– D'accord![4] Я выведу вас. Идемте, обопритесь на меня!
Она одарила его нежной, печальной улыбкой и тяжело навалилась на него. Они вышли на палубу. Скай глубоко вздохнула и задержала дыхание, хватая ртом воздух. Все оказалось легче, чем она себе представляла.
Француз подвел ее к борту. Она наклонилась, ухватившись за поручень, и огляделась вокруг. Корабль был почти пуст. Она бросила взгляд на море, на берег. На пристани копошились люди. Она вздрогнула. Быстро приближалась ночь, темнело. Возможно, ее план не слишком благоразумный.
– Мадемуазель! Скажите, вам лучше?
Внимание француза было полностью сосредоточено на ней, он ужасно беспокоился. В ней шевельнулось что-то вроде чувства вины, но она подавила его.
– О, месье, гораздо лучше, правда!
Он стоял около нее. Она ослепительно улыбнулась ему – теперь или никогда! Потянулась и быстро выдернула саблю из ножен, болтавшихся у него на поясе. Прежде чем он шевельнулся, она приставила конец клинка к самому его подбородку.
– Месье, простите, но этой ночью я должна выйти на свободу! – обратилась она к нему.
– Мадемуазель! – залепетал он и попытался двинуться. Но она прижала клинок к его горлу, и он замер.
– А теперь, сэр, пойдемте! – сказала она тихо. – Мы доберемся до берега на баркасе. Если вы будете возражать, я проткну вас насквозь. Меня это огорчит, вы производите впечатление слишком доброго человека для той жизни, которую избрали, но клянусь, что, несмотря на это, зарежу вас в тот же миг.
Он ничего не ответил. Она посильнее нажала на клинок.
– Вы меня понимаете?
– Конечно, мадемуазель, – начал француз, но его прервал внезапный грохот выстрела.
Скай вскочила на ноги, отвернувшись от своего пленника. Раздался глухой тяжелый стук, и она вскрикнула, увидев, что впередсмотрящий рухнул на палубу, а рубаха его стала темно-красной от крови.
– Mon Dieu[5], – пробормотал француз, позабыв о Скай и поворачиваясь взглянуть, откуда явилась смерть.
Какой-то мужчина уже наполовину перелез через поручень. Он бросил дымящийся кремневый пистолет на палубу и тотчас выставил вперед другой, целясь в них.
Сердце Скай забилось. Это был мрачный, угрюмый тип, шрам пересекал его правую щеку. Шляпа, низко нахлобученная на лоб, не скрывала его глаз – тусклых и холодных. Он улыбнулся, показав скверные зубы. Взгляд его выражал такую жестокость, что девушка содрогнулась. Потом она увидела его левую руку, вернее, отсутствие оной. Отвратительный крюк торчал из рукава его сюртука.
Он наставил пистолет на француза и без единого звука, без предупреждения выстрелил. Скай завопила от ужаса, когда ее страж упал, обливаясь кровью. Оцепенев, она не могла отвести от него глаз.
Пират с крюком вместо руки вскарабкался на борт. У нее в руке была сабля француза. Надо сделать выпад и начинать атаку – это ее единственная надежда! Скай подняла клинок.
Однорукий пират посмотрел куда-то мимо нее и улыбнулся еще шире.
– Да ты лучше золота! – тихо сказал он и кивнул. Скай обернулась, но слишком поздно. Она не разглядела человека, который подкрался к ней сзади – это было темное пятно, ничего больше. На ее голову обрушился удар, мир вокруг поблек, и она упала. Последнее, что она видела, была кровь, растекающаяся по палубе. Потом все покрыла тьма.
Плеск волн слышался совсем рядом. Ощутив, что перекатывается с боку на бок в такт ударам весел, рассекающих воду, она открыла глаза. Вокруг по-прежнему было темно, и она поняла, что завернута в плотное, грубое шерстяное одеяло. Она зашевелилась, стараясь высвободиться. Одеяло отлетело в сторону, и она оказалась лицом к лицу с одноруким пиратом. Его шпага была нацелена точно на ее горло, и она замерла.
– Серебряный Ястреб хотел заполучить «Серебряный вестник», – задумчиво пробормотал он. – Уж не ты ли та добыча, за которой он охотился? Он поступил неосторожно, милочка, допустив, чтобы тебя увидели, очень неосторожно. Если бы Брайс не приметил, как ты выглядываешь из окна, я бы и не подумал пускаться на поиски. А потом, дорогуша, ты вышла прямо на палубу, облегчив дело. Очень тебе благодарен за это.
Сообщник за ее спиной продолжал грести. Скай ничего не сказала, и однорукий небрежно подцепил золотой локон кончиком своего клинка.
– Как я доволен, что отыскал тебя! Теперь я не только прикончу Ястреба, я и тебя приласкаю так, как тебе и не снилось.
– Только через мой труп! – сквозь зубы прошептала она.
– Да, дорогуша, и такое возможно.
Скай быстро изменила тактику:
– Я стою целого состояния. Если вы вернете меня в целости и сохранности…
– Извини, дорогая. Тут замешана месть, а не деньги. Брайс! Пошевеливайся. Я не хочу, чтобы Ястреб покинул «Золотую лань» раньше, чем я покажу ему, что завладел его добычей.
Он неумолим, поняла Скай, и в жилах его течет не кровь. От зловонного дыхания пирата у нее мурашки пошли по телу. Она изо всех сил старалась вырваться от мерзавца, чтобы попасть в руки чудовища!
Ей хотелось умереть. Она внезапно вскочила на ноги, молясь, чтобы лодка перевернулась. Хотя она умела плавать, но готова была лучше утонуть, чем оставаться рядом с этим ужасным монстром.
– Хватай ее, Брайс! – взревел ее похититель, поднимаясь.
Шлюпка накренилась и опрокинулась.
Скай полетела вниз, в теплое аквамариновое море. Если бы доплыть до пристани…
Увы, ей не удавалось набрать скорость, намокшие юбки тянули ко дну.
Чья-то рука схватила ее за волосы, больно дернула. Она закричала, вода хлынула ей в рот. Кашляя, отплевываясь, она старалась вздохнуть. Ее выволокли из воды. Перед глазами замелькал свет. Она оказалась на деревянном причале, вокруг слышны были голоса, благоуханное тепло ночи ласкало ее. Она открыла глаза и встретилась со злым взглядом однорукого пирата.
Девушка плюнула в него, пытаясь подняться. Он выругался и набросил ей на лицо одеяло. Лишившись возможности кричать, Скай отбивалась руками и ногами, царапалась. Но ее подняли, взвалили на плечо, как мешок.
– Не беспокойся, дорогуша. Весьма скоро увидишь, как прольется кровь, – пообещал однорукий.
Они пили, ели, хохотали. Шлюхи заигрывали с ними, и они смеялись над их ужимками. Грудастая блондинка обещала Ястребу самую великолепную ночь в его жизни, а он отвечал ей, что звучит это, конечно, очень заманчиво, но он все время думает о другой: о юной и чистой, излучающей свет.
Ей все-таки удалось задеть его за живое, да еще как! Тронуть его своей невинностью и вместе с тем всколыхнуть в нем самые грешные, самые чувственные желания. Шлюха что-то шептала, он смеялся… Но смех оборвался, когда двери заведения вдруг распахнулись.
