Сам этот факт произвел впечатление на Гидеона:
Барнегат-Бей, штат Нью-Джерси, был колыбелью парусного спорта. В журналах по парусному спорту было полно статей об этом. Он сжал сигару губами и начал гонять ее из одного уголка рта в другой, удивляясь про себя, почему этот мальчишка не побоялся говорить с ним.
— Ну, а ты когда-нибудь делал что-нибудь из тех новшеств, которые предлагаешь?
— Нет, сэр.
— Поэтому ты не знаешь, перевернется она или нет.
— Знаю. Она не перевернется.
— Знаю, — передразнил Барнетт. — Этого мало для того, чтобы вкладывать в дело деньги.
Харкен в ответ не шевельнулся. Его лицо было безучастным, только глаза смотрели прямо на Гидеона. Барнетт на себе ощутил твердость этого парня.
— Кое-кто из здешней публики давит на меня, чтобы я выслушал твои идеи.
И снова Харкен не проронил ни слова, вызвав в Барнетте раздражение.
— Ну скажи же хоть что-нибудь, парень! — воскликнул он.
— Я могу показать вам на бумаге, если вы понимаете в дизайне корпуса.
Барнетт чуть не задохнулся от ярости. Кухонный лакей еще спрашивает, видите ли, разбирается ли он, Гидеон Барнетт, командор яхт-клуба «Белый Медведь», в дизайне! Гидеон швырнул карандаш на письменный стол.
— Ладно, на тебе! Черти!
Харкен переводил взгляд с карандаша на Барнетта и снова на карандаш. Наконец он взял его в руку, положил другую поверх бумаги и начал чертить.
— Сэр, не могли бы вы встать вон там?
На скулах у Барнетта заходили желваки, но он переменил положение и встал по другую сторону стола, пока Харкен продолжал чертить, опираясь одной рукой о стол.
— Первое, что я хочу, чтобы вы поняли: я имею в виду два совершенно разных типа яхт. Я буду говорить только о проектируемом корпусе — легком, удобном, с очень небольшой поверхностью соприкосновения с водой, с малой осадкой, в отличие от ваших нынешних судов.
Он продолжал чертить, сравнивая две яхты по двум законченным зарисовкам, объясняя, почему нос лодки будет подниматься даже при низком ветре, как уменьшится сопротивление движению, когда яхта будет иметь столь небольшую осадку. Он говорил о длине и весе и естественной подъемной силе. И о том, что при таком дизайне не нужен будет длинный бушприт, потому что отпадет необходимость натягивать большое количество огромных парусов, достаточно будет обходиться несколькими парусами, небольшими по размеру. Он говорил о плоском дне будущей яхты без фиксированного кили, чего еще пока никто никогда не делал.
— Ну, если не будет килевой балки, где же тогда будет балласт? — спросил Барнетт.
— Команда будет выполнять роль балласта, и отпадет необходимость в мешках с песком.
— А как же они смогут ее удержать, чтобы яхта не перевернулась?
— Нет, не они сами по себе. У нее будут бортовые кили. — Он снова начал чертить. — Вместо одного фиксированного киля два бортовых. Если понадобится, мы сможем их или опустить, или, наоборот, убрать. Видите?
Барнетт думал, изучая чертеж.
— А ты сможешь сделать проект такой яхты?
— Да, сэр.
— А построить ее?
— Да, сэр.
— В одиночку?
— Пожалуй. Мне нужен будет только один человек, после того как я сделаю все чертежи и расчеты.
— У меня никого нет на примете.
— Да я найду кого-нибудь, если вы будете платить ему.
— И во сколько же это обойдется?
— Все судно? Где-то около семисот долларов.
Барнетт размышлял.
— А сколько времени тебе понадобится, чтобы ее построить?
— Три месяца. Самое большее — четыре, с учетом работы по интерьеру и покраске. Мне только нужен инструмент и эллинг для работы, и все.
Барнетт уставился на чертеж, затем задымил сигарой и подошел к окну, поглядев через него на озеро.
— Единственная вещь, которую я не смогу сам сделать, это металлические части и паруса. Их нужно будет заказать в Чикаго. — Харкен обратился к Барнетту, отчего тот сразу повернулся к нему лицом. — Яхту можно будет закончить всю целиком уже зимой. Я сам поставлю паруса. А будущей весной, когда начнется сезон, она будет готова к спуску на воду. — Харкен бросил карандаш и выпрямился перед Барнеттом, увидев за ним голубую гладь озера. Барнетт ничего не сказал, и Йенс продолжил: — Я долго занимался парусным спортом, сэр. Мой отец посвятил этому делу много времени, и мой дед тоже, и так вплоть до викингов, я думаю. Я уверен, что этот проект сработает, так же как и в том, откуда берет начало моя страсть к воде.
В молчании прошло еще несколько минут, прежде чем Барнетт произнес:
— А ты уверен в себе, правда, парень?
— Сэр, я знаю, что парусник будет ходить.
Барнетт заложил руки за спину и, покачиваясь с пятки на мысок и обратно, произнес:
— Буду думать.
— Хорошо, сэр, — тихо ответил Харкен. — Тогда мне лучше вернуться на кухню.
Повернувшись, он направился к двери кабинета, чувствуя обжигающий взгляд Барнетта, понимая, что тот прекрасно понял его и оценил всего вместе с потрохами. Еще Харкен ощутил всю силу одержимого стремления Барнетта быть лучшим во всем, за что он ни брался. Мисс Лорна сказала, что отец не любил проигрывать. Что ж, это было очевидным. Йенс подумал: если бы вдруг ему доверили построить эту яхту, и она была бы такой быстроходной, как он и предполагал, и Гидеон Барнетт стал бы победителем, то как, интересно, он отплатил бы ему за это?
Он выбрал самый короткий путь на кухню, отметив, что дверь в комнату мисс Лорны закрыта. На кухне все сидели за столом и пили мятный чай с тортом. Как только появился Харкен, они вскочили и наперебой стали задавать вопросы:
— Ну и что он сказал? Так он даст тебе шанс построить яхту? А ты зашел к нему в кабинет-то? Ну и на что же похож его кабинет?
— Тихо, тихо! — Харкен поднял обе руки, пытаясь унять общее волнение. — Он только сказал, что будет думать, и все.
Все разочарованно молчали.
— Я сам предложил ему подумать, — дипломатично пояснил Йенс.
— А какой у него кабинет? — спросила Раби. Пока он описывал его, дверь в кухню из подсобки открылась, и в комнату вошла мисс Лорна.
— Ну и что же он сказал, Харкен? — с ходу начала она, едва переводя дух.
Она пересекла кухню и встала среди прислуги возле рабочего стола так, будто она работала с ними целый день. Глаза ее блестели, щеки разрумянились от беготни по лестницам, а губы в волнении приоткрылись.
— Он спросил, смогу ли я построить быстроходную яхту, и я сказал — да. Затем он попросил меня начертить проект на бумаге, и, когда я сделал набросок, он посмотрел и сказал, что подумает.
— И все? — Ее волнение улеглось, уступив место разочарованию. — Ну, он такой несговорчивый! — Она махнула рукой. — А вы пытались убедить его?
