Александра засмеялась.
– Мы приглашаем его на наши литературные дискуссии в салоне. Будем рады выслушать дополнительную точку зрения, только я предлагаю захватить с собой зонтик на случай суровой погоды.
– Нет, будь оно все проклято! Прошу прощения, леди Сомертон.
Ну почему, ради всего святого, все считают ее охранительницей цивилизованного поведения?
– Ничего страшного, ваша светлость, – сухо отозвалась она.
– Я предлагаю следующее, – сказал Уоллингфорд. Он подался вперед, глядя на всех острым взглядом из-под нахмуренного лба. – Штраф, в дополнение к блестящему предложению Бёрка насчет объявления в «Таймс», должен включать в себя немедленный выезд проигравшей стороны из замка.
Выезд. Руки и ноги Лилибет похолодели. Она стиснула ножку бокала и в отчаянии взглянула на Роланда. Он сидел, спокойный и беззаботный, как всегда. Темно-золотистые волосы падали на лоб. Живое олицетворение уверенной в себе мужественности. Роланд покачал головой и присвистнул.
– Суровые условия, старина. Ты уверен? А что, если это нам дадут от ворот поворот?
– Нужно признать, что самое слабое звено – это ты, – отрезал герцог, – но думаю, что в крайнем случае можно положиться на честь леди Сомертон.
– Ну в самом деле, ваша светлость! – поперхнулась Лилибет. Ей казалось, что она вот-вот лишится чувств. Она попыталась собраться с мыслями, сказать что-нибудь, спасти положение, но голова слишком кружилась, в желудке сильно бурлило.
Тут вмешалась Александра:
– Это уже за гранью абсурда, Уоллингфорд, – все эти разговоры о тайных сговорах и прочей ерунде. Заверяю вас: у меня нет ни малейшего намерения соблазнять беднягу Бёрка, и, осмелюсь заметить, он еще меньше хочет быть соблазненным. Вся причина в этой истории с перьями сегодня утром, так? Вы пытаетесь отомстить нам…
Уоллингфорд налил в бокал вина из стоявшей на столе бутылки. Похоже, незрелость кьянти нисколько ему не мешала.
– Если я ошибаюсь, леди Морли, у вас нет оснований возражать против повышения ставок. Разве не так?
Александра посмотрела на Лилибет, и та умоляюще взглянула на нее. Наверняка кузина не клюнет на наживку Уоллингфорда! Наверняка ей хватит здравого смысла, хватит сочувствия к судьбе Лилибет!
– Разумеется, я не стану возражать. – Александра тщательно подбирала слова. – За исключением… нелепости всего этого.
Мистер Бёрк откашлялся.
– В самом деле, Уоллингфорд, в этом нет никакой необходимости. Не вижу никаких причин, почему мы не можем и дальше жить так, как сейчас. Немного гусиного пуха тут и там не кажется мне чем-то особенным. И я совершенно уверен, что смогу противостоять чарам леди Морли, какими бы решительными ни были ее попытки посягнуть на мою добродетель. – Лицо его при этом оставалось на удивление искренним.
Уоллингфорд откинулся на спинку стула и самодовольно ухмыльнулся.
– Стало быть, никому из вас не хватает силы духа, чтобы согласиться на мое предложение? Леди Морли, ваш соревновательный дух ничем нельзя соблазнить?
– Вы всегда были ослом, Уоллингфорд. – Александра покачала головой.
Пульс Лилибет, отчаянно бившийся в горле, постепенно начал успокаиваться. Александра все уладит. Она обдумывает что-то, ищет возможность перекрутить слова герцога и повернуть ситуацию в их пользу. Она ни за что не станет рисковать их безопасностью тут, в замке.
– А почему бы и нет?
Ясный голос послышался с другой стороны от Александры, наивный и простодушный.
Абигайль. Только не Абигайль.
Кузина продолжала почти весело:
– Не могу говорить от вашего имени, ваша светлость, но мы трое просто занимаемся своими делами, изучаем, учимся, как и намеревались. Если это вас забавляет, если вы хотите превратить все в игру и поднять ставки, считайте, что пари принято. В конце концов, для нас это не имеет никакого значения, правда, Алекс?
Александра, сидевшая рядом с ней, сжала рукоятку ножа, лежавшего на пустой тарелке. Костяшки ее пальцев побелели.
– Нет. Разумеется, нет, – произнесла она и под столом потрепала Лилибет по коленке. – Хорошо. Мы принимаем ваши ставки, Уоллингфорд. Хотя это вряд ли что-то значит, поскольку подозрения ваши ошибочны. Собственно, вы настолько заблуждались, что я советую вам забыть о своих диких предположениях и решительно заняться тем, чем вы собирались с самого начала. Мы сейчас как раз занялись Аристофаном, и моя дорогая Абигайль уже дважды перечитала его в оригинале, по-гречески. Я уверена, она сумеет вам кое-что подсказать. Возможно, посодействует вам с альфами и омегами.
Лилибет медленно, осторожно сняла руку Александры со своего колена и переложила на ее ноги. Уоллингфорд приготовился выйти из-за стола.
– Мои альфы и омеги в полном порядке, заверяю вас, леди Морли. А теперь, дамы, если вы простите мне непростительное, я должен откланяться и оставить вас в куда более приятном обществе моих ученых собратьев.
Он встал и вышел из комнаты, оставив остальных в неловком молчании.
Александра неуверенно рассмеялась.
– Странно, откуда у меня отчетливое впечатление, что он выставил нас всех дураками?
– Так-так, – сказал Роланд. – Забавно, правда?
Мистер Бёрк сложил свою салфетку и встал.
– Думаю, мне тоже пора. Дамы, доброго вам вечера.
Роланд неохотно вздохнул, но не мог не подчиниться требованиям этикета.
– Да, верно, – произнес он, тоже поднявшись. – Назад к чудесным альфам и омегам в библиотеке. Какое веселье! Вот это и вправду жизнь, верно?
Лилибет считала себя терпеливой. Она дождалась, пока уйдут все джентльмены, пока их шаги в коридоре окончательно затихнут, и только тогда набросилась на кузину.
– Какого дьявола ты себе думала? – зашипела она, как разъяренная кошка.
Александра и Абигайль вздрогнули и повернулись к ней, и она их за это не винила. Они в жизни не слышали от нее слова «черт», уж не говоря о «дьяволе», да еще и сказанном с такой злобой.
– Дорогая моя, – сказала Александра, – о чем это ты? – И слегка отодвинулась, чтобы дать Франческе возможность убрать пустую тарелку.
– Вы обе прекрасно знаете, о чем я! – Лилибет повернулась к Абигайль и передразнила ее фальцетом: – «Если это вас забавляет, если вы хотите превратить все в игру и поднять ставки, считайте, что пари принято!»
– Стоп, погоди минуту, дорогая… – начала было Александра.
– А ты! – Лилибет ткнула пальцем в сторону Александры. – Мы принимаем ваши ставки, Уоллингфорд. Хотя это вряд ли что-то значит. «Вряд ли что-то значит» – вот что ты сказала! – Она сердито стукнула по столу кулаком. Франческа подскочила, чуть не уронила на пол стопку тарелок и заторопилась к двери.
