– Алек тебя предал, – заявил Джок. – Он поступил с тобой низко, подло. Но он родня тебе, Роуэн. А Джейми – твой племянник. Наш правнук. Я хочу, чтобы мальчик был здесь.
– Я не собираюсь протягивать Алеку руку помощи, – холодно процедил Роуэн. – Пусть наймет няньку для сына… где бы он ни скрывался.
– При чем тут нянька! – рявкнул Джок. – Алек передал, что наш мальчик в опасности!
– Почему?
– Ты сам отлично понимаешь, что твой брат оказался вне закона. Прячется как загнанный зверь, а ему на пятки наступают солдаты. Англичане надеются заполучить его уже в следующий «мирный день», вместе с Айаном Макрэем. Если верить Уиллу Кроусэру, смотритель границы решил найти Джейми, чтобы отец сам явился за сыном!
– К чему такие сложности? – буркнул Роуэн. – Не проще ли сразу найти и схватить отца?
– Не проще, – отрезал Джок. – Алек – из Блэкдраммондов, а мы легко в руки не даемся! Потому-то англичане и решились на этот хитрый маневр – взять Джейми в заложники за отца.
– Вот-вот, – горестно закивала леди Анна. – Но даже если Алек и сдастся добровольно, мы можем больше не увидеть нашего правнука! Бывали случаи, когда англичане держали заложников в тюрьме десятки лет!
– А мы б украли мальчонку – и вся недолга, – предложил Сэнди.
– Ни один Блэкдраммонд не будет воспитан у англичан! – прорычал Джок. Анна одарила супруга ледяным взглядом. – И нечего злиться, красавица моя, – уже спокойнее добавил старый лэрд. – Я ж не мешал тебе учить ребят английскому и портить глаза книжками. Но они шотландцы с головы до кончиков ногтей, ясно тебе? Шотландцами родились и шотландцами останутся. А если Джейми воспитают англичане, он превратится черт знает в кого!
Анна перевела взгляд на внука.
– Привези Джейми в Блэкдраммонд. Нельзя позволить, чтобы первым нашего мальчика нашли англичане. Он должен быть среди родных людей, которые его знают и любят.
– Уж мы из мальчонки-то сделаем истинного Блэкдраммонда! – пробасил Сэнди.
Роуэн чувствовал, как волна жара поднимается от груди, заливает шею, щеки, лоб. И чувствовал на себе пристальный взгляд деда.
Ребенок Мэгги. От этих двух слов у него перехватывало дыхание. Все его надежды на семейное счастье с любимой женой и детьми… все эти надежды разлетелись в пыль, когда Мэгги вышла замуж за Алека, едва Роуэн оказался в английской тюрьме. Боль этого предательства все еще жгла его душу…
Да как они смеют просить его позаботиться о ребенке Алека и Мэгги!
Роуэн скрипнул зубами и стиснул кулаки.
Анна, закусив губу, с опаской поглядывала на внука. Лицо деда было бесстрастно, как всегда, но в глубине пронзительных синих глаз Роуэн уловил тревогу, снедавшую и его сердце. Тревогу за сына Алека.
Роуэн вновь не сдержал вздоха.
– Где мальчик?
– На Спорной земле, – быстро ответил Джок.
Внук уставился на него во все глаза.
– Святые небеса, – пробормотал Роуэн. – И ты что же, хочешь, чтобы я сунулся в это змеиное гнездо и вернулся оттуда с младенцем на руках?!
– Он давно уже не младенец, – гордо возразила Анна. – Бегает, лопочет, все понимает! Даже к ночной вазе приучен!
– Неужели, – не скрывая сарказма, буркнул Роуэн. – Отменная компания для прогулки по Спорной земле. Я ж не умею обращаться с детьми, бабуль!
– Сэнди поможет, – кивнул на старого слугу Джок.
– Чем это, интересно? С детьми он обращается не лучше меня.
– С детьми – может быть, – вставила леди Анна. – Зато он знает Джейми.
Издав очередной вздох, Роуэн нехотя кивнул.
– Дайте сначала отдохнуть. Потому заберу своего гнедого и оружие, встречусь с Саймоном Керром… Ну а уж потом…
– Поспешишь в Спорную землю! – расцвела Анна.
– Вот он, наш Черный лэрд! – одобрительно прогрохотал Сэнди. – В момент вернет себе оружие, коня и отыщет линкрейгских бандитов. Перебросится парочкой слов с Саймоном Керром, коли это так уж нужно совету, – и айда в Спорную землю!
– Точно, – пряча довольную ухмылку, кивнул старый лэрд.
Роуэн со вздохом припал к фляжке.
В старом камзоле и бриджах из своих запасов, в ботинках Джока и на его же сером в яблоках жеребце Роуэн мерной рысью скакал мимо Линкрейга. Старая крепость выглядела безлюдной, заброшенной, как оно и было вот уж много лет подряд. Трава и разросшийся плющ смягчали унылое нагромождение камней. Вдалеке, на зеленых пастбищах, виднелись черно-белые пятна волов и овец.
Эти долины были благословением для многих поколений местных фермеров и пастухов, семьи которых жили в простых, но прочных домах-крепостях, типичных для приграничных районов. Фермы, основанные в незапамятные времена, переходили от отца к старшему сыну, и каждый хозяин, как и предыдущий, как и следующий, платил дань лэрду Блэкдраммонда монетами, животными или мясом. Земледелием на здешних каменистых почвах никто бы не прожил, а потому большинство фермеров разводили овец и волов.
Но кормились в основном набегами. Стремительные, зачастую жестокие, ночные набеги давно стали на границе традицией. Местные жители грабили соседей и яростно защищали свое собственное добро от набегов таких же ночных разбойников – как соплеменников, так и англичан.
Приняв назначение Тайного совета, Роуэн должен был противостоять набегам, но, по-прежнему оставаясь Скоттом из Блэкдраммонда, он отлично понимал, что традицию, унаследованную с детства и ставшую частью натуры, уничтожить невозможно.
Более того, в душе он оправдывал набеги. Сам участвовал в ночных вылазках… столько раз, что и сосчитать невозможно.
Щурясь против солнца, Роуэн прочесывал взглядом долину, над которой тут и там вились струйки дыма из труб фермерских домиков. Кто бы из его людей ни участвовал в набегах, лэрд Блэкдраммонда появился здесь не ради них.
Он искал ферму Айана Макрэя, чтобы забрать у прелестной сестрички этого горца своего коня и оружие.
Долина сегодня была посуше, чем в тот вечер, когда он скакал по дороге к Линкрейгу. Прошедшие после встречи с линкрейгскими разбойниками дни остались в памяти Роуэна лишь смутными воспоминаниями. И только образ Майри Макрэй как живой стоял перед его мысленным взором.
Безмятежное лицо, нежное прикосновение тонких прохладных пальцев… Упругость девичьей груди под его щекой… Роуэн невольно заерзал в седле.
Майри Макрэй занимала слишком много места в его мыслях. Он думал о ее мужестве и преданности брату, вспоминал лицо Мадонны и нрав дикой кошки. Вновь и вновь возвращался к ее странной просьбе.
Что за причудливое создание… Немыслимое смешение противоречий. Она несла покой и смятение, как непредсказуемые морские пучины. Временами яростная, временами спокойная; но всегда захватывающе прекрасная…
