Мег тоже не терпелось увидеть отца.
Дункан Форбс помчался вперед и, натянув поводья, осадил лошадь рядом с Мег.
– Если позволите, леди Мег, я поеду вперед, чтобы все подготовить к вашему приезду.
– Конечно, Дункан, поезжайте.
Суровый горец тронул коня и вскоре скрылся в тени деревьев. Солнце упало за горизонт, расплескав на прощание золотые брызги по пурпурному небосклону. Сумерки вступали в свои права.
Совсем близко Мег услышала какой-то шум. Обернувшись, она увидела Грегора. Он был бледен и не отрываясь смотрел в ту сторону, куда ускакал Форбс. Если бы не эта бледность, он прекрасно выглядел для человека, который был еле живым в начале их путешествия, когда Мег с трудом верилось, что он дотянет до конца пути. Капитан уже вполне сносно мог двигать раненой рукой, и в полдень, когда они остановились перекусить, он ел с отменным аппетитом. В принципе Мег была не против его присутствия, но разговаривать ей не хотелось. Она боялась выдать себя. Неизведанное доселе волнение, которое она испытала утром на озере при виде полуобнаженною Грегора, еще не улеглось.
Мег непреодолимо влекло к этому человеку, она ощущала потребность и ею близости – ни один мужчина никогда прежде не вызывал у нее таких сильных эмоций. Но в то же время что-то в нем пугало ее. После инцидента с майором Литчфилдом Мег решила, что будет держаться подальше от капитана Гранта. Если ей это удастся, то новое непонятное чувство, поселившееся в ее душе, со временем исчезнет, растает, как лед на солнце.
Но теперь, глядя на его профиль, черную прямую бровь, идеальной формы нос, чувственный изгиб нижней губы… Мег с ужасом осознала: ей предстоит мучительная и долгая борьба с тем, что будил в ней этот мужчина. Мощная волна страсти и желания заполняла ее, заставляя задыхаться и хватать ртом воздух. Огромным усилием воли она удержала себя от того, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к нему…
– Дункан поскакал вперед, – бросила она коротко куда-то в пространство. Голос ее звучал неестественно и сдавленно.
В ответ Грегор лишь кивнул, и они продолжали путь вместе в полном молчании. Из темноты прямо перед ними вырос Крейган-Дуи, но тропа уходила вверх, и Глен-Дуи не было видно. Миновав лес и преодолев последний подъем, группа всадников не сговариваясь остановилась. Прямо перед ними внизу начинался проход в долину.
С высоты он казался узкой полоской, лежащей вдоль серебристой ленты небольшой речки. Уходя на юго-восток, долина, постепенно расширяясь, превращалась в роскошный ярко-зеленый пойменный луг по обе стороны полноводной реки. В сгустившихся сумерках она была сказочно прекрасной и загадочной: вересковая пустошь переливалась сиреневато-лиловыми полутонами, переходящими в темно-коричневый цвет; слои сланца, выходящие на поверхность скрытых во мраке валунов, отражали свет звезд, мерцая, как драгоценные камни, – и все это великолепие охраняли поросшие густыми лесами холмы. Дома фермеров под соломенными крышами неясно вырисовывались на дне долины, неподалеку паслись стада, издалека казавшиеся размытыми темно-коричневыми точками. От того места, где реку пересекал изогнутый мост из серого камня, начиналась длинная тисовая аллея, указывая единственный путь к замку Глен-Дуи – родовому гнезду Грантов.
Как всегда, от этого великолепия у Мег захватило дух. На этот раз умиление просто переполняло ее сердце. Но если она испытывала такие сильные чувства, что же тогда творилось в душе человека, который сейчас стоял рядом? Напряженный и застывший, как изваяние, он страдал от мучительной боли. Каменное лицо, пальцы нервно сжимаются и разжимаются, впиваясь в поводья. Мег уже давно поняла, что Грегор испытывает смешанные чувства по поводу возвращения в Глен-Дуи, но только теперь осознала, какого труда ему стоит сдерживать себя. Неожиданно ее решение держаться на расстоянии от капитана Гранта отошло на второй план – Мег больше не думала о себе.
– Все хорошо, – мягко сказала она.
Грегор резко обернулся. Он сердито нахмурился, насупив черные брови и сверкнув рысьими глазами.
– Каждый раз, возвращаясь домой, я вижу раскинувшийся внизу Глен-Дуи, прекрасный, как сотканный вручную гобелен, и перед моим мысленным взором проходит мирная спокойная жизнь живущих здесь людей, вереница знакомых лиц, и я знаю, что все в порядке в моем мире, все так, как должно быть, – улыбнулась Мег.
Грегор перестал хмуриться, но в выражении лица все еще чувствовалась напряженность. Глядя на его черные как смоль прямые брови и щетину на подбородке, Мег вдруг подумала, что этот человек мог вполне стать разбойником. И отчаянным к тому же!
– Что-нибудь изменилось здесь за двенадцать лет? – спросила она, угадав женским чутьем, что он ждет именно этого вопроса.
Грегор отрицательно покачал головой.
– Скажите… Мне бы не хотелось, чтобы возвращение домой причиняло вам такую боль, капитан.
Мгновение он колебался, затем отвернулся и стал смотреть на долину, больше не скрывая своих чувств. Грегор буквально пожирал глазами эту желанную и родную землю, как человек, которого долгое время держали впроголодь; он вдыхал до боли знакомый запах дома с такой мучительной тоской, что сердце Мег разрывалось от жалости.
– О нет, миледи, это не боль, – сказал он хриплым, срывающимся голосом. – С нею я бы справился. Давайте поспешим, иначе Дункан забеспокоится и вернется за нами.
Мег раздумывала. Бывший лэрд Глен-Дуи больше не прятал волнения, смертельной тоски по родному дому, но ему трудно было принять ее сочувствие и поддержку. Все, что он смог предложить, – это вместе доехать до имения. Неужели он не понимал, что каждый шаг, приближающий их к дому, превратится в мучительную пытку для обоих? Его долгожданная встреча с родным когда-то домом должна стать радостным событием, и она сделает все, чтобы приблизить этот момент.
Приняв решение, Мег громко вскрикнула и, дав шпоры коню, сорвалась с места. Уставшая кобыла встрепенулась, наклонила голову и, вытянувшись в струнку, мгновенно скрылась за поворотом дороги, унося хозяйку вниз по крутому холму в долину.
Он что-то прокричал ей вслед. Что это было? Злость, удивление или просто животный восторг? Она поняла, что капитан бросился вдогонку, – цокот копыт его лошади отдавался у нее в ушах. Обернувшись, Мег увидела его силуэт на фоне вечернего неба. Охотник преследовал добычу.
Кровь стучала у нее в висках, нервы были напряжены до предела, и вдруг неожиданно для себя самой Мег громко рассмеялась.
Родное гнездо. Скоро он будет дома. Душа Грегора пела от восторга. Голова кружилась, но на нот раз от счастья, а не отболи в руке. Он чувствовал себя таким живым, полным сил, что даже в ушах звенело. Двенадцать долгих лет он боролся с собой, пытаясь вытравить из сердца тоску по родному краю.
