Вскоре они уже сидели за маленьким столиком, на котором стояли шампанское и маленькие тарелочки с крошечными пирожными.
– Ешь, – велела Лиле Эди, пододвигая к ней тарелку, – иначе утром будешь мучиться от головной боли.
– Напротив, – ответила Лила серебристым голоском, – я никогда не пьянею от шампанского. По-моему, я родилась с его пузырьками в крови.
Вдова Рансибл привела с собой двух мужчин, вероятно, очередных кандидатов на смертельно опасную роль ее пятого мужа. Лила принялась безумно флиртовать с одним из них, лордом Греллом. Эди вздохнула и повернулась к Бекуиту.
– Полагаю, вы видели моего отца сегодня вечером?
– Да, леди Эдит. Вы, как я понял, прибыли не вместе?
Лила, должно быть, расслышала. Потому что напряглась и наклонилась еще ближе к своей добыче.
– Леди Эдит, могу я иметь честь пригласить вас на танец? – спросил Бекуит.
Она уже была готова согласиться, но увидела идущего к ним отца.
– Папа! – вскричала она, вставая и приседая. – Вот и ты!
Лила набрала в грудь воздуха, с такой силой сжала бокал, что Эди удивилась, как тот не разлетелся вдребезги, и осушила его.
– Дочь, – ответил отец, останавливаясь. – Леди Гилкрист! Леди Рансибл. Лорд Бекуит. Лорд Грелл.
Второй поклонник леди Рансибл растаял в толпе прежде, чем дождался приветствия. Появление крайне рассерженного мужчины вполне могло произвести подобный эффект.
Отец был похож на варвара, одетого в вечерний костюм. Хотя его камзол был из бархата цвета сливы, а галстук безупречно повязан, в глазах отчетливо проглядывало безумие.
Эди проследила за направлением его взгляда и увидела, что Лила почти прижалась к лорду Греллу, который оказался таким дураком, что даже не догадался принять встревоженный вид.
Даже после многочисленных стычек с отцом Эди стало не по себе при виде выражения его лица. Лорд Бекуит с извиняющейся улыбкой тоже поспешил отойти.
– Боже, да это мой муж! – воскликнула Лила, делая вид, будто впервые видит графа. Она так наклонилась вбок, словно вот-вот упадет со стула, хотя Эди понимала, что ей не терпится взглянуть, не стоит ли поблизости Уинифред.
Однако граф кипел от ярости так, что Эди всерьез усомнилась в существовании какой-либо Уинифред.
Леди Рансибл тоже встала и увела за собой лорда Грелла, чем, вполне возможно, спасла ему жизнь.
Эди ожидала, что отец вытащит Лилу из-за стола и велит подавать экипаж, но вместо этого он опустился на стул, который до этого занимал Бекуит. Эди снова села, и несколько минут все трое сидели в напряженном молчании.
Наконец, Эди заговорила:
– Может, мне оставить вас наедине? Я могла бы пройтись где-нибудь или потанцевать с лордом Бекуитом.
– Зачем? Вряд ли мы будем говорить о чем-то важном в твое отсутствие, – заявила Лила. – Его милость, скорее всего, обвинит меня в бессовестном флирте с беднягой, который только что ушел. Можно подумать, у меня был хоть один шанс, с тех пор как Бетси решила выйти за него.
– У меня не было таких…
– Где Уинифред? – перебила Лила и, подняв глаза, поймала взгляд лакея.
– Кто такая Уинифред? – нахмурился граф.
Но Лила уже деловито объясняла лакею, что хотела бы получить четыре бокала шампанского, из которых два предназначались ей. Так что Эди взяла на себя смелость ответить.
– Твоя любовница, отец.
– Как ты смеешь говорить со мной в таком наглом тоне? Кто наговорил твоей мачехе столько лжи обо мне? Я даже не знаю никакой Уинифред!
– Вот как? – спросила Лила, включаясь с разговор. – Худая, очень худая. С корсетом, набитым овощами. Слишком легкая, чтобы потонуть: ты знаешь этот тип. Можешь бросить ее в Серпентайн, а она по-прежнему будет болтаться на поверхности, бормоча, как завидует женщинам, способным набирать вес.
Граф явно растерялся.
– Уинифред, – с легкой печалью добавила Лила, – женщина, укравшая тебя у меня, Джонас. Когда-то я тебе нравилась. Мы не были так уж подобны кроликам, но c’est la vie.
Она пожала плечами и выпила полбокала шампанского.
– И давно она в таком состоянии?
Судя по выражению лица графа, если раньше он и был наполовину варваром, то сейчас приближался к трем четвертым.
– О, примерно два года, – ответила Эди, поразмыслив. – Если учитывать все стадии брачной гармонии, я бы сказала, что вы на стадии восьмой из десяти. Десятая – это море полного отчаяния.
– У тебя нет права говорить мне подобные вещи, дочь моя! – отрезал граф.
Эди отвернулась, чтобы не видеть смеси гнева и жгучей тоски в глазах отца…
И наткнулась на взгляд Гауэйна, стоявшего за спиной графа.
Герцог Кинросс был облачен в прекрасный камзол из темно-синего бархата с серебряными пуговицами. Он отступил и склонился в поклоне, сделавшем бы честь принцу.
– Леди Эдит! – Он выпрямился. – Леди и лорд Гилкрист. – Еще один поклон.
Эди поднялась, сознавая, что улыбается, как деревенская дурочка.
– Ваша светлость! Насколько я поняла, вы завершили свои дела в Брайтоне раньше, чем предполагали.
Гауэйн взял руку невесты и поднес к губам.
– Я подстегивал банкиров, как мог. И они были очень рады увидеть мою спину.
– Я рада видеть ваше лицо.
Его лицо озарила лучезарная улыбка.
– Добрый вечер! – вскричала Лила. Теперь, когда она не слишком ловко ворочала языком, голос стал более музыкальным. – Вы появились вовремя, ваша светлость! Мне кажется, лорд Гилкрист подумывает разорвать вашу помолвку. Последнее время он такой непостоянный!
Было поразительно видеть, как Гауэйн, не шевельнув и мускулом, излучает мрачную злобу.
– Уверен, что леди Гилкрист ошибается, – ответил он, обращаясь к графу.
Отец Эди встал.
– Моя жена преувеличивает. Как я уже объяснял вам, ваша светлость, у меня появились сомнения относительно вашего супружеского счастья. Но подобные тревоги – не основание нарушать контракт.
– Поскольку я более оптимистично смотрю на наше будущее, то и привез с собой специальное разрешение, – объявил Гауэйн, сжав руку Эди и кладя ее на сгиб своего локтя. – Милорд архиепископ Кентерберийский был весьма дружелюбен и с радостью мне помог.
– Жениться в такой спешке? – насупился граф. – Бросить тень на репутацию моей дочери?
Гауэйн взглянул на Эди:
– Будучи шотландцем, я не понимаю тонкостей английского высшего света. Неужели это так ужасно?
– Разумеется, – кивнула Эди. – На некоторое время мы даже превратимся в парий, хотя не на столь долгий срок, как если бы сбежали в Шотландию и обвенчались в Гретна-Грин.
Улыбка в глазах герцога сказала Эдит все, что ей нужно было знать. Поэтому она ответила на невысказанный вопрос:
– Я не боюсь скандала.
