Внезапно мама встала и взяла меня за руку.
— Пойдем, — сказала она. — Ты — мое дорогое дитя всегда помни об этом.
* * *
Я постоянно была рядом с ней. Казалось, с моих плеч упало тяжкое бремя. Когда родится ребенок, мы вернемся назад, к моему отчиму. Я попытаюсь избавиться от ненависти к нему. Теперь я сознавала свою вину.
Бенедикт хотел, чтобы я была членом семьи. Он не собирался отвергать меня. Я сама сделала себя отверженной Все изменится, когда родится ребенок.
Мама перестала выходить на улицу. Миссис Полгенни являлась ежедневно и сообщала о своей готовности:
— При первых же признаках я буду здесь.
Часто к ленчу приходил доктор Уилмингхем. Мама была бы рада присоединиться к нам, но она быстро утомлялась.
Патрик ненадолго приехал в Пенкаррон Мэйнор, и мы с ним вместе катались верхом. Это было похоже на старые добрые дни, однако сейчас мне не хотелось надолго покидать Кадор: я хотела побольше времени проводить с мамой.
Как-то во второй половине дня мы с Патриком катались верхом. Когда подъехали к Кадору, Патрик попрощался и направился в Пенкаррон, а я развернула коня к дому. День был облачный, собирался дождь.
По пути я проезжала мимо дома миссис Полгенни. Мы всегда посмеивались над его чопорным видом: выскобленные ступеньки, сверкающие ручки, окна, обрамленные по краям тяжелыми шторами и затянутые кружевными занавесочками, — чтобы прикрыть обитателей дома от греховного окружения, говорили мы.
Миссис Полгенни находилась, видимо, в Западном Полдери. Я слышала, что с утра ее вызывали на роды миссис Пегготи.
Бросив взгляд на окно, я заметила в нем силуэт.
Выходит, миссис Полгенни была дома. Это значило, что Пегготи уже благополучно родила. Силуэт мелькнул только на мгновение, а потом пропал.
Я заколебалась. Бабушка несколько беспокоилась за миссис Пегготи, поскольку рожала та впервые, а было ей уже под сорок лет — не совсем удачный возраст для того, чтобы заводить ребенка. Хорошо бы было узнать, как прошли роды. Я соскочила с седла, привязала лошадь к кусту и, поднявшись на крыльцо, постучала в дверь.
У меня невольно появилась улыбка при мысли о том, что подумает миссис Полгенни, если я спрошу, как прошли роды. От одной из служанок я знала ее мнение о себе: «Из молодых, да ранняя». Это значило, что я знаю больше, чем положено ребенку, и миссис Полгенни кажется, что в Кадоре напрасно смотрят на это сквозь пальцы.
Нужно сказать, я испытывала тайное удовольствие, шокируя ее.
Я стояла и ждала. Никто не выходил. Дом казался вымершим. Но я была уверена в том, что видела ее в окне, во всяком случае, это должна была быть она, потому что Ли находилась у тетушки в Сент-Иве.
Прождав почти десять минут, я забралась в седло и поехала. Все это меня озадачило. Я была уверена, что кого-то видела в доме.
Вскоре я забыла об этом инциденте — до следующего утра, когда бабушка объявила, что миссис Пегготи родила чудесного мальчишку.
— По словам миссис Полгенни, ребенок родился в три часа утра. Она пробыла там почти полные сутки и совершенно измотана.
Значит, в то время ее не было в доме. Очень странно!
Конечно, мне могла всего лишь почудиться тень в окне, но я знала, что не ошибаюсь. Это казалось весьма загадочным.
* * *
Пришел июнь. Миссис Полгенни была, как она говорила, «под рукой». Он выглядела какой-то озабоченной, что немножко беспокоило меня. Неужели она не очень уверена в себе?
Однажды утром она сказала бабушке:
— Вы знаете, я тут чуть с ног не свалилась от удивления. Никогда бы в такое не поверила! Я, конечно, видела, что у нее что-то не то… глаз-то, знаете, у меня наметанный. Ну, я и говорю ей: «Дженни, хотелось бы мне взглянуть на тебя». Она обрадовалась, впустила меня, а когда я осмотрела ее, то, знаете, глазам своим не поверила…
Я внимательно слушала ее. Я постоянно была настороже. У меня появилось предчувствие, что с матерью не все в порядке, и хотя со мной мало говорили на эту тему, мне казалось, что от меня что-то скрывают, Я решила выяснить это, потому что была обязана знать. Подслушивала я совершенно бесстыдно и все подряд, надеясь выяснить истинное положение дел, касающихся моей мамы.
И вот так я узнала, что Дженни Стаббс действительно ждет ребенка. Это стало предметом всеобщих толков в Полдери. Как же это могло случиться? Все начали припоминать, что происходило во время сбора урожая в сентябре или октябре. Тут же вспомнили, что Пегготи нанимали работников на уборку урожая. (В прошлом случае с Дженни люди предполагали, что отцом ребенка был один из наемных работников.) Полубезумная Дженни очень хотела иметь ребенка и в своих фантазиях уверила себя в том, что он у нее действительно появился. А по утверждению знатоков, вроде миссис Полгенни, такие навязчивые идеи делают зачатие более вероятным.
Миссис Полгенни взяла на себя обязанность позаботиться о девушке. Ей не нужно было никакой помощи и никакого вознаграждения. Вероятно, у нее была личная беседа с Господом, который сообщил ей, что Дженни действительно беременна и на миссис Полгенни возлагается миссия помочь ей.
Услышав новость, мама обрадовалась.
— Я знаю, какое прекрасное чувство — приносить в этот мир ребенка. Это потрясающее ощущение.
Бабушка заметила, что, когда Дженни в прошлый раз действительно родила ребенка, она была очень счастлива и даже, кажется, прекратила свои чудачества. Эти роды могут стать началом ее новой жизни.
Очень может быть, что она вновь станет нормальной.
— Ну и ну! — заявила миссис Полгенни. — Теперь у меня хлопот полон рот. Двое младенцев готовы появиться на свет, и при этом одновременно. Господь даст мне силы.
— Как, должно быть, приятно миссис Полгенни чувствовать, что она выполняет Божественную миссию, что-то вроде помощницы Бога по акушерским делам, — сказала бабушка.
Моя мама рассмеялась.
— Никакой в тебе нет богобоязненности, мама, — сказала она.
Я очень ценила такие моменты, проведенные возле нее. Мне никогда не забыть их.
Настал тот самый день. Весь дом жил ожиданием.
Вскоре должно было начаться тяжелое испытание. Потом мама возрадуется, и появится новый член семьи.
Прибывшая миссис Полгенни сообщила:
— Вчера ночью я приняла ребенка у Дженни Стаббс… чудесная маленькая девчушка. Дженни вне себя от радости.
— А кто за ней ухаживает? — спросила бабушка.
— Я забрала ее к себе как раз перед самыми родами. Я решила, что так будет лучше, поскольку миссис Лэнсдон тоже пришла пора рожать. Ли дома, она поможет.
— Как вы добры, миссис Полгенни!
Миссис Полгенни похорошела и стала еще более добродетельной, чем обычно.
