В назначенный час Логан стоял на пороге приюта с Библией в руках. Открыл ему Пол.
— Доброе утро, ваше преподобие Логан! — улыбнулся ему парнишка.
— Доброе ли сегодня утро? — Логан пытался изобразить шутливый тон, но на душе его было неспокойно. Скоро ему предстоит увидеть Иден. Какими глазами посмотрит он на нее?
— Я уверен, что да! — Пол, судя по всему, был в веселом настроении. — Мы все уже готовы, так что сегодня, думаю, не опоздаем. Святой отец Мигет не любит, когда мы опаздываем.
— Что ж, надо поторопиться. Не стоит огорчать его преподобие.
Логан и Пол прошли в столовую. Дети, сидевшие за столами, были все как один умыты, тщательно причесаны и одеты в лучшие наряды. Настроение у всех было приподнятое. Логан огляделся вокруг. Иден, как ни странно, нигде не было — за детьми смотрела одна Дженни. Где же она?
Логан окинул всех приветливым взглядом:
— Доброе утро!
— Доброе утро, отец Логан! — радостно откликнулся дружный хор детских голосов.
— Когда мы идем? — спросил он.
— Как только мисс Иден спустится, — произнес Пол.
— Где она? — спросил Логан, стараясь не выдавать тревоги.
— Наверху, помогает Конни одеваться.
Логан облегченно вздохнул. Пока все нормально, но неизвестно, что готовит предстоящий день… Жалеет ли Иден о том, что случилось?
Логан был занят разговором с Марком, когда послышался голос Иден:
— Дети, пора!
Иден стояла на пороге с Конни. Взгляд ее вдруг встретился со взглядом Логана, и Иден опустила глаза. Она не была даже уверена, что после того, что случилось, он снова появится здесь. От одного взгляда на него сердце ее учащенно забилось. Перед глазами снова встали яркие картины вчерашней ночи. Иден почувствовала, как краска приливает к щекам. Как она могла забыться настолько, чтобы отдаться человеку, с которым была знакома всего.несколько дней?
Но Иден знала, что этих нескольких дней ей было вполне достаточно, достаточно, чтобы как следует узнать Логана и безумно влюбиться в него. Иден знала, что стоит ему только дотронуться до нее, поцеловать ее, — и она снова уже не сможет устояхь.
Стоило Логану увидеть Иден, и в нем снова поднялось прежнее чувство. Как она хороша сейчас в этом небесно-голубом платье, с этой простой, но удивительно идущей ей прической. Сегодня она казалась Логану еще прекраснее, чем вчера, когда он видел ее обнаженной.
Преодолевая смущение, Логан подошел к ней.
— Как дела, Иден? — спросил он.
— Спасибо, все в порядке. А у вас?
Иден словно не верила своим глазам. Куда девался вчерашний страстный Логан? Иден нестерпимо хотелось броситься в его объятия, но сейчас перед ней стоял вежливый джентльмен — и не более. Неужели прошлая ночь была для него ничего не значащим эпизодом? Да, он проповедник, к делу своему относится серьезно, но вряд ли все-таки настолько, что у него никогда не было женщин. Он старше ее, она для него наверняка не первая и не последняя. Нет, Логан все-таки не похож на ловеласа, бросающегося на каждую встречную. Хотя как знать? Иногда Иден почему-то казалось, что строгая личина проповедника — лишь маска, за которой скрывается кто-то другой. Почему, откуда у нее эти подозрения?
Логан хотел было что-то ответить ей, но тут раздался голос Дженни:
— Я думаю, можно идти. Дети, постройтесь парами!
— Отец Логан, вы пойдете со мной? — Маленькая Конни потянула его за рукав.
— С удовольствием!
Иден хотелось так много сказать Логану, но сейчас, разумеется, было не время. Стараясь не проявлять внешне переполнявших ее чувств, Иден возглавила колонну детей. Замыкала шествие Дженни, следившая, чтобы никто не отстал по дороге.
Вот наконец и церковь — грандиозное, величественное белоснежное здание, краса и гордость всего города, устремленное своими высокими шпилями прямо в безоблачно-синее небо. Его преподобие Брюс Мигет уже ждал их у входа в храм. Внешность у пожилого проповедника была неказистая — малорослый, с брюшком, — однако проницательные карие глаза лучились неподдельной добротой, а на круглом благообразном лице всегда играла приветливая улыбка. Но во время проповеди отец Мигет преображался: глаза его возбужденно горели, он казался моложе и выше ростом. Трудно было не любить этого мягкого, отзывчивого человека, свято верившего в правоту своего дела.
— Доброе утро, мисс Иден! — приветственно произнес проповедник. — Здравствуйте, дети!
— Рада вас видеть, святой отец! — откликнулась Иден.
— С вами что-то случилось? — Его преподобие Мигет нахмурился, заметив еще не совсем поблекший синяк на щеке Иден.
Иден рассказала ему, как было дело. Проповедник Мигет сочувственно поцокал языком:
— Какой ужас! Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Спасибо, все уже в порядке. Слава Богу, его преподобие Мэтьюз оказался в нашем приюте как раз вовремя.
— Отец Мэтьюз? — Мигет посмотрел на человека, поднимавшегося по ступенькам вместе с детьми.
— Он приехал из Сент-Луиса и работает в нашем приюте. Он привез нам пожертвования, собранные его прихожанами. Дети от него просто без ума. Я считаю, он — настоящий подарок Божий! — добавила Иден, стараясь не подавать виду, что смущается всякий раз, когда речь заходит о Логане.
— Что ж, я рад, — кивнул пожилой проповедник. — Не иначе сам Бог устроил так, что его преподобие Мэтьюз оказался в вашем приюте как раз в нужный момент! Добро пожаловать, коллега! — Шагнув вперед, Мигет пожал Логану руку. — Спасибо за вашу заботу о мисс Иден и детях!
— Рад познакомиться, ваше преподобие! — откликнулся тот.
— Святой отец Мэтьюз, — произнес Мигет, — в нашем приходе существует традиция предоставлять гостящим у нас пастырям духовным слово для проповеди.
Логан опешил. Одно дело — изображать из себя проповедника, помогая приюту, другое — действительно проповедовать. Логан вырос в довольно-таки набожной семье, но никогда не считал слово Божье своим призванием. Считая себя недостойным столь высокой миссии, он предпочитал служить земному закону. В богословии он не очень силен — ляпнет еще, не дай Бог, что-нибудь не то… За всю жизнь Логан даже не удосужился прочесть Библию от корки до корки. В детстве он, правда, регулярно ходил с родителями в церковь, слушал местного проповедника, но в более зрелом возрасте перестал. Он даже не может раскрыть свою Библию, чтобы процитировать: книга — всего лишь камуфляж.
— Благодарю вас, ваше преподобие, — пробормотал он, — но мне бы не хотелось, как говорится, отнимать ваш хлеб…
— Даже не пытайтесь отвертеться, Логан! — улыбнулся тот. — Это традиция.
— О чем я должен говорить? — спросил Логан.
— Мы хотели, чтобы сегодняшняя проповедь была посвящена греху, его гибельному воздействию на человеческую душу.
