Дилижанс делал остановки в крошечных деревнях: пассажиры сменяли один другого. На остановках было шумно, приехавшие доставали свои вещи, вновь прибывшие рассаживались поудобнее, куры кудахтали, а на крыше блеял несчастный маленький козленок.
Но Лалита, не обращая внимания на чужую дорожную суету, думала только о лорде Ротвине, о том, с какой симпатией и пониманием он разговаривал с ней, о том, что от его взгляда у нее перехватывало дыхание и к горлу подступало тепло. Интересно, она хоть немного заинтересовала его? А может быть, она была для него тяжким бременем, тем, что волею судьбы легло ему на плечи и с чем он не чает расстаться? Для Лалиты было мучением думать, что она ничего не значит для своего нечаянного супруга.
Девушка попыталась собрать всю волю и силу, которые, она полагала, у нее были. Надо смотреть правде в глаза. Она свалилась на него, как снег на голову, он никогда бы даже не встретился с нею, если бы не коварство Софи. Ему было жаль ее, это Лалита чувствовала, но какие еще чувства можно испытывать к такой дурнушке, как она? Лалита вкушала себе, что мужчина, хотя бы раз увидевший совершенную красоту Софи, не сможет сравнить с ней никакую другую женщину. Лалита уже давно поняла, что в жизни ее супруга было много красивых женщин, но даже если бы она не догадалась об этом сама, болтушка Нэтти не смогла бы не поставить ее об этом в известность.
— У его светлости слишком богатое прошлое, — посетовала как-то Нэтти. — Его испортило то, что с детства все им восхищались.
— А он что… всегда был таким… привлекательным? — спросила Лалита.
— Маленький ангелочек! Он был самым красивым ребенком! Краше его я в жизни не видела! — не умолкала кормилица. — Но и когда он подрос, он все равно выделялся в любой компании. Не мудрено, что девушки так и вились вокруг него!
— Неужели? — упавшим голосом спросила Лалита.
— Ну конечно, — не смущаясь, ответила Нэтти. — С его внешностью, богатством и положением в обществе он всегда был мечтой любой юной леди и партией, которой может желать любая мать для своей дочери.
— Тогда странно, что он до сих пор не был женат, — заметила Лалита.
— Именно это я всегда ему и говорю, — заметила Нэтти, — но он только улыбается и отвечает: «Я еще не нашел женщины, которая соответствует моему идеалу!»
Сидя в дилижансе Лалита всхлипнула и подумала: «Вот теперь он ее нашел!» Он нашел Софи, которая была так же прекрасна в своем роде, как его светлость в своем. Идеальная пара! Можно представить, какой восторг вызовет их свадьба в большом свете. Лорд Ротвин пригласит Софи на открытие парламента, и она будет, без сомнения, признана самой красивой супругой пэра. Лалита снова всхлипнула и откинулась на спинку сиденья. «Господи! — беззвучно вопрошала она, — ну почему я не полюбила обыкновенного человека! Простого человека, который мог бы любить меня и с которым я чувствовала бы себя на равных!» Вместо этого она полюбила человека, который был во всех отношениях выше ее — как звезды над головой.
«Не будь ду-роч-кой! Не будь ду-роч-кой!» Лалите казалось, что именно эти слова выбивали копыта лошадей, которые тащили дилижанс. Ответ снова и снова прокручивался в голове несчастной Лалиты: «Я не мо-гу сдер-жать-ся! Я не мо-гу сдер-жать-ся!»
Лицо девушки было мокрым от слез, когда вдруг дилижанс неожиданно остановился. Лалита слышала, как бранился кучер, а один из пассажиров, пожилой крестьянин, проворчал:
— Почему это мы остановились? Мы и так опаздываем!
— Безобразие! Эти дилижансы никогда не приходят вовремя! — капризно произнес мужчина средних лет, очевидно, клерк средней руки.
Пока пассажиры недоуменно переговаривались, дверца дилижанса открылась и показалось лицо молодого человека в кучерской ливрее, в форменной шапке с кокардой. Он окинул взглядом пассажиров, увидел Лалиту и произнес:
— Его светлость ожидает вас, хозяйка.
Лалита вздернула голову. Секунду она молчала, потом, запинаясь, произнесла:
— Его… светлость…
— Он ждет вас, госпожа.
Внутри дилижанса воцарилась мертвая тишина. Некоторое время спустя капризный клерк произнес:
— Мадам, мы были бы признательны вам, если бы вы поторопились. Мы и так опаздываем.
— Простите… — натужно улыбнулась Лалита.
Она с трудом высвободила юбки, на которых уютно устроились ее соседи слева и справа, и с не меньшими сложностями протиснулась к выходу, боясь наступить кому-либо на ноги.
Нэд помог ей выйти из дилижанса, и Лалита увидела запряженную четверкой лошадей карету, перегородившую путь.
Четверкой запыхавшихся коней правил возница, которого она не могла не узнать. Сердце ее отчаянно билось. Так, с трепещущим сердечком, Лалита преодолела весь путь от дилижанса до экипажа его светлости и с помощью Нэда устроилась внутри. Сначала Лалита боялась вымолвить слово. Потом она украдкой взглянула на мужа. Она видела только профиль лорда Ротвина, но и этого было достаточно: губы его были плотно сжаты, брови нахмурены.
Несчастная беглянка почувствовала себя так, будто ледяная рука по каплям выдавливает кровь из ее сердца. Он сердит! Он в гневе на нее, хотя она старалась сделать так, чтобы лучше было ему! Она хотела, чтобы он был счастлив!
Экипаж доехал до ближайшей деревни, где смог развернуться.
Сумерки сгущались. Темнело. Дорога была плохо различимой.
— Почему вы оставили меня? — спросил лорд Ротвин, прежде чем они тронулись в обратный путь.
— Я… Я думала… вы не захотите… чтобы я осталась, — запинаясь, бормотала Лалита. Ей было тяжело говорить: она была совершенно сбита с толку его гневом и сердитой нотой в голосе.
— Вы сами хотели уехать? — продолжал лорд Ротвин.
Только когда девушка с недоумением посмотрела на него, как бы не понимая, как он вообще мог задать подобный вопрос, лорд Ротвин увидел на ее щеках следы слез и влагу на ее ресницах. Неожиданно он улыбнулся, лицо его посветлело, и он сказал:
— Неужели вы до сих пор не поняли, что я никогда не оставляю свою работу незавершенной?
Лалита перестала бояться, сердце отпустило. Волна невероятной радости омыла все существо девушки, но не успела она ответить своему супругу, как он натянул вожжи, и лошади понеслись.
«Он везет меня обратно… обратно… домой». Раньше она боялась говорить это слово даже самой себе.
Лошади бежали резво, но все же не так быстро, как во время преследования. Но Лалите после путешествия в тяжелом рыдване бег жеребцов казался ураганным. Теперь ее не беспокоили ни неприятный запах, ни жара, ни близость соседей-пассажиров.
В словах благодарности необходимости не было. Она чувствовала только, что лорд Ротвин снова вывел ее из темного подземелья на солнечный свет, который слепил ее.
