Ознакомительная версия.
Это знание было для него одного, он не желал этого для Ивейн и потому категорически препятствовал ее приезду в армию – так поступали многие жены и возлюбленные офицеров. Слава Создателю, она послушалась и осталась там, где было спокойнее. Она училась, читала книги и ждала его. Она дождалась, и вернулся немного другой человек, к которому ей предстоит привыкнуть – или нет. Виконт надеялся, что Ивейн привыкнет.
– Это довольно сложно объяснить, – наконец произнес Сезар.
– Да, понимаю. Ты не можешь об этом рассказать так, чтобы я почувствовала все то, что почувствовал ты. И не нужно. Скажи то, что я должна знать, и на этом покончим, и будем возвращаться, только когда ты пожелаешь. Душевное спокойствие – очень хрупкая вещь; если ты обрел его среди смерти, храни крепко, а я помогу.
Сезар уставился на нее потрясенно. Коляска ехала меж высоких сосен, и тени летели по лицу Ивейн; она казалась моложе, чем раньше, и гораздо спокойнее. Что ее изменило за эти годы, и что ему, виконту де Моро, предстоит узнать о своей нареченной?
Он подумал, что нужно попросить ее выйти за него прямо сейчас, однако тут же отказался от этой мысли. Ивейн заслуживает большего. Красивого предложения, уникальных обстоятельств. Сезар попросит ее руку так, чтобы Ивейн не забыла этот момент.
– Кажется, нам предстоит еще немного познакомиться, моя дорогая, – произнес виконт. – Что ж, я могу начать… Помнишь, когда я только приехал в армию, то разбирал дело об убийстве капитана де Эмона?
– Да, ты писал мне об этом и говорил. Говорил, что научился у него понимать ценность своей жизни. Как это случилось?
– Я сам толком не понял, но, когда его убийца был взят под стражу, я осознал, что приехал туда не напрасно. И если моя способность разгадывать загадки и помогать закону пригодилась даже там, где, думалось, никогда не пригодится, – я живу не зря. До тех пор это казалось мне… прихотью, полезной, но все-таки прихотью, и многие мои знакомые так полагали. Я богат и свободен, могу заниматься чем хочу, и от скуки я занимался расследованиями… Как ты говорила? Ползал по парижским катакомбам в поисках преступников? Так и было. Я недоумевал, отчего приглянулся Видоку, ведь оказался не первым и не последним, кто поступал подобным образом. И лишь найдя убийцу капитана де Эмона, я осознал – не сразу, постепенно, – что это не прихоть.
– Как странно, что ты раньше того не понимал, – мягко произнесла графиня де Бриан, – потому что мне кажется, я знала это о тебе всегда.
– Женщины мудрее. – Он сжал ее ладонь. – И дальновиднее. Часто другие знают о нас то, чего мы о себе не знаем, и не верим, если нам сказать. До некоторых вещей нужно дойти самому, чтобы понять: они всегда были частью нашей жизни, частью нас самих. В редкие моменты я стыдился своего увлечения, я не относился к нему серьезно, я сознательно делал его менее ценным, словно все это игра, которую можно прекратить в любой момент. Только это не игра, Ивейн. У меня мало талантов, я не слагаю оды, не исписываю страницу за страницей занимательными историями, не изобретаю новый дирижабль, как мой друг Анри Жиффар. Но я умею находить ответы, которые стоят жизни и чести. Видок знал это про меня много лет назад, ты знала – а я сам узнал лишь недавно.
– Потому старик и учил тебя, – убежденно проговорила Ивейн, – он чувствовал, что ты такой же, как он.
– Авантюрист и преступник, основавший парижскую криминальную полицию? Я ничего не основал, слава богу.
– Так и он не с этого начал.
Сезар засмеялся.
– Да, кто знает, что я натворю через несколько лет…
– Надеюсь, не будешь сидеть в тюрьме, звеня цепями, – без улыбки ответила Ивейн.
– Надеюсь. Но зарекаться не станем. Война окончилась, жизнь хороша, и сейчас мы приедем в Марсель, славный портовый городок!
– Очень там было плохо, Сезар? – спросила Ивейн серьезно, и виконт знал, о чем она спрашивает.
– Плохо… не всегда. Иногда страшно. Иногда приходил ужас. Но чаще всего – отупение. Когда видишь, как рядом умирают те, с кем ты еще вчера шутил, пил вино, спорил о литературе… Вот они рядом с тобой. Потом удар ядра, выстрел, штыковая атака – и ты говоришь с другими, предыдущих уже нет. – Он сделал паузу, чтобы подобрать слова. – И поначалу кажется, что ты будешь раз за разом это проживать. Но когда происходит в третий раз, то просто… принимаешь как факт.
Сезар умолк, так как продолжать не видел смысла, но Ивейн и не просила. Она молча сидела рядом, поглаживая его ладонь.
– Хорошо, – сказала графиня де Бриан несколько минут спустя, – мы еще поговорим об этом. А сейчас я расскажу тебе, как провела время в Лондоне. Мне не терпится поделиться новостями…
В славном городе Марселе царила все та же толкотня и оживление, что и несколько дней назад, когда виконт де Моро только приехал сюда. Коляска катилась по шумным улицам, возница покрикивал, разгоняя с дороги прохожих: спешащих по делам клерков, моряков, пьяниц, тащивших оплетенные веревками бутыли… Проехали мимо строящегося собора, про который кучер сказал, что называться он будет Сен-Мари-Мажор, мимо аббатства Сен-Виктор, потом свернули к старому порту. Босоногие мальчишки с причалов ловили рыбу самодельными удочками.
– Возница рассказал мне, пока мы ехали в Мьель-де-Брюйер, – произнесла Ивейн, – в Марселе сейчас многое строится. Видишь, вон там, на холме? Там возводят базилику. И порт перестраивается. Говорят, будет причаливать еще больше судов.
Виконт, прищурившись, смотрел на бухту: в нее входил военный парусный линейный корабль французского флота, изумительный красавец с двумя орудийными палубами, водоизмещением около восьмисот тонн. Он сбавлял ход, чтобы бросить якорь неподалеку от берега; просвеченные солнцем паруса казались выкроенными из облаков.
– И вот еще кто-то возвращается домой, – пробормотал виконт.
– Он красив. – Графиня де Бриан смотрела на линейный корабль со вполне объяснимым восторгом.
– И ему повезет, если его не переделают в связи с требованиями прогресса, – заметил Сезар. – Сейчас много разговоров о том, что сносят часть палубы и на судно ставят машину, превращая его в пароходофрегат. Их уже немало и во французском, и в английском флоте. Я видел один из лучших – «Наполеон» – в Босфоре. Чудовище, но какое прекрасное.
– Тебе не кажется, что эти слова плохо сочетаются?
– Если речь идет о флоте, то иначе и не скажешь. Ненавижу морские путешествия, однако коли уж выпадает возможность полюбоваться на корабли, я ее не упускаю. Зрелище, достойное богов. Когда эскадра движется – а я это наблюдал – дыхание перехватывает. Даже такой скептик, как я, готов сие признать. Я отвозил донесение на парусный бриг «Бемануа», бывал на сточетырнадцатипушечном «Виль де Пари», на корвете «Сериоз»… Чужая страсть, но захватывающая.
Ознакомительная версия.
