– Ты замечательно справилась! – Сияя, она поцеловала Махелт. – Я горжусь тобой. У тебя настоящий талант. – Взгляд графини стал насмешливым. – Очевидно, это нравится тебе больше, чем шитье.
– Не могу отрицать. – Махелт старалась подыгрывать, но оставалась рассеянной.
– Хорошо, когда есть такие дни, которые можно потом вспоминать. – Ида оглядела зал.
– Да, – согласилась Махелт, но она не хотела жить воспоминаниями.
Она хотела жить настоящим, сиюминутным. Махелт увидела, как возвращается Гуго, и встревоженное выражение его лица подтвердило ее страхи, в особенности когда Ида внезапно вспомнила о неотложном деле.
Повернувшись к мужу, Махелт выпрямилась и приготовилась защищаться.
– Что ваш отец сказал вам на этот раз? – спросила она, полагая, что лучшая защита – это нападение.
– Идем. – Гуго взял ее за руку и подвел к скамье, согнав оттуда двоих детей, которые болтали ногами, глодая свиные ребрышки. – Это не то, что вы думаете.
– А что же?
– Он только что получил весточку со двора… от моего брата Уильяма Длинный Меч. – Взгляд Гуго был мрачным, когда он взял жену за руки. – Ваш отец в Англии. Король велел ему вернуться из Ирландии.
Махелт готовилась защищаться от мелочных придирок свекра, и слова Гуго ошеломили ее. Она не знала, радоваться сверх меры или пугаться.
– Почему? Моя мать тоже вернулась, а мои братья и сестры?
– Нет, они остались в Ирландии, – серьезно покачал головой Гуго. – Но король вызвал вашего отца, чтобы разрешить спор между ним и Мейлиром Фицгенри.
– Мне известно о споре. – Махелт вскинула голову. – Это одна из основных причин, по которой моему отцу пришлось отправиться в Ирландию. Мейлир Фицгенри крал нашу землю, и его действия следовало пресечь, пока у нас еще хоть что-то оставалось. – Глаза девочки потемнели от злости. – Настоящее преступление, что юстициарий Ирландии позволяет себе воровать у приличных людей.
– Фицгенри тоже вызван ко двору, как и некоторые ирландские вассалы вашего отца… но, боюсь, возникли определенные трудности.
Махелт заледенела:
– Какие трудности?
– Фицгенри разграбил порт вашего отца в Ньютауне и напал на его людей, – вздохнул Гуго.
– Сукин сын! – Махелт села прямо, сверкая глазами. – Трусливое дерьмо! Да как он посмел! – В ней кипели ярость и страх. – Мой отец этого не потерпит!
– Он оставил своих лучших людей защищать вашу мать, братьев и сестер, – бодро заверил Гуго. – За их безопасность отвечает Жан Д’Эрли, а он силен и верен им беспредельно.
Гуго не стал добавлять, что ее отец – беспомощный пленник при дворе. Маршал не мог вернуться в Ирландию без разрешения Иоанна, и прихвостни Фицгенри тем временем могли творить, что хотели. Король заполучил в заложники не только двух старших братьев Махелт, но и ее отца. Его собственный отец глубоко переживал из-за возможных последствий, а Гуго беспокоился о Махелт. Кто знает, к чему это приведет? Погубить Маршала не так-то просто, но все происходящее ясно показало, как опасно перечить недоверчивому, мстительному королю.
– Ваш отец выстоит, – сказал Гуго, не позволяя сомнениям отразиться на лице. – Он великий человек. Мы защитим вас во Фрамлингеме. Здесь вам ничто не угрожает.
Махелт раздраженно пожала плечами – собственная безопасность ее мало волновала. Она хотела сражаться. Оглядев пирующих, поющих и танцующих, девочка внезапно сочла их глупцами, а свою работу с черпаком – пустой тратой времени, которая ничем не поможет отцу. Ненависть Махелт к Иоанну была так сильна, что у нее свело живот.
– Как написал Уильям Длинный Меч, ваш отец пытается получить разрешение короля вернуться в Ирландию, но Иоанн не поддается на уговоры. Пока нам остается только наблюдать и ждать.
Махелт скривилась. Наблюдать и ждать – испытание похуже вышивания. Неугомонная энергия и нетерпение рвались на свободу и призывали к действию. Махелт сходила с ума, сознавая, что ничего не может поделать. Девочка вскочила, не в силах усидеть на месте, и быстро зашагала, широко, как мужчина, искренне сожалея, что она не мужчина и не может взять меч и порубить врагов на мелкие кусочки.
Наконец она остановилась на берегу озера, едва не касаясь осоки, что росла у воды. Подросший выводок дикой утки вспорхнул с испуганным кряканьем. Махелт поджала губы. Голова ее раскалывалась, глаза горели. Гуго последовал за женой и, не говоря ни слова, обнял за плечи.
– Королю не победить, – произнесла она сквозь стиснутые зубы. – Клянусь, не победить!
И Махелт обрела утешение на груди Гуго, спрятав лицо в мягкой синей шерсти его котты.
Тетфорд, Норфолк, октябрь 1207 года
Через месяц граф Роджер на несколько дней привез своих домочадцев в Тетфорд, и Гуго воспользовался случаем отправиться на охоту со своими братьями и домашними рыцарями, чтобы добыть свежее мясо к столу. С тех пор как стало известно о возвращении ее отца в Англию, Махелт почти ничего не слышала о деле с ирландским бароном Мейлиром Фицгенри. Спор затягивался, и отец был вынужден прозябать при дворе, где держал его Иоанн.
Проведя час за тренировкой своей лошади, Махелт спешилась. В это время прибыл торговец-разносчик на увеличенной версии Пирожка, черно-белого пони, которого ей подарил Гуго. Из вьючной корзины разносчика свисало несколько кошачьих шкур. От него воняло застарелым дымом и въевшейся грязью многодневного путешествия, а чулки алого цвета были сморщены и порваны. Махелт попыталась обогнуть торговца и войти в дом, но тот заступил ей дорогу, снял засаленную шляпу и поклонился. Затем быстро протянул сложенный и запечатанный пергамент, который был заткнут за поля шляпы.
– Леди Биго, меня послал к вам некий юный лорд, которого я встретил в пути. Он велел передать вам, что лев – всегда лев, в особенности если он из рода Маршалов.
Махелт поспешно спрятала пергамент под плащ и огляделась, не заметил ли кто-нибудь, но разносчик удачно выбрал момент – конюх был занят ее лошадью.
– Благодарю вас, – выдохнула она. – Попросите на кухне хлеба и эля. Скажите, что леди Махелт Биго велела вас накормить.
– Миледи… – поклонился еще раз торговец, удостоив ее зрелищем вшей, кишевших в его волосах, и, шатаясь, побрел к кухне.
Махелт помчалась в свою комнату, нетерпеливым щелчком пальцев отослала Эдеву и села у окна, чтобы прочесть пергамент. Трайпс вскочил на скамью рядом с ней и занялся своим туалетом. Махелт взглянула на каракули, явно нацарапанные в спешке, и засмеялась, смахивая слезы. Когда же она прочитала письмо, сердце ее забилось быстрее. Уилл направляется на север под опекой сына своего тюремщика, Джона Фицроберта, и придворного рыцаря по имени Роберт Сэндфорд, но следующую ночь должен провести в Эдмундсбери. Уилл хочет, чтобы Махелт пришла туда и встретилась с ним. Нахмурившись, девочка закусила губу, поскольку это было проще сказать, чем сделать.
