Иден подозревала, что капитан не очень обрадуется, узнав, кто она. Но это и даже то, что Молсон может потребовать ее возвращения в Маяр, не было так страшно, как сумятица в чувствах, которую вызвали у нее поцелуи Хью Гордона...
«Я не должна больше о нем думать, не должна. Надо немедленно бежать, – подумала Иден. – После того что случилось, я не могу его видеть!»
Наконец девушка закрыла глаза. Но только когда первые бледные лучи рассвета осветили дальние вершины, она забылась и уснула.
Над розовыми от солнечного света стенами Дели взметнулись в небо минареты и луковичные купола Большой мечети Шах-Джахана. Ее резные каменные колонны и серебряная вязь сверкали на солнце. На фоне бесконечного горного кряжа, протянувшегося вдали, солнечные блики весело играли на бойницах Красной крепости, а в проеме древних ворот перекатывались клубы пыли. В тесноте крыш, башен и куполов небо разрезали изогнутые полумесяцы, свидетельствующие о влиянии и силе мусульманских завоевателей, которые заложили первые камни в основание этого древнего города на равнине. Торговые пути, проложенные ими в песках пустыни, служили людям до сих пор и, несмотря на полуденное пекло, были полны странников и нищих, повозок и верблюдов; в обе стороны мелькали элегантные экипажи знатных английских дам.
Иден Гамильтон, отъехав верхом на жеребце на обочину, чтобы не столкнуться со священной браминской коровой, пасшейся посредине дороги, с нескрываемым удивлением смотрела вокруг. Она уже отвыкла от жизни в индийском городе, населенном в основном британцами. Куда бы она ни бросила взгляд, везде мелькали кринолины с пенящимися нижними юбками, мужские дхоти, женские сари, мусульманские чадры... Прогуливались неторопливо молодые английские пары; шумная компания солдат расположилась перекусить у древних городских ворот, их веселый гомон перемежался песней. Трудно было поверить, что всего четыре года назад на этом месте обезумевшая толпа индусов варварски рубила на куски защитников Дели.
– Они забыли, да? – тихо обратилась Иден к сопровождающему ее солидному белому мужчине среднего возраста.
– Забыли? Не думаю, – отозвался полковник Фредерик Портер, сразу же понимая, о чем говорит девушка. – Мы, британцы, не мстительны по натуре, но иногда, должен сознаться, легче вести себя так, будто этого ужаса не было вообще.
– Победителям легко так говорить, правда? – с едва уловимой горечью произнесла Иден. – Не думаю, что кто-либо из в... из нас, – быстро поправилась девушка, – задумывался, каково приходится народам Индии, когда они ценой стольких жизней не успели вырваться из-под ига Ост-Индской компании, как оказались под пятой британской короны.
Полковник Портер рысцой ехал рядом с девушкой. Он сочувственно посмотрел на ее сосредоточенное лицо под небольшой черной амазонкой, понимая, как тяжело девушке возвращаться к этой жизни: ведь умом и сердцем она почти превратилась в индианку. Тем не менее за последние шесть дней она добилась замечательных успехов. В костюме для верховой езды из синего бархата, отделанном черным кантом, в ней невозможно было признать юношу в чалме, которого привел к нему в дом граф Роксбери поздно ночью неделю назад.
Лицо полковника, обрамленное пышными седыми бакенбардами, расплылось в улыбке, когда он вспомнил эту сцену. Сразу было видно, что отношения у нее с графом не из лучших. Полковнику никогда не приходилось видеть двух молодых людей, так враждебно настроенных друг к другу: гордо вскинутый прямой носик и необыкновенно синие глаза мисс Гамильтон говорили о явной неприязни, а Роксбери, у которого терпение никогда не входило в число добродетелей, просто подтолкнул девушку к полковнику и сразу же выскочил за дверь. Хорошо еще, что носильщик графа, Бага Лал, приехал раньше и предупредил полковника об их прибытии. Миссис Портер с дочерьми гостила у Хобсонов по случаю свадьбы Селии Хобсон, иначе пришлось бы нелегко: любившая во всем порядок в доме, она бы не потерпела, чтобы к ней в дом ввалилось полдюжины грязных с дороги мужчин, граф Роксбери со слугами и молодая женщина, дочь английского полковника, в совершенно неподобающем одеянии.
Полковник распорядился, чтобы ошарашенные служанки побыстрее приготовили подходящую одежду и горячую воду для ванны, и отослал носильщиков графа на задний двор подкрепиться. А потом сумел убедить его сиятельство спокойно поговорить в кабинете, где молча, не перебивая, выслушал рассказ Роксбери об удивительной истории мисс Гамильтон.
– Разумеется, пусть она поживет здесь, мой мальчик, – сразу же согласился полковник, заинтригованный всем, что услышал. – Надеюсь, вы не думаете, что я способен выставить ее на улицу?
Хью Гордон не скрывал облегчения. Он много лет был знаком с полковником, не сомневался в его поддержке и с радостью переложил свою беспокойную ношу на его плечи. Господи, знай он, какой недотрогой окажется Иден Гамильтон, ни за что бы не поцеловал ее тогда ночью! Хватит с него ее ледяных, надменных взглядов! Он злился на самого себя за то, что поведение Иден так задевает его. После того ночного происшествия не было дня, когда граф не жалел, что не отпустил ее с капитаном Молсоном в Равалпинди. Вместо этого он вышел из себя и категорически настоял, чтобы она ехала вместе с ним в Дели.
– Придется повозиться с ней, Фред. Она дикая штучка – приручить ее будет нелегко, – предупредил он полковника, когда они разговаривали в затененном кабинете под скрип опахала и наблюдали, как ползают ящерицы-гекконы по потолку. – Вы уверены, что не передумаете?
– Чепуха, – успокоил его полковник. – Никогда не отступаю перед опасностью, неужели отступлю перед дочерью пехотного полковника! И потом, между нами говоря... – он зашептал как заговорщик, хотя подслушивать было некому, кроме зевающего опахальщика, – ...здесь последнее время такая скука, бунтовщики поутихли, ушли в горы, военным делать совершенно нечего. А все жара, скажу тебе. Миссис Портер часто становится совсем несносной из-за жары. Ей это пойдет только на пользу – перестанет жаловаться на погоду и поиграет в леди Благотворительность. Благие дела как раз для моей Клариссы.
Про себя Хью подумал, что помощь такому неукротимому и своевольному созданию, как Иден Гамильтон, трудно назвать благим делом, но он хорошо знал Клариссу Портер и был уверен, что эта задача ей по силам. Это была шумная, властная женщина, сентиментальная в душе. Она возглавляла делийское общество и потому прекрасно знала, что необходимо предпринять, чтобы городское дворянство приняло Иден.
– Завтра утром первым делом загляну к губернатору, – добавил полковник, – посмотрим, может, удастся разыскать ее родственников. В конце концов, должен же остаться хоть кто-нибудь, как вы думаете? Что до Клариссы – считаю, лучше не говорить ей, как мисс Гамильтон провела последние три года жизни. Зенаны и махараджи – все это прекрасно звучит только в волшебных сказках, но не здесь, в Дели, где молодые леди не общаются с иноземцами. Постараюсь, чтобы не было сплетен.
