Майя больше ничего не сказала. Она достала из мешка еще одну коробочку — крошечную, возможно серебряную, и открыла ее. Там оказалась красная паста.
— Ты используешь мышьяк? — с удивлением спросила Люсинда.
— Это мой кумкум, — ответила Майя, смочила средний палец, опустила его в баночку, потом прижала ко лбу.
— Эта точка что-то означает?
Майя рассмеялась.
— В некоторых кастах — да. Я не отношусь ни к какой касте, поэтому для меня это просто точка.
Затем она с опаской повернулась к груде одежды на сундуке Люсинды. Там лежали корсет, подвязки, чулки, нижние юбки, платье и еще бог знает что.
— Нам нужно и тебя одеть. Я сама тебе помогу.
— На это потребуется время. Давай вначале поедим.
Они попеременно ели и одевали Люсинду, что было непросто. Для этого потребовались немалые усилия. В особенности было трудно с корсетом. В конце концов им пришлось вынуть все китовые усы, чтобы его зашнуровать. Затряслась дверь, но она была закрыта на защелку изнутри.
— Выходите, выходите, быстро! — послышался высокий голос Слиппера из-за двери. — Все ждут!
— Не обращай на него внимания, — сказала Майя Люсинде.
— Я жду, — нетерпеливо крикнул Слиппер из-за двери.
Люсинда поправила одежду и закрыла сундук, затем открыла дверь.
— Давайте быстрее, — сказал ей Слиппер.
— Отправляйся без меня, дорогая. Я должна переплести косы, — как будто не замечая евнуха, Майя захлопнула дверь за Люсиндой.
Слиппер хлопал глазами, глядя на закрытую дверь. Рот его открылся, и на огромном лице словно образовалась огромная розовая буква «О».
— Она заплатит за это! — прошептал он, провожая Люсинду к паланкину.
Утреннее солнце светило так ярко, что даже дешевая позолота на походном покрывале слона блестела.
После того как Слиппер десять минут колотил Майе в дверь, она наконец появилась и пошла через двор в сопровождении евнуха. С демонстративной вежливостью он показывал на лужи у них на пути. Она одной рукой поднимала подол сари над грязью, другой придерживала на голове свободный конец. Шелк кремового цвета, украшенный красной и золотистой тесьмой по краям, оттенял ее золотистую кожу и блестящие волосы.
— Неправильно, что все тебя видят, госпожа. Тебе пора начинать носить чадру, — прошипел Слиппер.
— Когда доберемся до Биджапура, тогда и буду носить, — ответила Майя.
Но, тем не менее, она смотрела в землю и прикрывала лицо сари. Однако Майя собиралась навсегда запомнить ощущения от прикосновения ласкового ветра к щекам. Он напоминал ей касание лепестков.
Слиппер смотрел гневно и пыхтел. Продвигаясь на цыпочках по грязному двору, он услышал грубые слова одного слуги, сказанные о Майе. Слиппер не мог сдержаться, повернулся и благодарно улыбнулся парню.
Рядом со слоном стояли Да Гама и Патан и что-то обсуждали тихими голосами. Да Гама поклонился Майе.
«Какой странный мужчина, — подумала Майя. — Кажется, ему не подходит ничто из одежды. В любой момент может показаться новая часть тела».
Патан не поднял сложенные ладони ко лбу, а просто кивнул. Майя обратила внимание на дерзость биджапурца, но не подала вида. Вместо этого она повернулась к Да Гаме.
— Итак, Деога, какое путешествие ждет нас сегодня?
— Отличное, госпожа, — улыбнулся Да Гама. — Дорога хорошая, дождь закончился. Путешествие пройдет легко.
— Да, похоже. Ты не опасаешься никаких… неожиданностей?
Да Гама бросил взгляд на Патана, но тот смотрел холодными глазами в другую сторону, не замечая Майю так же, как и она его. Да Гама тепло улыбнулся:
— Я думаю, что с нами все будет в порядке. Капитан Патан послал нескольких человек вперед на разведку, чтобы проверить, не слишком ли дорога скользкая после вчерашнего дождя.
— Я верю в тебя, Деога, — сказала Майя и одарила Да Гаму одной из своих особых улыбок, от которой он просто растаял. После этого она направилась к серебряной лестнице, приставленной к слону.
— Тебе не следует так фамильярно с ним разговаривать, — прошептал Слиппер, удерживая лестницу для нее.
Она не ответила, но поспешила в паланкин. Оказавшись за шелковыми занавесками, Майя обнаружила, что Джеральдо уже там и болтает с Люсиндой. Она успела заметить желание в глазах обоих, хотя они и попытались его скрыть.
— Джеральдо только что рассказывал мне про нашу дорогу, — сообщила Люсинда Майе. — Нам сегодня предстоит преодолеть перевал Сансагар. Он говорит, что это будет нелегко.
— В некоторых местах горные дороги сужаются, — сообщил Джеральдо, глядя темными глазами на танцовщицу. — Это может оказаться трудным. Мне сказали, что слонам непросто двигаться здесь, особенно после дождя.
— Дождь был не очень сильным, — заметила Люсинда.
— Обычно он гораздо сильнее в горах.
— А разбойники есть? — тихо спросила Майя.
Джеральдо помрачнел:
— Кто тебе об этом сказал?
Майя пожала плечами.
— Да, это правда, — признал Джеральдо. — Но Деога обо всем договорился. Я уверен, что с нами все будет в порядке.
Тем не менее, судя по тому, как изменилось выражение красивого лица Джеральдо, ему стало неуютно.
* * *
Тяжело дыша от приложенных усилий, Слиппер наконец забрался в паланкин. Усевшись, он резко задернул занавески, гневно посмотрел на Майю, потом так же гневно на Люсинду, затем робко улыбнулся Джеральдо. Погонщик тронул слона с места, и паланкин начал покачиваться. Слон шагал бесшумно. Находившиеся в паланкине путники слышали только чириканье птиц, разговоры всадников и стук лошадиных копыт, а также низкое, неритмичное позвякивание колокольчика, привешенного к слону на счастье.
— Давайте откроем занавески, — предложила Люсинда.
Солнце светило ярко, деревья, трава и земля блестели, как изумруды. Впереди маячили темные горы, словно черные пальцы. Дорога, как и говорил Джеральдо, стала сужаться. Тот, кто ее строил сотни лет назад, вероятно, столкнулся с немалым количеством трудностей. Ее выбивали в горной породе, по краю горы, и теперь с одной стороны возвышалась скала, вдоль нее тянулась плоская каменная дорога, а потом начинался обрыв.
Внезапно из кустов появился олень, долго испуганно смотрел на процессию, потом бросился прочь. Караван двигался вверх. В одном месте они проследовали мимо двух женщин, которые выкладывали цветы на камне, окрашенном в ярко-оранжевый цвет.
— Что они делают? — спросила Люсинда.
— Индусы, — фыркнул Слиппер. — Они поклоняются камням.
— Это правда? — Люсинда повернулась к Майе в поисках ответа, но танцовщица углубилась в книгу. Слиппер гневно посмотрел на нее, затем резко задернул занавески.
