Инспектор Димм был стар и не пытался выглядеть моложе. Остатки волос седые, на руках темные возрастные пятна, лицо изрезано морщинами. Тело от хорошей еды и долгого сидения потеряло форму.
Димм снял со стола ноги в носках, вытащил изо рта незажженную трубку и поднялся поприветствовать Рекса. Услышав имя визитера, еще не прочитав письмо Харрисона, инспектор уже сиял как мальчишка, получивший в подарок на Рождество пони. Глаза его светились, и Рекс подумал, что Димм радостно потер бы руки, если бы они не были заняты трубкой и письмом.
– Я надеялся, что он сможет убедить вас, – сказал сыщик, предложив Рексу эль и стул, который поспешно освободили от бумаг. – Кладите все на пол и извините меня за босые ноги, милорд. Или капитан? Это все от того, что я долгие годы бегал по улицам.
– Рексфорд, – сказал Рекс, не желая допускать фамильярности.
Димм заметил холодок в голосе гостя.
– Похоже, Харрису пришлось выкручивать вам руки.
– Вы говорите о Харрисоне?
– У него много имен, много врагов и, слава Богу, много способов решать проблемы.
– Его способы не всегда честные. – Иначе Рекса сейчас бы здесь не было.
– На его плечах груз ответственности за весь мир, как он может волноваться о незначительных деталях?
Это многое сказало Рексу о гибком отношении Димма к правосудию и соблюдении законности. Инспектор, отыскав под бумагами очки, читал письмо Харрисона. Рекс тревожился, что у него появился еще один начальник, который считает, что цель оправдывает средства.
Спросив позволения, Димм зажег трубку и, попыхивая, раскуривал ее. Потом довольно вздохнул.
– Я чертовски рад, что вы пришли, капитан. Мы завалены работой. Преступники, кажется, начинают превосходить численностью блюстителей закона.
– Меня интересует один частный случай…
Димм положил очки на стол.
– Он говорит, что доверял вашим результатам. Я всегда твержу моим стажерам, что блюститель закона должен иметь гибкий ум, учитывать каждую мелочь, смотреть на факты с разных сторон и доверять собственной интуиции. Ведь никакого объяснения человеческой интуиции нет? И способа доказать, что она работает – тоже. Но теперь вы привнесете научный подход в свои армейские исследования. Факты и числа не лгут, а? Все черным по белому.
– Не совсем так, но близко.
– Превосходно. Мир – лучшее место для новых наук.
Наука? В волшебстве видения правды нет никакой науки. Оно просто есть. Но Рекс был избавлен от необходимости лгать.
– В письме сказано – ни с кем не обсуждать вашу работу.
Слава Богу!
– Майор Харрисон, или мистер Харрис, считает, что шпионы и убийцы повсюду. И они могут расправиться с новой наукой.
– Гм… Он, возможно, прав, если бы честность можно было измерить, как время. Есть люди, существование которых зависит от правды.
– Или от сокрытия ее. – Рекс подумал о руководителе шпионской сети.
Димм сменил тему:
– Знаете, мое начальство не одобряет, когда из подозреваемых выбивают показания.
Значит, инспектор слышал сплетни о том, как Рекс добывал военные секреты врага. Рекс полагал, что в Великобритании не найдется человека, который бы не слышал о страшных Инквизиторах.
– И я тоже.
– Вот и хорошо. Поскольку мы поладили, давайте посмотрим, чем вы можете нам помочь. Тогда и решим, как лучше использовать ваши достижения.
Димм вызвал своего помощника Кларенса и велел привести Прохвоста Нейта. Пока они ждали, инспектор Димм объяснил, что Кларенс один из его внучатых племянников.
– Дьявол меня забери, если я помню, чей он сын. У меня стажируется немало родственников. Работа на Боу-стрит дает им заработок, и мне не приходится самому платить за их стол и квартиру. Кроме того, я всегда говорю: если хотите, чтобы работу сделали хорошо, привлекайте родственников. Во всяком случае – заслуживающих доверия.
Отец Рекса это одобрил бы. Из вежливости и некоторого любопытства Рекс спросил инспектора, большое ли у него семейство.
– Всех и не упомню, но нет худа без добра. Ни одно воскресенье не обходится без приглашения на ужин. Нет такого дня, чтобы чей-нибудь щенок не спал на моей кровати. Постоянно кто-то из девочек выходит замуж или рожает. И все всегда ждут подарков. А у вас?
– Только отец и два кузена.
– И жены нет?
Блеск в глазах старика напомнил Рексу французских солдат, стрелявших в него.
– Пока нет. Я был на войне.
– Совершенно правильно. К чему оставлять бедную женщину волноваться? А матушка?
Рекс отрицательно покачал головой. Он не считал графиню членом семьи и сомневался, что ее это будет беспокоить.
Димм, должно быть, неправильно истолковал его жест.
– У моей обожаемой жены, царствие ей небесное, тоже было много братьев и сестер. Так что у меня нет недостатка в новых работниках.
Не успел Рекс поправить Димма, как молодой Кларенс возвратился с маленьким мужчиной в стоптанных ботинках и драной шерстяной куртке. Его руки за спиной были скованы наручниками. Димм указал Рексу на угол комнаты.
– Нейт, я задам несколько простых вопросов и хочу, чтобы вы ответили честно.
– Я это сделал.
– Черт побери, Нейт, я еще не задал вопрос. Вы вломились на склад на Донегол-стрит?
– Да, сэр, я.
За спиной Нейта Рекс отрицательно покачал головой. Мужчина солгал.
– А как насчет ограбления дома лорда Пекенхама?
– Это тоже моя работа. Забрал целый мешок серебра – тарелки, чайный сервиз, ложки.
Перед глазами Рекса замелькали красные пятна. Он не понимал, почему человек признавался а преступлениях, которых не совершал.
– Потому что иначе он окажется на улице, – объяснил Димм после того, как Нейта увели, – в холоде, голоде и постоянной опасности, исходящей от других обитателей улицы. Он является раз в неделю, признается в каком-нибудь преступлении, о котором пишут газеты. Мы его кормим, позволяем спать в пустой камере. Никакого вреда здесь нет.
Но много доброты! Рекс расслабился.
– Значит, я прошел испытание?
– Думаю, это было слишком легко. Кларенс, приведите Баттса.
Следующий подозреваемый был не чета Нейту. Это был хмурый докер, весь в татуировках. Он плюнул под ноги Димму, когда инспектор спросил, убил ли он своего напарника.
– Нет.
Рекс, мгновенно поняв, что Баттс лжет, сделал вид, будто внимательно изучает подозреваемого. Димм помогал ему, задавая новые вопросы:
– Как получилось, что ящик упал на лестницу, когда по ней шел ваш напарник?
– Откуда я знаю? Меня там не было.
Снова ложь.
Потом Димм по собственному почину спросил:
– Вы убили сэра Фредерика Холи?
– Нет, черт побери, зачем он мне? Он ведь не спал с моей женой. Вы мне это дело не пришьете. Все знают, что его убила его падчерица.
