Мег качала сына на руках, тихо напевая колыбельную. И вдруг почувствовала, как сильная теплая рука обняла ее за талию, и услышала нежный шепот:
– Моя хорошенькая женушка стережет свои владения?
– Кто-то должен присматривать за жителями Глен-Дуи, – сказала она и улыбнулась мужу.
Он пристально вглядывался в ее лицо. Мег для себя решила, что в Грегоре говорит художник, потому что он без конца рисовал ее портреты. Мег считала, что они ей льстили, – на всех она была настоящей красавицей.
Грегор посмотрел на сына с гордым удовлетворением отца.
– Глаза у него все еще голубые, – пробормотала Мег.
– Ты права. – Он посмотрел на нее, затем отвел взгляд, смущенно подыскивая слова. – Мег, прошло уже четыре месяца, ну, с тех пор как родился наш сын.
– Бог мой, Грегор, неужели ты уже хочешь второго ребенка? Девочку с золотыми кошачьими глазами? – Она дразнила его.
Она так забавно копировала Грегора, что он невольно рассмеялся, но в глазах затаилось сомнение.
– Не то чтобы я думал о втором ребенке, нет, конечно, я хочу еще детей, просто я подумал… – Он вздохнул и замолчал, злясь на самого себя, и вдруг все его переживания вырвались наружу. – Мег, дорогая, я так хочу тебя! Я сгораю от желания. Прошло уже четыре месяца, а если прибавить еще два до рождения ребенка, когда ты уже не могла, получается целых шесть. Вот уже несколько недель подряд мои чресла тверды, как сталь, и я больше не могу спать без тебя.
Мег удивленно смотрела на мужа и чувствовала, как огненная волна смущения поднимается от шеи к вискам. Он страстно желал ее. Ее несчастный возлюбленный страдал целых шесть месяцев, а она-то думала, что… Мег корила себя за глупость, ведь Грегор, наверное, решил дать ей время, чтобы она пришла в себя, и терпеливо ждал, пока она сделает первый шаг.
Грегор вдруг начал усиленно тереть глаза.
– Прости, наверное, я слишком рано об этом заговорил. – Упавший голос, поникшие плечи – весь его несчастный вид свидетельствовал о том, как он расстроен.
Сердце Мег переполняла любовь.
– Грегор, родной мой, с тех пор как родился наш сын, я каждую ночь лежу одна в своей постели, не смыкая глаз, и думаю только о тебе. Иногда я вставала, подходила к двери и подолгу стояла там, мечтая о твоих ласках. Я так и не осмелилась пойти к тебе в спальню. Понимаешь, я почему-то решила, что ты больше не хочешь меня, и ждала, когда ты сам придешь. Мы оба теряли драгоценное время.
Грегор весь обратился в слух, пристально глядя на нее. Что он увидел в сияющих глазах, одному Богу известно, но счастливая улыбка вдруг озарила его.
– О, Мег! Мое тело изнывает от желания и страсти! Без тебя мне нет жизни, без тебя я пустое место, моя морворен.
– Это правда? – прошептала она.
Он склонился к ней, нежно коснулся ее губ, а затем горячо и страстно поцеловал. Долгий, пылкий поцелуй пробудил к жизни непреодолимое желание, которое они так долго и напрасно сдерживали.
– Грегор, приходи сегодня ко мне, – задыхаясь и дрожа всем телом, прошептала Мег.
– Я приду, морворен.
– Сразу после ужина, хорошо?
Грегор еще раз поцеловал жену, едва касаясь языком, очертил контур ее губ, и Мег, судорожно вздохнув, прильнула к нему. Сколько ночей она провела без сна, тоскуя по его ласкам… И вот наступил долгожданный момент.
С большой неохотой Грегор оторвался от жены. Он отступил назад, затем, подумав немного, вернулся. Под сенью черных ресниц его золотистые рысьи глаза сияли тем особым призывным блеском, от которого у Мег подгибались и дрожали колени.
– Мег, – сказал он срывающимся голосом, – может, сегодня обойдемся без ужина?
Русалка или девушка-вампир в кельтской мифологии.
