– Привет! – повторил Джаспер.
– Птица говорит! – прошептал пораженный Колин, сжимая руку Анджелики.
Она наклонилась к нему и тихо сказала:
– Никогда не трогай его. Джаспер может очень больно тебя укусить. Обещаешь не делать этого?
– Обещаю.
– Пить, пить, пить… – затараторил попугай. Колин поднял голову и посмотрел в лицо Анджелике:
– Джаспер хочет пить.
– Нет. Это слово просто очень часто повторял мой папа.
– А где твой папа?
– Он отправился на небо.
Колин провел ладошкой по щеке Анджелики и прошептал:
– Мой папа тоже туда ушел.
Прислушивавшийся к их разговору Магнус знаком подозвал к себе гувернантку:
– Миссис Хони, мне кажется, что Колину пора спать.
– Я не хочу спать! – энергично запротестовал мальчик. Анджелика сделала вид, что зевает.
– А я так устала, что хочу лечь в постель, – ласково сказала она, погладив Колина по головке. – Пойдем вместе наверх. И возьмем с собой Джаспера. Хочешь?
Колин кивнул и протянул ручку Анджелике.
– Вот и прекрасно, – сказала она. – И ты, Джаспер, тоже пойдешь с нами!
В сопровождении миссис Хони они поднялись на второй этаж. Анджелика ни разу не оглянулась, чтобы посмотреть на Роберта. Но чувствовала, что он не сводит с нее взгляда…
Позже, сидя в своей спальне перед горящим камином, Анджелика думала о той разительной перемене, которая произошла в поведении Роберта. Единственное, что она пока смогла понять, так это причину его лжи относительно своего происхождения и сегодняшнего положения в обществе. Жизнь их обоих была гораздо легче, пока она не узнала, что Роберт – сын герцога Инверари. Анджелика успела полюбить безвестного Роберта Роя и была бы счастлива жить с ним даже в бедности. Фамилия же Кэмпбелл, положение в свете и богатство значительно усложнили ситуацию.
Чувство вины наполнило душу девушки при виде окружавшей ее роскоши. Ей стало мучительно стыдно за то облегчение, которое она почувствовала в связи со смертью отца. Ведь Грэм и ее мать провели большую часть жизни в такой же роскоши! Но ее родителей обокрали, обрекли на нищету. Это и убило их обоих!
Анджелика подумала о тетушке Рокси. И сердце ее переполнилось нежной любовью к этой доброй, самоотверженной женщине. Тетушка также привыкла жить в богатстве и считать себя принадлежащей к привилегированному кругу. Но она пожертвовала тем и другим ради спасения семьи. И теперь Анджелика вместе с сестрами в неоплатном долгу перед ней. Хотя этот долг она все же надеялась в какой-то степени выплатить, осуществив свой план отмщения.
Тихий стук в дверь вернул Анджелику к действительности.
– Кто там?
– Милая, ты не спишь?
– Войдите! – отозвалась Анджелика, узнав голос тетушки Рокси.
Она вскочила с постели и бросилась ей навстречу.
– Ты что? – удивилась Рокси неожиданному порыву племянницы.
– Я очень люблю вас, тетушка Рокси!
– Разве для меня это секрет, милая?
– Когда мой план отмщения осуществится, я обязательно выйду замуж за богатого человека и до конца дней своих буду о вас заботиться!
– Наверное, трудно найти на этом свете человека, который был бы богаче Кэмпбеллов. И однажды ты станешь обладательницей всего их богатства.
– Я на это не рассчитываю.
– Ну, а я постоянно вижу это в своих вещих снах. Кстати, вечером ты отлично вела себя с Робертом. Лучше просто и представить себе трудно! Он выглядел совершенно удрученным. Имей в виду, что мужчины любят решать сложные проблемы. Продолжай в том же духе.
– Постараюсь!
– И остерегайся Венеции. Она – Эмерсон. А потому доверять ей нельзя ни в коем случае.
– Спасибо, тетушка, за предупреждение! – улыбнулась Анджелика.
– А теперь – спокойной ночи! – И тетушка поцеловала свою старшую племянницу в щеку.
– Спокойной ночи! – прокричал в ответ попугай.
– Спокойной ночи и тебе, Джаспер!
После ухода Рокси Анджелика закрыла клетку большим платком и вновь легла в постель…
На следующее утро она проснулась отдохнувшей и ужасно голодной. Накануне нервное напряжение отбило у Анджелики всякий аппетит. Она чувствовала себя очень неуютно и за ужином. Может быть, причиной тому были сидевшие рядом Роберт и Венеция. Та весь вечер пожирала ее ненавидящим взглядом.
После утреннего туалета Анджелика сняла покрывало с клетки попугая и улыбнулась ему:
– Привет, Джаспер!
– Привет!
– Хочешь поесть?
– Поесть.
Она открыла дверцу и выпустила птицу.
В сопровождении Джаспера, летевшего следом, Анджелика спустилась в столовую. Там еще никого не было, кроме дворецкого.
– Доброе утро, Тинкер!
– Доброе утро, миледи! Я уже поставил мистеру Джасперу в клетку его завтрак.
– Зовите его просто Джаспер, без всяких «мистер». Так обращаются в нему все наши друзья.
Анджелика закрыла за попугаем дверцу клетки, а сама села за стол перед чашкой дымящегося кофе. Тинкер тут же положил рядом свежую газету:
– «Тайме», миледи.
– Спасибо.
Анджелика развернула газету и принялась просматривать страницу за страницей. Она даже не заметила, как в столовой появился Роберт.
– Доброе утро, ангел мой! – улыбнулся он. – Я так и знал, что застану вас здесь.
Сердце Анджелики тревожно забилось. Но тем не менее она ответила на приветствие:
– Доброе утро, милорд!
– Зачем так официально? Зовите меня просто Робертом! Разве что-нибудь изменилось?
«Изменилось, и очень многое!» – подумала Анджелика.
Роберт сел рядом. Анджелика пытливо посмотрела на него:
– Весь стол свободен. Зачем надо непременно садиться рядом?
– Я хотел бы поговорить с вами приватно, а не кричать на всю комнату.
– О чем?
– Хочу пригласить вас совершить верховую прогулку по Гайд-парку.
– Нет, спасибо. На утро у меня назначена встреча с портным.
Анджелика вновь уткнулась в газету.
– Посмотрите на меня, ангел мой!
Она неохотно повернула голову и посмотрела в темные глаза Роберта.
– Прошу извинить меня за вчерашнее поведение, ангел мой! Но для меня было полнейшей неожиданностью увидеть вас в кабинете отца.
– Но вы все же не желаете извиниться за свою ложь! А также объяснить, чем она была вызвана.
– Я хотел познакомиться с вами, не открывая своего титула и положения в обществе.
Брови Анджелики удивленно поползли вверх. Роберт заметил это и улыбнулся:
– Я хотел понравиться вам независимо от титула и богатства.
– Вы мне вовсе не нравитесь!
– Не лукавьте, ангел мой!
– Я вовсе не лукавлю. Просто давно поняла, что для Кэмпбеллов в жизни очень многое значат деньги и почти ничего – скромность.
– Единственное, чего я хотел, так это не забывать об осторожности, столь необходимой при моем положении.
