Никогда в жизни Кэтрин не чувствовала такого унижения.
В конце концов, она встала, чем удивила своего мужа, соседа по столу, который как раз очнулся, и даже лакея, бросившегося отодвигать ее стул. Встала и, обратившись к гостям, произнесла:
– Прошу извинить меня, дамы и господа. – И вышла из зала, даже не оглянувшись на Монкрифа.
Сначала Кэтрин хотела удалиться в спальню, но потом решила, что библиотека, где обычно священнодействовал Монкриф, подойдет лучше.
Библиотека Балидона занимала два этажа в новейшей части замка поблизости от зимнего сада и содержала тысячи томов. Помещение имело подковообразную форму, одна из его стен была почти полностью занята широкими окнами, из которых открывался вид на реку под стенами замка. Даже в пасмурные дни здесь было светло, и Кэтрин часто замечала, что по вечерам в библиотеке горят лампы. Коридор и саму библиотеку украшали статуи, размещенные по парапету второго этажа. Классически прекрасные мраморные лица смотрели на библиотечные полки. Полупрозрачные хитоны облекали тела столь совершенные, что ни одна смертная женщина не могла о таких даже мечтать.
Вдоль стен стояли застекленные шкафы с семейными реликвиями. Пуговицы, принадлежащие какому-то дальнему предку, соседствовали с его мечом, лезвие которого заржавело от крови. Но были и более безобидные экспонаты, например, чаша из тонкого китайского фарфора, подарок герцога Лаймонда своей невесте. Чашу доставили из Португалии в Шотландию, завернув в пару шерстяных штанов, чтобы не разбилась. Библия 1550 года издания, помещенная в стеклянный футляр, была добычей какого-то менее воинственного герцога.
За прошедшую неделю, когда нечем было заняться и время ползло нестерпимо медленно, Кэтрин часто сюда заходила, рассматривала книги, интересные диковины.
В отличие от столовой камин в библиотеке ярко горел, ожидая читателей. Кэтрии остановилась перед огнем и протянула к нему руки, раздумывая, сколько времени пройдет, прежде чем Монкриф за ней последует.
Прошло меньше пяти минут.
Дверь у нее за спиной открылась и закрылась. Кэтрин вздохнула и повернулась лицом к мужу.
– Мы устроили цирк вместо обеда, Монкриф, – произнесла она. – Теперь достопочтенные гости месяцами будут его обсуждать.
– Если не годами. Тебя это беспокоит? Кэтрин на секунду задумалась.
– Монкриф, я, конечно, всего-навсего фермерская дочь, но это не значит, что я не знаю приличий.
– Теперь ты герцогиня.
– Тогда чем мы объясним крах сегодняшнего обеда? Временным помешательством? – Монкриф молча улыбнулся в ответ. – Что тебя так забавляет?
– Мне нравится, как ты сердишься, нравится твой темперамент. Сегодня я впервые видел его проявления.
– Наверное, прежде ты меня не сердил.
– Или ты просто принимала слишком много опия. Кэтрин вздернула подбородок, подошла к Монкрифу, остановилась в футе от него, ткнула ему в грудь пальцем и заявила:
– Я буду тебе очень признательна, Монкриф, – тщательно выговаривая слова, произнесла она, – если ты прекратишь говорить об этом.
Монкриф, не отвечая, поднял руку, обхватил ее палец своей огромной ладонью и поцеловал, а пока Кэтрин приходила в себя от потрясения, он поцеловал ее еще и в нос.
Раздался скрип открываемой двери. Кэтрин обернулась и с изумлением обнаружила, что в проеме толпятся сразу шесть женщин и каждая взирает на них со своим особенным выражением.
– Ты дал им еще один повод для сплетен, – прошипела Кэтрин.
Монкриф оглянулся через плечо. Его улыбка стала шире.
– Тогда продолжим.
И, не обращая внимания на зрителей, он наклонился и легко поцеловал Кэтрин в губы. В первый раз. Разумеется, он устроил демонстрацию, хотел, чтобы все думали, что у них счастливый брак, что они любят друг друга.
Монкриф взял Кэтрин за плечи и медленно притянул к себе, так, чтобы она, если пожелает, могла отстраниться. Но Кэтрин вдруг ощутила, как чудесно оказаться беспомощной в объятиях сильного мужчины. Пусть всего на мгновение, но все же почувствовать тепло другого человека.
Кэтрин приоткрыла губы, поцелуй Монкрифа стал глубже, и она вдруг забыла, что это всего лишь притворство и что за ними наблюдают любопытные глаза. Когда Монкриф отпустил ее, Кэтрин с трудом удержалась на ногах – так отчаянно колотилось сердце.
Кэтрин отступила на шаг и посмотрела мужу в лицо. Синие глаза Монкрифа смотрели на нее серьезно и с живым интересом, словно он видел ее впервые.
Обернувшись к дверям, Кэтрин обнаружила, что гости исчезли и, пренебрегая обязанностями хозяйки, тоже решила исчезнуть. Она отправилась в спальню, где опустилась на кровать и долго сидела, прижав ладони к губам.
– Я думаю, на инвентаризацию в Балидоне уйдет несколько месяцев, – говорила через две недели Глинет своей хозяйке.
Кэтрин оглядела окружающий их хаос и кивнула. Весь чердак был забит мебелью. «Мрачные мысли сделают эту работу еще тяжелее».
Глинет бросила на Кэтрин быстрый взгляд. Сегодня Глинет выглядела настоящей домоправительницей: волосы собраны в пучок, на поясе позвякивает связка ключей.
– Да, пугающее зрелище.
– Неужели они вообще ничего не выбрасывают?
– Нет, если это зависит от Джулианы, – ответила Кэтрин. – Думаю, моя невестка – самая бережливая женщина, какую я, на свое несчастье, встретила в жизни.
– Мне кажется, вот что надо сделать, – предложила Глинет. – Пусть лакеи унесут несколько сундуков вниз. Тогда у нас будет хотя бы место, чтобы двигаться.
– Ты права. Здесь не пройти.
– А сейчас что мы будем делать?
– Ну, есть еще главная башня.
Женщины спустились вниз и оказались в той части замка, которую Кэтрин еще не видела.
– Это портретная лестница, – сообщила ей Глинет, – а справа по коридору парадная лестница.
– Портретная лестница?
– Она ведет в галерею герцогских портретов.
– Неужели еще есть портреты?
Каждый вечер, укладываясь спать, Кэтрин смотрела на мрачные лица прежних герцогов, и каждый раз ей казалось, что они взирают на новую герцогиню неодобрительно.
В последнее время Кэтрин плохо спала. Безусловно, это явилось результатом отказа от опия, но в этом она признавалась только себе и ни за что не сказала бы Монкрифу. Зато ее перестали мучить ночные кошмары.
– Неужели они специально держали в доме художника, чтобы он рисовал портреты герцогов? Глинет только улыбнулась.
Поднявшись по лестнице, они свернули налево, где потолок неожиданно взлетал вверх. С одной стороны помещения тянулась стена с множеством широких окон, которые отбрасывали на паркет причудливые световые блики. Служанки сюда еще не добрались – в углах скопились клубы серой пыли. Стены галереи были затянуты темно-красным шелком, который местами выцвел от солнца. Но первое, на чем останавливался взгляд, были картины в тяжелых позолоченных рамах. Кэтрин поняла, что здесь представлена хронологическая последовательность герцогов династии Лаймондов: вполоборота, в фас, в полный рост, в торжественных позах и в горно-паевых мантиях, в охотничьих костюмах с парой гончих псов.
