Найт на минуту задумался, затем рассмеялся.
— Нет, право, вы мне нравитесь, лорд Стерлинг. Вы забавный.
— Вы тоже.
Тут Стерлинг увидел, как в залу вошла Изабель под руку с отцом и — черт возьми! — с этим джентльменом, который как-то раз уже пытался помешать их счастью.
Ричард Найт пригласил вошедших присоединиться к их компании. После официальных приветствий Бишоп произнес:
— Лорд Стерлинг, позвольте представить, мой протеже мистер Лик.
— Рад знакомству, — важно произнес Стерлинг, изо всех сил стараясь не смотреть на Изабель.
Ведь с той ночи он не получил от нее ни весточки.
Лик кивнул.
— Думаю, вы помните, как мы с вами сражались за право танцевать с этой красивой молодой леди? — Лик посмотрел на Изабель, которая вдруг изменилась в лице. — Так, может, мы все еще остаемся соперниками?
Стерлинг молча сверлил глазами этого наглого молодого англичанина.
— А, так вы тоже принимаете участие в пари? Увы, пока не могу предсказать, каким будет исход этого предприятия, — с улыбкой сказал маркиз.
Изабель зарделась.
— Приятно было с вами познакомиться, — сказал сэр Найт. Жестом он указал музыкантам занять свои места. — Вечер сейчас начнется. Почему бы вам не присесть?
Стерлинг протянул руку Изабель, но мистер Бишоп встал между ними. Положив руку на плечо Изабель, он направил ее и мистера Лика к трем свободным стульям, которые находились по другую сторону прохода, напротив того места, где как раз занимали свои места братья и сестры Синклеры.
Стерлинг повернул свой стул к Изабель, но мистер Бишоп так строго посмотрел на дочь, что она не смела поднять глаза.
Стерлинг наклонился к Сьюзен.
— Помоги мне.
— Что? Сейчас? Вечер вот-вот начнется.
Сьюзен раскрыла веер и сделала вид, что показывает Стерлингу причудливый рисунок.
— Что-то не так. Мне просто необходимо поговорить с мисс Бишоп. Ты можешь пригласить ее завтра на чай в «Райский сад»?
— А в чем дело? Мне показалось, что вчера ты был абсолютно уверен в своих силах, — тихо сказала Сью.
— Я бы хотел знать, в чем дело. В ее глазах тревога. Что-то случилось. Ее отец не дает мне даже подойти к ней, — вздохнул Стерлинг и принялся рассматривать программку. — Ты мне поможешь?
Сьюзен коснулась его руки.
— Конечно. Надеюсь, у тебя завалялось пару шиллингов в укромном месте, — улыбнулась она.
Стерлинг утвердительно кивнул. Сьюзен обернулась и посмотрела на Изабель, которая разглядывала музыкантов, стараясь не поворачивать голову в их сторону. Мистер Лик что-то увлеченно рассказывал об античных вазах, стоявших на каминной полке.
В этот момент Стерлинг услышал шепот Айви:
— Не переживай, Стерлинг. Я помогу тебе, попытаюсь отвлечь мистера Лика от Изабель.
Стерлинг еще ниже склонил голову. В руке осталась смятая программка.
* * *
Швейцар указал рукой на столик, за которым сидели сестры Синклер, и Изабель поспешила к ним.
— Все в порядке? Я была так удивлена, когда получила ваше приглашение на чай.
— Все чудесно, — громко сказала Айви, чтобы все окружающие могли слышать, а затем перешла на шепот: — Ты голодна, дорогая?
Изабель кивнула.
— Да, немного.
Она посмотрела на тарелки с пирожными, печеньем и почувствовала, что голодна.
— Вот и замечательно, а я как раз заказала корзину со сладостями, — сказала Сьюзен и подала знак официанту, который скрылся за занавеской и вынес оттуда корзину.
Изабель смутилась.
— Мы уже уходим?
— Нет, дорогая, не мы, а ты.
Присцилла слегка наклонила голову. Экипаж как раз подъезжал ко входу. Внутри сидел человек.
— Это Стерлинг, — сказала она. — Он думает, что что-то случилось, потому что твой отец явно не хотел оставлять вас наедине на вчерашнем концерте.
— Да, он прав.
Изабель уставилась на корзину.
— Иди. Ты же хочешь этого, и он хочет. Иди, — попыталась подбодрить ее Сьюзен.
— Благодарю вас, леди Сьюзен.
Изабель присела в реверансе, отправила воздушный поцелуй Присцилле и Айви и медленно, как и подобает девушке из высшего общества, направилась к экипажу.
Извозчик открыл дверцу, и она попала в объятия Стерлинга. Он усадил ее рядом и поставил на сиденье корзину.
— Бошамп Гранж, — выкрикнул Стерлинг, и экипаж двинулся по указанному адресу. — Бошамп Гранж в часе езды, нам предстоит долгий путь. Хорошо, что ты взяла с собой перекусить.
Стерлинг не мог удержаться от поцелуя. Изабель рассмеялась.
* * *
Стоял теплый день. Изабель сидела рядом со Стерлингом на большом камне, окунув ноги в прохладную воду пруда.
Она уперлась подбородком в плечо и молча наблюдала за Стерлингом.
— Здесь так тихо, так красиво! Я бы хотела жить в таком месте. Никаких сплетен, никаких журналистов, светских хроник, важных приемов! — Она рассмеялась. — Стерлинг, расскажи о своей родине.
Стерлинг обнял ее.
— Похоже на это место. Тихо, спокойно. Иногда, правда, приходится работать, чтобы поместье не пришло в упадок.
— Просто рай.
— Да, когда не надо напрягаться. — И он поцеловал ее в щеку. — В детстве мы жили в семейном особняке в Эдинбурге. Тогда большой дом казался нам скучным.
Изабель повернулась к нему.
— Расскажи о своей семье. Я слышала, что вас называют Семь Смертных Грехов. Конечно, можешь не вдаваться в подробности. Это не обязательно, просто мне хотелось узнать тебя лучше. Мы ведь ничего не знаем о прошлом друг друга.
— Это правда. — Стерлинг посмотрел на водную гладь. — Мама умерла после рождения близнецов. Отец был так потрясен, что решил: виски — это лучший способ пережить горе.
Изабель обняла его за плечи.
— Долгие годы мы были предоставлены сами себе. Мы делали что хотели. Ему было все равно, а нам так нужны были его поддержка и забота. Со временем наши детские шалости переросли в серьезные проступки. Мы просто хотели, чтобы он обратил на нас внимание.
— Не могу поверить.
— Да, это так. — Стерлинг поднял с земли камешек и запустил его по поверхности пруда. — Очень скоро окружающие стали называть нас Семь Смертных Грехов. Мои сестры плакали, когда узнали об этом, а братья при каждом удобном случае ввязывались в драку. Хотели доказать, что это не так. Так это прозвище за нами и сохранилось.
— Это ужасно. Вы же были детьми.
— Да, но мы были неуправляемыми детьми. Мы презирали все существующие порядки и правила. Ты уверена, что хочешь слушать дальше?
— Да.
Стерлинг снова бросил камешек.
— Я, как старший, должен был как-то защитить нас от боли, которую нам причиняли. Тогда я решил, что каждый из нас выберет один из семи смертных грехов и будет вести себя на публике в соответствии с выбранным образом.
