Когда он проснулся снова, их окружала полная темнота. Тори по-прежнему мирно спала рядом. Рука Итана каким-то образом оказалась под ее левой грудью, и он ощущал ровное биение ее сердца. Правая нога Тори лежала поверх его ноги, отчего их поза казалась почти интимной. С минуту Итан так и лежал, не меняя позы, — безо всяких мыслей, просто потому, что после пережитого ими ужаса, приятно было немного просто полежать.
Но вскоре Итан почувствовал, что его мускулы слишком затекли и ему надо размять их. К тому же он хотел пить. Итан ощущал себя отдохнувшим, но жажда была нестерпимой. Он поднялся.
Тори что-то пробормотала, и Итан тревожно покосился на нее, но она, не просыпаясь, лишь повернулась на другой бок. Попив воды, Итан посмотрел вокруг.
Яркая, полная луна, проникая в щели, прекрасно освещала дом, но разглядывать здесь было нечего. Пол был покрыт толстым слоем песка, на полках и в нишах блестела совершенно ненужная им теперь посуда. Нога Итана наткнулась на что-то твердое, когда же он нагнулся посмотреть, что это такое, то, к своей радости, обнаружил колодец.
Итан поднял крышку, и этот звук разбудил Тори. Она что-то проговорила, продолжая лежать, и Итан постарался ее больше не тревожить. Внутрь колодца было спущено ведро на цепи. Итан набрал воды сначала для лошадей, отнеся им ее в старом котле, найденном в камине, затем для себя. Скинув рубаху, Итан снова и снова поливал себя водой, пока не смыл весь песок. Затем он вышел из дома.
Картина, которую он увидел, очаровала его. Из той бури, в которой они с Тори чуть не погибли, словно родился новый мир. Блестевший под луной песок казался чистым, нетронутым белым снегом. Вместо старых дюн, насыпей и холмов образовались совершенно новые.
«Интересно, — подумал Итан, — сколько раз за тысячелетия здесь подобным образом менялся пейзаж? Должно быть, бессчетное количество раз… Природа не боится изменений. И только человек ищет постоянства».
— Какой волшебный пейзаж! — услышал Итан за спиной голос Тори.
Подсознательно Итан почувствовал ее присутствие еще до того, как она заговорила — ее тепло, нежный женский запах, ставшие такими знакомыми за последние несколько часов, как будто она была частью его самого настолько, что ему снова захотелось обнять Тори, прижать к себе, разделить с ней покой этой ночи так же, как делил ужас дня… Разумеется, он не сделал этого.
— Что ж, — деловито заметил Итан, — нет худа без добра. Если за нами и была погоня, то теперь-то точно нас никто не преследует.
Тори удивленно посмотрела на него:
— А кто мог нас преследовать?
— Ну, например, индейцы. В этой местности это вполне возможно.
Тори задумалась на минуту.
— Но ведь буря замела все следы! Скажи, мы найдем дорогу?
— Отчего же нет? Тем более что теперь нам уже не придется двигаться короткими перебежками до следующего водоема. Отсюда уже недалеко. — Он посмотрел на нее. — Ты, я полагаю, рада этому?
— Да, — не очень уверенно проговорила Тори.
Итан немного помолчал. Он не понимал, почему Тори не радуется возвращению, и очень хотел бы это узнать. Но вместо дальнейших расспросов он лишь сказал:
— Я полагаю, нам лучше умыться и перекусить. Выезжаем, как всегда, на рассвете.
Тори кивнула и повернулась, чтобы идти в дом, но Итан вдруг остановил ее:
— Тори!
Она обернулась.
— Ты молодец.
— Ты о чем? — не поняла она.
— Ты держалась отлично. — В голосе Итана Тори уловила искреннее восхищение. — Я имею в виду, во время бури… Другая бы на твоем месте…
Тори рассеянно улыбнулась ему и вошла в дом.
Наполнив водой два ведра — для себя и для Тори, — Итан занес одно из них в дом и снова вышел, чтобы не стеснять спутницу.
Оставшись одна, Тори с наслаждением окунула голову в ведро. Ей казалось, что каждый нерв понемногу приходит в себя. Сняв платье, она подложила его под колени и снова склонилась над ведром. Теперь, вернувшись из кошмара в нормальное состояние, Тори ощущала себя словно заново родившейся. Все вокруг казалось ей исполненным глубокого смысла — луна, озарявшая все вокруг каким-то мистическим светом, ночной воздух, приятно холодивший ее, вода из старого колодца, немного отдающая мхом… Да что тут говорить чудом уже было то, что она осталась жива.
Тори подняла голову, позволяя воде стекать по лицу, по плечам, наслаждаясь этим… и сквозь щель в двери вдруг увидела Итана.
Он был обнажен по пояс, и от серебристого света луны его мускулистый торс казался особенно рельефным. Тори смотрела, как играют его мускулы, когда он смачивал в ведре за неимением мочалки свой шейный платок, которым, похоже, пользовался во всех случаях жизни. Даже при лунном свете, когда все цвета выглядят совсем иначе, было видно, что волосы на его груди такого же рыжевато-медного цвета, как и его шевелюра. Поймав себя на том, что слишком пристально рассматривает Итана, Тори потупилась, но затем снова подняла глаза, не в силах преодолеть искушение. Глядя на его сильные, натруженные руки, она почувствовала, как у нее перехватывает дыхание.
Тори быстро отвернулась, боясь, как бы Итан не заметил, что она подглядывает за ним, и сосредоточилась на собственном умывании, но все время слышала, как хлопает влажный платок по груди Итана.
Тори, следуя примеру Итана и пользуясь своим корсетом как мочалкой, смочила им грудь, удивившись тому, что вода вдруг стала холоднее. Неужели она так разгорячилась, глядя на Итана?
Она снова посмотрела на него. Он отстегнул свой ремень с револьвером и начал снимать сапоги. На нее он, казалось, не обращал ни малейшего внимания.
Тори вдруг вспомнилась прошлая ночь, поцелуй, который так и не состоялся. Они тогда сами отвергли свой шанс. Если и сегодня они упустят его, третьего им скорее всего не дождаться.
И Тори решительно, как была в одних тонких панталонах, направилась к Итану. Сейчас или никогда!
Он стоял к ней спиной, снова смачивая свой платок в ведре. Выпрямившись, он увидел Тори, вопросительно глядевшую на него.
Итан почувствовал, как у него перехватило дыхание. Тори стояла перед ним почти обнаженной, не выказывая никакого смущения. Полная луна освещала ее, и Итан ясно различал веснушки на бледной коже ее плеч, капли воды на груди… и почти все остальное.
— В чем дело? — заикаясь, проговорил он. — Что-то случилось?
Тори подняла на него ясные, невинные, небесно-голубые глаза.
— Нет, — прошептала она, — все в порядке. Мы ведь живы, не так ли? А это главное.
Итан снова чувствовал ее тепло, ее запах… Его взгляд был прикован к ее губам. Итан знал, что он обязательно должен воспрепятствовать тому, что сейчас неизбежно произойдет… Знал, но не в силах был ничего предпринять.
