Мать напевно и чуть дрожащим голосом выговаривала слова старой присказки. Певуче говорила и мягко. Маленький Андреас — сияющие глаза — поводил головой по зеленой подушке — предвкушение — о Мальчике с пальчике любил сказку, и о Грете и Гансе — немножко страшные… Прижимался к матери — и было защищенно и тепло…
* * *
— Жила маленькая девочка. Матери у нее не было. А отец ее был волшебник. Жили они в башне высокого дворца. В темном лесу на большой-большой поляне стоял дворец и никто никогда не появлялся там…
— А почему?
— Потому что давно-давно отец девочки поссорился с одной злой колдуньей и пригрозила, что страшно заколдует его дочь. Но это волшебник знал, что когда девочке исполнится пятнадцать лет, колдунья уже не сможет заколдовать ее, злое колдовство потеряет силу…
— А тоже — почему?
— Девочка не знала этого, и я не знаю…
— И отец ей не говорил?
— Думаю, нет…
— И потому и ты не знаешь?
— Да.
— Тогда рассказывай…
— Тогда слушай, что же было дальше…
В башне, где жила девочка, были две маленькие комнатки и один большой зал. Весной и летом ставни узких стрельчатых окошек бывали распахнуты и в комнатах всегда пахло молодыми древесными листьями, дикими шиповниковыми цветами, а после — ягодами лесными сладкими. А осенью и зимой ставни затворялись, зажигались свечи из воска лесных пчел, и за окнами проливались дожди и падал, падал снег большой лесной.
А в большой зал девочке не позволяли ходить. И никаких занятий не было у девочки, не учили ее ни прясть, ни ткать, ни шить. Отец жил в нижнем этаже дворца и редко навещал дочь. Вниз, на лесную поляну, девочку не пускали…
Но кто же это не пускал ее, спросишь ты. А не пускала девочку и сторожила нянька и кормилица, волшебная коза. Эта коза носила человеческую, женскую одежду, платье и плащ, но из головного платка у нее выглядывали два острых кривых рога, и было у нее длинное козлиное лицо, и острая козлиная борода. А глаза у нее были большие…
— Она была зверь и как будто человек?
— Да. Но она была добрая и волшебная.
— А бывают и злые звери, которые как будто люди?
— Думаю, бывают.
— А та…
— Что ты?
— Нет, ничего…
— Ты… о ком-то?
— Нет, рассказывай дальше…
Сказка еще только началась, а уже будто заколдовывала и женщину-рассказчицу и маленького мальчика, который ее слушал; будто сказка заставляла их думать, чувствовать и говорить не так, по-иному, чем они обычно, обыденно думали, чувствовали и говорили. И теперь все было ритмически как-то, и не было изумления самым странным странностям, предчувствиям и догадкам. Как во сне…
Мать рассказывала дальше…
— Коза приносила в башню еду и рассказывала девочке разные сказки. Вечерами девочка слушала сказки, а днем глядела в окно и видела внизу лес. Летний лес был, весь из самых разных красок, оттенков зеленого; и светлый зеленый весенний. Желто-красный осенний. И зимний, радужно-сверкающий снегами белыми. Такой был за окном, далеко внизу этот лес. А коза тоже никогда не шила, не ткала, не пряла. И, может быть, и не умела.
Одежда девочки очень простая была. Одна только длинная белая рубашка. Девочка ходила босая, и волосы не заплетала в косы, волосы падали ниже плеч. Она была худенькая…
— А рубашка откуда бралась? — спросил мальчик, как обычно спрашивают дети, — что-то вроде бы совсем маловажное и даже ненужное для взрослых, но для детской логики почему-то нужное и важное.
— Рубашку тоже приносила коза, — ответила мать. — Когда одна рубашка изнашивалась, коза приносила девочке другую…
— А откуда приносила?
— Девочка не знала.
— И потому и ты не знаешь? — мальчик уже принимал эти вопросы и ответы как игру.
— Да. Потому и я не знаю.
— Тогда рассказывай дальше.
— Тогда слушай…
Однажды девочка смотрела вниз, на лес, из окна смотрела, и увидела мальчика. Одежда на нем была рваная и грязная, и лицо и волосы грязные, кожа темная от летнего солнца жаркого. Кто он был, конечно, не знала девочка. Но когда рядом с ней выглянула в окно коза, он не испугался, а рассмеялся только. После девочка и коза отошли от окна, а когда девочка снова подошла, уже не было мальчика. Она рассказала отцу, когда отец поднялся в башню — навестить свою дочь.
— Этот мальчик — безумный, — сказал отец. — Потому этот мальчик бродит, где хочет, и на нем грязная одежда, и он темный от солнца. И потому он не испугался козы…
— А разве ее надо бояться? Разве она страшная? — спросила девочка.
— Она — необычная для людей. Любой небезумный человек испугается ее.
Но девочка не могла поверить.
— Не верю!.. Не могу поверить, — смеялась она.
Тогда отец сказал, что сделает так, чтобы какой-нибудь небезумный человек заблудился бы в лесу и вышел бы к этой башне. И тогда девочка увидит, как этот человек испугается, пусть только покажется коза.
— А как ты сделаешь, чтобы какой-нибудь небезумный человек пришел сюда? — спросила девочка.
— Я сделаю так, чтобы он видел перед собой деревья, кусты и поляны, которых на самом деле нет. Так он и будет бродить, блуждать среди настоящего леса и леса, который ему только будет казаться. Пока не заблудится…
— А какой отец был у девочки? — спросил Андреас.
— Об этом я чуть после расскажу…
— Хорошо. Тогда сейчас рассказывай дальше.
— Тогда слушай…
Отец исполнил свое обещание. И через три дня появился на поляне всадник в железных золоченых доспехах. Он откинул забрало шлема и стало видно лицо. Это было совсем обычное лицо, но ничего дурного не было в нем. Но когда этот человек увидел козу, его лицо исказилось от страха. Его конь тоже испугался, вскинулся на дыбы и громко заржал. Всадник осадил коня, резко поворотил, и быстро скрылся в лесу. Тогда уж девочка поверила всему, что говорил отец. Но скоро забыла она о безумии и небезумии. Она ждала, когда же ей исполнится пятнадцать лет. Ведь после этого злая колдунья уже не сможет сделать ей ничего плохого, и девочка будет жить совсем иначе, не так, как она живет теперь в лесной башне. Девочка представляла себе, что у нее будет другая одежда, красивая, и она будет жить в красивых покоях. И что-то еще будет, красивое тоже и занятное. Но что же это будет — девочка не знала…
Между тем, все приближался день, когда ей должно было исполниться пятнадцать лет. Ночами она подолгу не спала, но засыпала радостно, видела во сне что-то веселое, сверкающее, доброе, и утром радостная просыпалась. Наконец настал долгожданный день. Девочка знала (ей отец говорил), что родилась она вечером, когда солнце зашло. Значит, сегодня вечером, как только зайдет солнце, ей исполнится пятнадцать лет, и жизнь ее изменится радостно.
