— Швеи просидели за работой всю ночь, — сообщила ей горничная, — и они обещали, что чуть позже сегодня будет готово еще одно вечернее платье.
— Я уверена, что в Лондоне мне никогда не удалось бы сшить столько туалетов так быстро, — сказала Бина.
— В Париже мы живем очень бедно, — просто ответила горничная. — Получить такого клиента, как его светлость, — настоящая удача, особенно, если учесть, что заказы сейчас на дороге не валяются. К тому же многие не в состоянии расплатиться за уже сделанную работу.
— А его светлость уже рассчитался с портными? — поинтересовалась Бина.
— Да конечно, мадемуазель, — ответила горничная. — Его светлость заплатил за все сразу же, как только платья были доставлены. Поверьте, мадемуазель, в наше время это просто редкость. Многие аристократы годами не платят по счетам, и торговцы часто разоряются из-за их долгов.
— Я всегда терпеть не могла долгов, — сказала Бина. Ей было приятно, что герцог в этом отношении оказался столь же щепетильным, как и во всем остальном.
Накануне она долго не могла заснуть, думая о нем. «Неужели это правда? — спрашивала она себя. — Неужели я и впрямь влюбилась в человека, питающего ко мне откровенную неприязнь и испытывающего в моем обществе лишь раздражение и скуку?»
Бина понимала теперь, что ее влекло к герцогу еще до того, как виконт объяснил ей причины его холодности и замкнутости. У нее сжималось сердце при мысли о том, как он был несчастен и одинок, когда мать бросила его.
Она вспоминала, как сама страдала после смерти матери, как ее отец все больше и больше отдалялся от нее. Радость покинула их дом, как это произошло и в Уорминстере после бегства герцогини.
И в то же время, испытывая горячее сочувствие к герцогу, она отчасти могла понять стремление его матери к перемене, ее жажду любви и приключений.
Не удивительно, думала девушка, что женщине, имевшей почти взрослого сына, вскружили голову ухаживания страстно влюбленного в нее молодого человека, готового даже увезти ее из Англии и возможность провести всю оставшуюся жизнь за границей.
Бина понимала, что мужчине, возможно, было намного труднее, чем женщине, бросить свою страну, лишиться всего, что было так привычно с детских лет. Вся жизнь англичан протекала в занятиях спортом, управлении поместьями и светских развлечениях.
И тем не менее лорд Белдон был готов отказаться от всего этого ради любви к женщине, бывшей намного старше его. А в обмен на это герцогиня принесла в жертву своего сына.
«Как могла она решиться на это?» — думала Бина. Она живо представляла себе, какие мучения должен был пережить в то время Дрю. Известие о бегстве матери сразило его, как сказал виконт, и это было естественно.
Дети не в состоянии понять, что родители так же, как и они сами, могут стать жертвами необузданных страстей. Родители кажутся им непогрешимыми, не подвластными обычным человеческим слабостям. Поэтому Дрю было особенно тяжело осознавать, что его мать оказалась способной забыть свои обязательства перед мужем и сыном ради преступной любовной связи.
По обыкновению, так же, как и при чтении своих любимых романов, Бина сама переживала все испытания, выпавшие на долю героев. Она представляла те мучительные сомнения и колебания, которые должна была пережить герцогиня, прежде чем решилась на этот отчаянный шаг. Она ощущала то же чувство утраты, бывшее сродни физической боли, которое испытывал ее муж, и мучительное отчаяние, охватившее Дрю.
«Я должна помочь ему, должна попытаться сделать его счастливым», — сказала она себе.
И прежде чем погрузиться в сон, она еще раз вспомнила о том, каким элегантным и не похожим на себя выглядел герцог в своей новой модной одежде.
Когда Бина уже оделась, горничная, заканчивая причесывать ее, сказала:
— Простите меня, мадемуазель, но я, пожалуй, пойду сварю кофе. Уже девять часов, и я уверена, что и вы, и герцог не откажетесь выпить по чашечке.
— Да, пожалуй, — согласилась Бина, — тем более что я пропустила завтрак и теперь мне ужасно хочется есть. Принеси также, пожалуйста, одну из этих восхитительных бриошей[28].
— Непременно, мадемуазель, — ответила горничная.
Она вышла из комнаты, а Бина, покончив с прической, принялась, стоя перед зеркалом, разглядывать свой новый туалет. Очень простого, но изысканного покроя платье из тончайшего зеленого муслина, украшенное зелеными бархатными лентами, выглядело необычайно элегантно. Рукава-буфы и оборки, оторачивающие подол, были сделаны из кружева.
Для дневного времени платье было слишком прозрачным, и Бина пыталась представить, что сказал бы ее отец и все их знакомые из Шотландии, если бы они могли видеть ее сейчас. Она была уверена, что они были бы просто шокированы!
Эта мысль заставила Бину улыбнуться, и в этот момент она услышала, как дверь ее спальни отворилась.
— Как вы быстро! — сказала девушка, думая, что это горничная. И к своему изумлению, она обнаружила, что перед ней стоит виконт. — Доброе утро… — начала было она.
— Соберите скорее все драгоценности и деньги, которые у вас есть! — поспешно прервал он ее. — Все остальные вещи оставьте. Вы должны срочно покинуть Париж!
— Покинуть Париж? — переспросила Бина. — Что вы хотите этим сказать?
— Между Англией и Францией объявлена война, — ответил виконт. — Бонапарт приказал арестовать всех англичан, находящихся на территории Франции.
— Этого не может быть! — воскликнула Бина.
— Это правда, и солдаты уже направляются сюда, чтобы отвести вас и Дрю в тюрьму.
Сквозь открытую дверь Бина увидела герцога, выходившего из своей спальни. Она схватила купленную ею накануне шелковую шаль и достала со шкафа сумочку с драгоценностями, куда спрятала ее по приезде.
— Быстрее! Быстрее! — поторапливал виконт. — Они могут появиться здесь с минуты на минуту!
Бина выбежала в гостиную. Герцог стоял посреди комнаты, и, поддавшись безотчетному порыву, девушка бросилась к нему в поисках защиты и схватила его за руку.
— Все в порядке, — произнес он ровным голосом. — Арман нас спасет.
— Я могу лишь надеяться, что мне это удастся, — сказал виконт. — Следуйте за мной!
Он вышел из гостиной, и герцог с Биной поспешили за ним. К ее немалому удивлению, они направились не вниз, а наверх. Миновав четвертый, пятый и шестой этажи они наконец добрались до чердака. Виконт открыл какую-то дверь, и они очутились в маленькой комнате, которой, очевидно, никто давно не пользовался. Она была завалена старыми чемоданами, сломанными стульями и разбитой посудой, на всем лежал толстый слой пыли. Свет проникал сюда сквозь окно в крыше, и Бина смогла разглядеть возле одной из стен приставную лестницу. Виконт с герцогом быстро заперли за собой дверь и схватили лестницу.
