Роберта повернулась к дверям. Слава богу, к ним спешили дядя Ричард и тетя Келли.
— Кэмпбел пытается увести мою невесту, — объяснил Генри, вкладывая в ножны свой кинжал.
— Она была моей задолго до того, как ты вообще познакомился с ней, — отрезал Гордон, пряча за голенище свой. — Эта девушка провела тебя как дурака, дружище. Будь умнее и просто забудь о ней.
Готовая спорить, Роберта начала:
— Нет, подождите минуточку…
— Помолчи, — приказал граф Ричард.
— Не нужно шуметь. Поговорим спокойно, — добавила графиня, бросая на обоих молодых людей укоризненный взгляд.
И, взяв Роберту за руку, повела ее к креслам перед камином. Трое мужчин последовали за ними и встали рядом. Чтобы дать всем присутствующим успокоиться, граф Ричард начал расспрашивать Генри о том, что происходит при дворе.
Чувствуя себя ужасно неловко, Роберта боялась встретиться глазами с обоими поклонниками. Уставившись в пол, она терла пальцем «дьявольский цветок». От придворной жизни разговор перешел к ней; но она была так погружена в свои переживания, что даже не понимала, о чем идет речь.
Что, если Гордон Кэмпбел не сдержит свое обещание? Что, если он расскажет Генри, что они уже женаты? Тогда ее мечты о том, чтобы остаться в Англии, рассеются как дым. Она солгала Генри, и он никогда больше не поверит ей.
Украдкой она взглянула на Гордона. Его взгляд следил за движениями ее рук. Она тут же опустила глаза и прикрыла пятно правой рукой.
Неожиданно Генри протянул ей завернутый в льняное полотно сверток.
— Я привез тебе подарок, — с улыбкой сказал он.
— Спасибо, милорд. — Подчеркнуто вежливо поблагодарив Генри, Роберта бросила быстрый взгляд в сторону Гордона и медленно развернула сверток. И вздохнула с облегчением: это была книга в красивом переплете, вполне безобидный подарок. Перевернув несколько первых страниц, она поняла, что книга написана на незнакомом ей языке.
Как же ей быть, как признаться, что она плохо образованна? — подумала Роберта со щеками, пламенеющими от унижения. Генри этим подарком поставил ее в неловкое положение. Разве он не понимает, что ее нельзя сравнивать с искушенными придворными дамами?
Ну и пусть. Она может хотя бы притвориться, что внимательно читает ее.
— Французские любовные стихи, — сказал Генри, обращаясь ко всем остальным.
— Думаю, моя прекрасная нареченная не обучена французскому, — с явным удовлетворением заметил Гордон. — А я привез тебе из Лондона вот это, мой ангел.
Покраснев от гнева и замешательства, Роберта с досадой поняла, что он догадался о ее проблеме. Ей хотелось швырнуть Гордону в лицо его подарок, но вместо этого она выдавила из себя фальшивую улыбку и неохотно раскрыла поданную им коробку. Там лежало несколько пар кружевных перчаток под цвет платьев из ее гардероба — и все без пальцев, как перчатки для гольфа.
— Как мило, — сказала леди Келли.
— Торговец надул тебя, Кэмпбел, — сказал Генри с едким сарказмом. — Ты купил перчатки без пальцев.
В ответ Гордон промолчал.
Не зная, как себя повести и что делать, Роберта расстроенно разглядывала эти перчатки, подаренные ей. Дьявольская метка на ее руке явно беспокоила Гордона. Пусть он сам никогда не признается в этом, но его подарок красноречивее всяких слов. Ее муж купил эти перчатки, чтобы никто не смог увидеть проклятый «цветок» на ее левой руке. Что будет за скандал, если все узнают об этом безобразном родимом пятне.
— Ты меня слышишь, дорогая?
Роберта подняла глаза на Генри.
— Да, извини.
— Нам с сэром Ричардом надо поговорить о делах в кабинете, — сказал он. — Надеюсь, мы увидимся до моего возвращения в Хэмптон-Корт.
— Ты сегодня уезжаешь?
— Да. Как лорд-распорядитель, я должен присутствовать на всех праздничных развлечениях. Ты же не захочешь, чтобы я отказался от поручения, данного мне самой королевой?
— Я понимаю, — сказала Роберта. Глядя через плечо, она наблюдала, как следом за ним дядя Ричард и Гордон тоже выходят из зала.
Тоска и горькие сожаления сдавили ей грудь. Она чувствовала, что с сегодняшнего дня ее отношения с Генри никогда уже не будут такими, как прежде. Даже если ей удастся избавится от этого заносчивого шотландского маркиза, счастье будет ускользать от нее, а несчастья преследовать по пятам.
Расстроенная, она проводила пальцем по своему заветному ожерелью, уставившись в гипнотическое пламя камина. Слезы заблестели в ее глазах и медленно покатились по щекам.
Боже правый, что за судьба уготована ей! Неужели она влюблена в человека, за которого ее выдали много лет назад? Неужели она никогда не найдет душевный покой?
Два подарка лежали у нее на коленях: книга французских стихов, которые она не могла прочесть, и перчатки без пальцев, чтобы скрыть ее позор. Невежественная, обезображенная этим «дьявольским цветком» в глазах людей, она достойна только презрения.
— Ты очень расстроена? — заботливо спросила леди Келли.
— Какая я несчастная, — заплакала Роберта, вытирая рукой слезы. — Судьба сыграла со мной злую шутку!
— Жизнь часто подшучивает над нами, дорогая. У тебя все не так уж плохо.
Роберта посмотрела на тетку с отчаянием:
— По-моему, хуже и быть не может.
— Что плохого в том, что два богатых, знатных и очень привлекательных молодых человека добиваются твоей любви? — спросила графиня.
— Генри слишком занят своими придворными делами и не сможет спасти меня от Гордона, который решил увезти меня на север, — ответила Роберта. — В Хайленде я умру с тоски.
— Ну что ты, дорогая.
— Все так и будет, как я говорю. — Роберта протянула тетке левую руку. — Из-за этого проклятого «дьявольского цветка» я отверженная в моем собственном клане.
— Этот знак — скорее благословение, — не согласилась леди Келли. — В момент твоего зачатия великая Мать-богиня благословила тебя своим прикосновением.
— Если я такая благословенная, отчего даже родные сторонятся меня как зачумленной, осеняют себя крестом, когда я прохожу мимо? — спросила Роберта, и мучительное воспоминание о тех временах заставило голос ее задрожать. — Почему дети отказывались играть со мной? Почему они издевались надо мной, называя «проклятой ведьмой» и «чудовищем озера Лох-Эйв»?
— Невежество тому причиной, оно управляло их словами и поступками, — ответила леди Келли.
— В нашем Хайленде полно невежественных людей, — сказала Роберта. — После того как меня так хорошо приняли в Англии, я не могу вернуться в Шотландию. Не могу!
— А ты знаешь, что первые восемнадцать лет своей жизни я прожила, как отверженная, в имении моего отчима в Уэльсе, потому что я незаконная дочь герцога Ладлоу? — спросила леди Келли, коснувшись руки Роберты. — Я вижу, ты удивлена, но клянусь, это правда. Когда же я вышла замуж за Ричарда, то думала, что моя неотесанность всем бросается в глаза, а придворные Елизаветы считают меня уэльской дикаркой, которой как-то удалось поймать в свои сети богатого английского графа и женить на себе. Как же я была не права! Когда я сама стала уважать себя, они тоже передумали и приняли меня в свой круг. То же самое произойдет и с тобой.
