— Вы можете выразить вашу признательность другим способом, — холодно ответил маркиз, — подчиняться моим требованиям и не вовлекать меня в подобного рода истории, связанные с обременительными расходами.
— Вам пришлось заплатить? — обеспокоенно спросила Фортуна.
— Да, и довольно кругленькую сумму, — с кислым видом произнес маркиз. — Хозяйка заведения, как я и предполагал, считала эту девицу своей собственностью.
— Но почему? — спросила Фортуна. — Эммелин вовсе не собиралась работать в подобном заведении, нацепив на себя это вульгарное платье и намазав лицо, чтобы ублажить того ужасного старика. — Она вдруг замолчала, а потом тихо произнесла: — Мне здесь… не все понятно.
— Что именно? — спросил маркиз.
Пламя, разожженное лакеем, вдруг ярко вспыхнуло, и вокруг белых волос Фортуны засиял ореол.
Она выглядела бесплотным ангелом, сидя у ног маркиза; платье ее сверкало, будто было усыпано крошечными звездочками, но глаза, поднятые на него, были темными и полными тревоги.
— Что же вы не поняли? — неожиданно мягко спросил маркиз.
— В-вчера… вечером, — произнесла Фортуна, слегка запинаясь, — я подумала, что дамы, которых вы… пригласили после ужина, были похожи на… греческих гетер. Я читала о них в книге.
— Не думаю, чтобы Гилли считала это подходящим для вашего изучения, — сухо произнес маркиз.
— Эту книгу я получила не от Гилли, — ответила Фортуна. — Я нашла ее в библиотеке сквайра. Я думаю, это был Лукиан.
— Догадываюсь, какую книгу вы прочитали, — сказал маркиз.
— Тогда вы должны помнить, — продолжала Фортуна, — что в ней говорится об умных и красивых женщинах, называемых гетерами, которые были подругами политиков и государственных мужей. Многие из них развлекали Александра Македонского после того, как он завоевал Персеполь. Так вот, мне показалось, что вчера вечером… вы были похожи… на Александра.
— Греческие гетеры! — произнес еле слышно маркиз. — Вот почему вас не шокировало это зрелище! — Он взглянул на нее, и выражение его лица стало более жестким. — А что вы думаете о той даме, которая разделась у всех на виду? — спросил он.
— Гилли всегда говорила мне, — ответила Фортуна, — что в наготе нет ничего… плохого или… постыдного, если тело красиво.
Но тут ее ресницы дрогнули, а щеки слегка зарделись.
— Впрочем, видеть такие вещи, — тихонько произнесла она, — совсем не то… что читать о них.
— Охотно верю, — заметил маркиз.
— Но дамы… вчера вечером были веселые и красивые, — продолжала Фортуна, слегка запинаясь, будто пытаясь найти разгадку происшедшего, — и меня не удивляет, что джентльмены… хотели любоваться и… разговаривать с ними, но мне трудно поверить… чтобы кому-нибудь захотелось долго беседовать с бедняжкой Эммелин. А та девочка… совсем еще маленькая девочка… которую вел сэр Роджер Краули… была, кажется…
— Сэр Роджер Краули? — резко перебил маркиз. — Вы его видели?
— Он поднимался по лестнице… когда я спускалась к вам, — объяснила Фортуна.
— Он с вами разговаривал?
Фортуна опустила голову, чтобы он не мог видеть ее лица.
— Я спрашиваю, — строго произнес маркиз, — он разговаривал с вами?
— Д-да.
— Что он сказал?
— Мне… не хотелось бы р-рассказывать вам.
— Я требую, чтобы вы мне все рассказали! Слышите! Требую!
— Он… сказал, — произнесла Фортуна так тихо, что маркиз с трудом ее расслышал, — что я вам скоро… надоем, и тогда я… приду к нему. Он хотел дать мне… свою визитную карточку. Я снова… от него… убежала. Но он сказал, что… мне все равно… от него… не скрыться.
Наступило молчание. Вдруг Фортуна положила голову на колени маркиза и тихим голосом, запинаясь, произнесла:
— Если я вам надоем… пожалуйста, не… выгоняйте меня. Я сделаю все, что вы скажете… клянусь, что буду… послушна вам. Но если вы откажете мне… от дома, я… умру от страха.
— Этого не случится, — произнес маркиз уверенным тоном. — И обещаю вам, Фортуна, что бы ни случилось, я позабочусь о вашем благополучии.
— Он сказал… что мне… от него не скрыться.
— Если Краули еще раз подойдет к вам, он будет иметь дело со мной, — сказал маркиз мрачным голосом. — Забудьте его, забудьте все, что случилось во Дворце удачи.
— Разве я смогу забыть?
Фортуна взглянула на него, и он увидел, что ее глаза полны слез.
— Вы никогда больше не посетите заведений подобного рода, — сказал маркиз. — Обещаю вам это.
— Это же обитель греха! — медленно произнесла Фортуна. — И я никак не могу понять, как… такой человек, как вы… можете посещать подобные дома.
— Я сказал вам, Фортуна, забудьте об этом, — велел маркиз. — Вы же обещали слушаться меня.
— Да… и снова обещаю, что буду слушаться, — ответила она. — Я попытаюсь не думать об этом… но мне трудно будет забыть… этого ужасного старика и лицо этой… девчушки… которую вел сэр Роджер Краули.
Маркиз неожиданно поднялся.
— Если бы Гилли была жива, — бросил он, — я бы тут же отослал вас назад.
— Вы бы… отослали меня?! — вскричала Фортуна. — Прошу вас… не говорите так. Я думала, что вы отвезете меня на… бал, и мне так понравилось ужинать с вами… вдвоем. — Она всхлипнула. — А теперь все… разрушено. Вы сердитесь; и правильно делаете — это я во всем виновата. Я больше не буду задавать глупых вопросов. Я так хочу быть умной и не делать ошибок, чтобы… не надоесть вам.
Маркиз обернулся и увидел маленькую фигурку на полу с глазами полными тоски.
— Я думаю, — произнес он, — вам пора спать.
— О нет, нет! — запротестовала Фортуна. — Я не смогу уснуть. Я буду лежать, думая о тех глупостях, которые я совершила, и о том, что рассердила вас. Впрочем…
Маркизу показалось, что она намеренно не договорила фразу.
— Впрочем, вы, наверное, отправитесь играть в карты с герцогом или найдете какую-нибудь красивую гетеру, которая сумеет вас развлечь… чего не удалось мне.
Маркиз снова сел в кресло.
— Вы очень молоды, — сказал он неожиданно мягким голосом. — Порадует ли вас, если я скажу, что у меня нет больше желания играть сегодня вечером и что с вами мне так же интересно, как с какой-нибудь греческой гетерой, достоинства которых, как я подозреваю, были сильно преувеличены Лукианом и Аристофаном.
Фортуна вскрикнула от удивления.
— Значит, вы читали комедии Аристофана! А я все думала, стоит ли мне признаваться, что читала их.
— Вы их тоже нашли в библиотеке сквайра? — поинтересовался маркиз.
Фортуна кивнула.
— Гилли всегда была так занята своими травами, к тому же, когда она постарела, мои бесконечные вопросы стали ее раздражать. И тогда я решила докапываться до всего сама.
