?
Невия выглядела заспанной и очень взволнованной. Она знала, что Диана никогда не будит ее по пустякам.
– Прости, что потревожила твой сон, Невия, – извинилась Диана. – Ты не могла бы принести мне медового вина? Меня мучает бессонница.
Невия кивнула, не выказав удивления неожиданной просьбе, и побежала не на кухню, а сразу в подвал за самым лучшим вином, которое любила Диана.
Но даже оно не помогло успокоиться и уснуть. Диана ворочалась в постели до самого рассвета. Одна бредовая мысль сменяла другую, но о чем бы она ни размышляла, каждый раз возвращалась к одному и тому же. Неужели там, за стеной, Эни правда развлекается с Каем? И отчего ей так противна эта мысль?
Диана вяло жевала ароматную булочку с изюмом – есть особо не хотелось. К молочной каше с фруктами и орехами она не притронулась, от сыра и хлеба отказалась. Да и булочку жевала больше для вида, отщипывая по маленькому кусочку. Еда комом стояла поперек горла: мало того, что уснуть так и не удалось, так еще отец с самого утра зачитал письмо из Рима. Его официально пригласили ко двору императора. Со дня на день он уедет, а она останется здесь. Одна, без поддержки. Зато с сумасбродной Талией и безумной Эни, убийцей, которого так и не нашли, визитами пронырливого Маркуса Цезария и запретом уезжать к тете в Помпеи.
В порыве отчаяния Диана предложила отцу всей семьей поехать в Рим, но тот отказался даже обдумать такую возможность – по его мнению, в Риме сейчас было неспокойно. Многие открыто возмущались новыми реформами императора, к тому же усугубилась ситуация с иноверцами. Да и Тиберий не был уверен, что надолго задержится в Риме. Диана попыталась настоять на своем, но в итоге это привело к ссоре с отцом, которому очень не нравилось, когда его решения ставят под сомнение.
Он ушел собираться в дорогу и раздавать поручения слугам, а Диана, Талия и Энеида остались завтракать. Диана вполуха слушала, как мачеха рассказывает о визите к Лукреции, описывая, что подавали на стол, и восхищаясь тем, как кротко ведут себя рабы на вилле подруги.
– Там их никто не балует, как здесь, – поджала губы Талия, кинув недовольный взгляд на падчерицу.
Диана пропустила мимо ушей это замечание – вступать в бессмысленный спор не было никакого желания, и который раз за это утро посмотрела на Кая. Он, как обычно, выглядел совершенно невозмутимым, и понять, что у него на душе, было невозможно. А очень хотелось.
Диана перевела взгляд на Эни, которая с самого утра едва ли не светилась от радости и была необычайно добродушна: ни слова не сказала Невии, когда та расплескала воду, накрывая на стол, хотя обычно хватало мелочи, чтобы Энеида начала отчитывать слуг. Что могло послужить причиной хорошего настроения вечно недовольной Эни?
Неужели она действительно вчера была с Каем?
Уже под утро Диана точно решила, что Эни ни за что не привела бы к себе в покои Гнурра – он по всем параметрам уступал Каю. Не так красив, не так молод. Этим ей ни за что не впечатлить Селесту. А вот если Эни расскажет ей, что провела ночь с чемпионом, то явно заставит свою заклятую подружку скрипеть зубами от зависти.
Диана снова посмотрела на Кая, и ее охватила тоска. Если Кай на самом деле сблизился с Эни, она не сможет ему доверять. Получается, что, когда отец уедет, она останется совсем одна. Одиночество, которое стало ее верным спутником в последние годы, ощущалось остро как никогда, и Диана не знала, как его прогнать.
Она встала из-за стола и направилась к очагу, чтобы воздать жертву ларам [19]. Невия подала ей вино, и Диана оросила алтарь, а затем бросила пирог, соль и благовония в очаг, воздавая молитву хранителям дома. Закончив, она омыла руки, отказалась от десерта и пошла в сад, чувствуя, что Кай следует за ней. И сейчас ее совсем не радовало его присутствие.
Хотелось скрыться ото всех, раствориться в своем одиночестве. Диана старалась думать о богах, о своем предназначении, но не могла перестать воображать Кая в объятиях сестры. В груди пекло то ли от обиды, то ли от злости, и, словно пытаясь убежать от собственных чувств, Диана резко развернулась и стремительно пошла в самую уединенную часть сада. Туда, где отец специально для нее построил фонтан с огромной статуей Аполлона.
Она не замечала удивленного взгляда Кая, который не понимал, куда она так спешит, только смотрела на статую солнечного бога. Ранним утром фонтан словно подсвечивался: лицо статуи было суровым и красивым. Оно притягивало взгляд Дианы. Рядом в тени стояла каменная скамья, но девушка не хотела сидеть. Она стояла у фонтана, так близко, что капли воды, разбиваясь, летели ей в лицо и на одежду.
Диана долго-долго смотрела в глаза каменного
