Гости, пьяные и шумные, наконец, стали расходиться, иных и под руки вели несчастные, уставшие слуги, а Ги решил, что пора снова воспользоваться тайным ходом! Он попрощался с царственной семьей приличествующим поклоном, и удалился в свои покои, а там проворно скинул нарядную камизу, сменив ее на обычную, темную, прихватил факел и побрел по тоннелю. Дорогой он размышлял о том, что скажет Лу о своем внезапном визите. Пожалуй, он пожалел о том своем уроке, что указал малявке на ее легкомыслие и дал ей повод избегать встреч наедине с ним. Знай Ги тогда, что сам себе создаст препятствие, он может и не был так настойчив в своем желании поучить Лу уму разуму.
Дойдя до двери Лу, герцог оставил факел освещать тоннель, а сам нажал на камень. Дверь снова прошептала петлями и вот он уже слышит голос маленькой Уилшир.
— Гуна, поди. Со мной все хорошо. Нет, я не хочу молока и мне не нужно еще одно оделяло. Ты уйдешь или мне гнать тебя башмаком? — Ги не расслышал ответа служанки. — Не нужно волноваться, слышишь? Все хорошо. Иди и отдохни, и так набегалась за день. И я тебя люблю и волнуюсь за тебя. Иди уже, да что за наказанье?! — Лидс услышал, как закрылась дверь за служанкой, и рискнул выглянуть из-за стены.
Лу сидела в постели, укрытая одеялом и в руках книга! Ги даже не успел посмеяться над тем, что оказался прав в своих догадках, потому, что увидел плечо Луизы, то, о котором он постоянно думал. Оно выглядывало из выреза ночной рубашки и привлекало Лидса гораздо больше, нежели трактат, что был в руках у маленькой Уилшир.
— Так… Торговый путь шел очень криво и … Не по рекам? Хм… Теперь все изменилось, но видно, что путь проложен там, где есть постоялые дворы и склады. Нужна карта! — Лу выскочила из постели и босиком по холодному, каменному полу пробежалась до стола, там она схватила свиток и снова на постель, поджала ножки, согреваясь.
У Ги отлегло от сердца, честное слово! Не стала бы Лу бегать так проворно, если бы была больна, а значит, солгала семье о своем недомогании.
— Лу, мы говорили утром, что врать нехорошо, — Луиза подскочила, и ее снесло с постели, единственное, что она успела, это схватить одеяло и прикрыть себя.
— Милорд!! — Ги снова наблюдал страх и панику в ее глазах, они сверкали ярко и даже при двух всего свечах, было заметно, что девушка побледнела.
— Опять боишься меня? И правильно делаешь! Я пришел отругать тебя, Лу, за твое вранье, и попенять на то, что слово ты свое не держишь, — он старался отвлечь Лу от ее паники, потому и выдумывал на ходу.
— Уходите! Вы с ума сошли, Ваша Светлость! Гуна в любой момент может вернуться. Если нас увидят, считайте это концом всему, — она уже не так сильно дрожала, но Ги все равно были заметны побелевшие костяшки пальцев, которыми она накрепко вцепилась в одеяло. — Милорд, в десятый раз прошу, не говорить со мной так вольно. Да, мой статус не так высок, как Ваш, но я леди. И мое имя Луиза София Хилл, графиня Уилшир! Убирайтесь!
— Я получил твой подарок, спасибо, мне понравилось. Я вижу, что и мой не оставил тебя равнодушной, — как ни в чем ни бывало, Ги подошел ближе к Луизе, а она отбежала от него и встала в угол.
— И Вам спасибо, и мне понравился Ваш дар. Уйдите!!
— Еще чего? Я слишком долго шел сюда, чтобы уйти так скоро.
— Я не одета! И Вы в комнате девушки, милорд. Ночью.
— Я девушки тут не наблюдаю, всего лишь одну маленькую и лживую особу, — врал Ги, и очень сильно.
Именно девушку и видел он сейчас, да такую, что сложно было не смотреть, еще сложнее сдержать порыв, поддаться искушению и подойти к ней ближе. Полюбоваться, в который раз на солнечные волосы и небесные глаза, а вместе с ними и нежную шейку, на которой билась так явно жилка, указывая на волнение и страх. И плечи… Тут Ги помотал головой, отгоняя непрошенные эмоции и еще более нежелательные порывы.
— Я не могу Вас выгнать, но вольна уйти сама. Я помню Ваш совет, — Лу двинулась к выходу из комнаты, но Ги ее остановил.
Он не хотел пугать, всего лишь прикоснуться… Взял за плечи двумя руками, ощутил тепло и нежность ее кожи и не сдержался, обнял слегка, но сразу отпустил.
— Не нужно уходить, Лу. Я на минуту заглянул, узнать, что с тобой приключилось. Ты в порядке? Купила новый башмак? — он постарался улыбнуться, скрыть свое волнение и не пугать Лу еще больше, но рука против воли потянулась к светлым локонам.
Если бы не отчаянная паника в голубых глазах Луизы, он бы ухватил всей пятерней шелковые косы, настолько они привлекали его сейчас! Пришлось отступить, оставить теплое чудо у стены одну, сжавшуюся от страха, бледную и застывшую. Ги не заметил, как дернулась его щека от злости на то, что Лу настолько им напугана и так не доверяет, впрочем, он сам учил не доверять, так чтож теперь сердиться? А если подумать хорошенько, то она была права, опасаясь его, ведь Лидс сейчас думал о том, чего никак не мог себе позволить. Хотел, но Лу никак не откликалась, а Виго не простил бы ему такого. Это обижало и злило, пытало недоступностью запретного плода, но тем и было еще более желанным.
А Лу его удивила… Ги понятия не имел, что увидела она в его глазах, но постаралась не трястись и заговорила, а голос ее, глубокий, бархатный успокоил его, унял порыв и привел в порядок шальные мысли.
— Никакого нового башмака я пока не купила, милорд. Я послала Гуну отыскать мой старый, который обронила в давке. И знаете, что мне рассказала служанка? Мой башмак прибили крепким гвоздем к стене лавки булочника Мальвена. Теперь все ходят и прикасаются к нему, думают, что так они получат удачу, — Ги усмехнулся, поразмыслил, а потом рассмеялся в голос. — Ничего смешного! Народ уверен, что если Грозный Ги меня не убил, значит, я удачлива и приношу ее же всем подряд.
— Еще немного и тебя нарекут Святой Луизой, — Ги все еще смеялся. — Иди в постель, ты не обута и можешь простудиться. Пол каменный, а у тебя сейчас и одного башмака нет. Я оставлю тебя, но с одним обещанием, — Лу задумалась.
— Я не могу понять, милорд, почему Вы все время требуете от меня чего-то? Шантажируете и пугаете. Знаете, я поняла, Вы не убиваете женщин, они умирают сами от напрасных попыток понять Вас. Я почти уверена, что погибают они в муках. Я ничего не стану обещать Вам, милорд, только если Вы не откроете мне тайну о Бонке. Расскажите, как Вам это удалось? — Ги помотал головой.
— Ни за что! Но, я могу рассказать тебе о торговых путях, взамен на знания об ароматах, Лу. Идет? Соглашайся, это выгодная сделка, — он ее недооценивал!
— О торговых путях, Ваша Светлость, я смогу понять сама, а вот ароматы, это золотое дно. Так что я не вижу в этом соглашении никакой выгоды для себя, а только лишь для Вас. Идите, прошу.
— И после такого холодного отказа тебя называют Ангелочком? Я думаю, что прозвище Жестокая Лу подойдет лучше. Нет, это слишком красиво… Упрямая Ослу, вот, это точно твое, и близкое и родное и милое, как лицо маркиза Лероя, — Ги улыбался, но и отходил к тайному ходу, он бы не спешил, если бы не видел, как поджимаются пальчики на ее ногах от холода, а она ни за что не ляжет в постель, пока он тут.
— Имейте в виду, Грозный Ги, я могу придумать и для Вас прозвище и еще более обидное, чем Вы выбрали для меня и даже не стану бояться Вас.
— Выбери прозвище и не бойся меня. Я согласен, — снова Лу застыла, вероятно, от того, что тон, которым были сказаны эти слова, оказался уж слишком горячим, искренним.
— Я постараюсь, Ваша Светлость, — она поклонилась, а Ги вышел, чтобы не злиться еще больше!
Она видит в нем герцога Лидса, восхищается его военным гением и только. Всего лишь "Ваша Светлость"… Могла бы и по имени назвать!
Поутру, приняв от Морта одежду и кубок с разбавленным вином, Ги размышлял о свалке. Сегодня на турнире будет бой и ему нужна победа. Его противником станет Ратленд — две команды рыцарей и два полководца. Ги помнил взгляды сэра Томаса на Луизу, и вероятно, потому ждал возможности наказать герцога за вольность, вдобавок обязан был продемонстрировать свое превосходство одному из членов Союза.
