Это заявление, по-видимому, повергло Лизандру в немое изумление.
Марша мысленно скрестила пальцы.
— Позвольте мне превратить Оук-Холл в модную школу, какой сами желаете ее видеть, сохранив в то же время славу оплота просвещения, каким она уже является. Тогда вы заслужите уважение и восхищение своих друзей. Вы усилите свое влияние в высшем свете, и для достижения высокого общественного положения и финансового благополучия вам не понадобится обручальное кольцо на пальце. Миледи, вы получите свободу жить так, как хотите. И оставите после себя наследие, которому будут завидовать.
Некоторое время Лизандра изучающе ее разглядывала. В ее глазах Марша видела любопытство, которое та отчаянно пыталась скрыть.
— И как же этого достичь? — Тон был требовательный.
— Позвольте мне набирать новых учениц от вашего имени. Учениц, которые прославят школу в высших кругах общества, — ответила Марша. — Было бы приятно, если бы девочки из школы Гринвуд мечтали бы о переходе в Оук-Холл, и не просто потому, что наша школа лучше. В ней определенно есть нечто такое — не знаю уж, что именно, — чего недостает школе Гринвуд.
— Да. — Глаза Лизандры расширились. — Я была бы счастлива, если бы это произошло. Почему вы не подумали об этом месяц назад? Год назад?
Марша не знала что ответить.
Ах Господи! Да она же превратила школу в собственное маленькое королевство. Убежище, чтобы спрятаться от мира. Чтобы спастись от прошлого.
Вот чем она занималась!
Ее душу затопило чувство вины, и она яростно захлопала ресницами.
— Простите. Это был ужасный просчет. Но сейчас, — она выдержала драматическую паузу, — сейчас мы должны обеспечить будущее Оук-Холла. Это не случится само собой.
Лизандра презрительно повела бровью.
— Слишком поздно! Оставьте меня. Действительно, на сей раз я выслушала достаточно. — Она встала и повернулась, чтобы уйти.
— Лисси! — Последний раз, когда Марша использовала это прозвище, им было по тринадцать лет.
Лизандра медленно повернулась:
— В чем дело? — Ее лицо было непроницаемо.
Незаметно вздохнув, Марша взмолилась о ниспослании ей храбрости.
— Я кое-что узнала. Нечто такое, чего не знают в других школах. И это может иметь решающее значение.
— Что же?
— Внучка герцога Бошана ненавидит свой швейцарский пансион.
— Вы шутите. Как полагают, он лучший в мире.
— Представьте, как будет чудесно, если она приедет учиться в Оук-Холл? В Гринвуде умрут от зависти. Оук-Холл станет желанным местом учебы для многих. И в верхах общества будут знать, что вы — благотворительница и попечительница школы, и будут умолять, чтобы вы взяли в школу их дочерей.
— Да. — Лизандра казалась заинтригованной. — Я была бы рада.
— Тогда позвольте мне попытаться. — У Марши пересохло во рту.
— Я серьезно сомневаюсь, что у вас выйдет. Герцог живет настоящим затворником.
— Пусть так, но может получиться. Обещаю, что получится! Но и вам придется сыграть свою роль.
— Что вы имеете в виду? — Глаза Лизандры возмущенно сверкнули.
— Вам придется меня поддержать. Вы скажете своим друзьям, что моя отставка — просто недобрые слухи, которые распускают некие завистливые конкуренты. Скажете им, что на самом деле я, зная, что мой долг — выйти замуж, решила не порывать все связи со школой, но оставить свой пост и искать новых учениц по поручению школы здесь, в Лондоне. Можете даже сообщить им, что сегодня на мне платье сестры, потому что мой собственный гардероб шьют сейчас лучшие портнихи Парижа и что его доставят через несколько дней.
— Бог мой, вы хитрющая особа!
— С вашей помощью я стану другом школы. Прошу вас, не закрывайте Оук-Холл, даже не попытав сначала удачи!
— Было бы хорошо заполучить внучку герцога.
— Не правда ли? — К этому времени Марша умирала от тревоги и нетерпения.
Лизандра вздохнула.
— Хорошо. Я не закрою школу после окончания семестра, если вы сдержите обещание.
Ее душа исполнилась радости, но внешне Марша оставалась спокойной, безмятежной, как и следовало начальнице школы.
— Благодарю вас, леди Эннис. Я вас не разочарую. — Сделав паузу, она сказала: — А теперь нам следует обняться. Чисто театральный прием, уверяю вас.
— О Господи, — выдохнула Лизандра.
Марше пришлось пригнуться, чтобы неуклюже обнять Лизандру.
— Может быть, вы и сумеете сохранить школу открытой — с этой вашей затеей заполучить внучку герцога, — шепнула ей на ухо Лизандра, — но не ждите, что я приглашу вас на должность директрисы или учительницы. Вы останетесь в Лондоне. Самой большее — будете вроде разъездного посланника Оук-Холла.
На целый долгий миг Марше пришлось крепко сомкнуть глаза, пытаясь унять боль, что возникла где-то возле сердца.
— Хорошо, — тихо промолвила она. Затем расправила плечи и мило улыбнулась, будто Лизандра была ее лучшей подругой.
Лизандра улыбнулась в ответ, но взгляд ее оставался ледяным.
— Я вернусь из Корнуолла через несколько недель, — сообщила она. — К этому времени дело должно быть сделано, или я расторгну наш уговор.
А потом она быстро, с притворной любезностью, чмокнула Маршу в щеку и была такова.
Глава 11
На следующий день после бала у Ливингстонов воздушный змей Джо поднялся в парке высоко над его головой и застрял на дереве.
— Папа! — закричал Джо. — Он застрял!
Дункан совсем не удивился, когда понял, что змея запустил на дерево Финн. Если дело идет вкривь и вкось, непременно в нем замешан Финн, будь то в большом или малом. Вон он, Финн. Челюсть у него еще немного припухшая. Дункан не жалел, что врезал ему — из-за леди Марши.
Действительно, его брат причинил ей большое зло, и это никак не шло у Дункана из головы. Леди Марша оказалась скомпрометированной. Несколько лет она страдала под гнетом ужасной тайны. Если бы в обществе прознали, не миновать ей насмешек и презрения.
А Финн не изменил своих привычек. Дункан знал про одного обманутого мужа в Виргинии, и только Богу известно, сколько было других.
Теперь между ними существовало натянутое перемирие, но Дункан не был уверен, следует ли вообще допускать Финна к Джо. Но он сказал брату, что даст ему еще один шанс. Сегодня утром была поставлена цель — и она стоила ему тяжких раздумий — завязать хотя бы маленькую дружбу между Финном и Джо. Не слишком тесную привязанность, простую сердечную связь, которую Дункан всегда сможет держать в поле зрения.
— Папа? — громко позвал Джо. — Пожалуйста, иди скорее! Я боюсь, он сейчас порвется.
— Я достану его раньше. — Хорошенько подпрыгнув, Дункан ухватился за ветку, подтянулся и вскарабкался на самый высокий сук вяза. Затем ловко прополз вдоль коварной ветки, в плену у которой находился воздушный змей.
После прогулки с Финном и Джо он нанесет визит леди Марше — если, конечно, не свалится с дерева и останется в живых.
Тот поцелуй в гостиной на балу вышел случайно. Тем не менее он был очень рад, что это произошло. Леди Марша была такой соблазнительной. Ждущей, горячей. Эротичной. В ней было все, чего может желать мужчина в женщине, которую целует по причинам, не имеющим никакого отношения к любви.
До того момента как их охватила мимолетная страсть, Марша была как туго взведенная пружина часов. А потом вновь сделалась собранной и спокойной, готовой выйти на поле боя и сразиться с леди Эннис.
Миссия была выполнена. Она даже поблагодарила его, поразив тем самым до глубины души. Единственным, кто вообще замечал, что Дункан умеет исправлять то, что сломано, был Джо. Взрослые никогда этого не замечали, особенно Финн.
Он искренне надеялся, что впереди его ждут новые сладкие моменты в обществе леди Марши Шервуд.
— Ох! — Дункан чуть не свалился с толстого сука.
— Папа! — закричал Джо.
— Все хорошо! — крикнул тот в ответ весьма смущенно. Следовало сосредоточиться на змее, а не предаваться мечтам о леди Марше, ее бедрах, округлых ягодицах и сладком цветочном аромате волос.
