— Помню, однажды Джеффа пригласили в город на вечеринку. Ники такого приглашения не получил. Он скрыл обиду и уговорил Джеффа идти без него. Джефф так и сделал, однако вскоре вернулся домой с подбитым глазом. Я узнала позже, что он ввязался в драку, потому что кто-то назвал Ника грязным индейцем. Джефф не сказал об этом Нику, но я уверена, что он каким-то образом потом узнал об этом.
Саманта смахнула слезы с глаз, когда Роза стала рассказывать о тех предрассудках, которые отравляли жизнь маленькому осиротевшему мальчику. И еще она видела перед собой ребенка, о котором рассказывала Роза, — застенчивого и доброго, с задумчивым взглядом серых глаз, и ей захотелось обнять его, успокоить и ответить на его поцелуи.
После завтрака Саманта забрала свое шитье и поднялась к себе. Она закончила подшивать подол и повесила платье на вешалку, чтобы оно отвиселось и расправилось.
Подняв руки, Саманта потянулась, сладко зевнула и легла на кровать. Она закрыла глаза и задремала с мыслями о высоком сероглазом мужчине.
Вздохнув, Ник швырнул окурок на землю и оторвался от столба, который он подпирал битый час. Он не сводил взгляда с ателье по пошиву дамской одежды, ожидая, когда там не будет посетителей. Пересекая улицу, он с ухмылкой подумал, что это заведение популярно не меньше, чем бордель в субботний вечер, с той лишь разницей, что здесь завсегдатаями были женщины, а не ковбои.
Заметив идущего по улице Джеффа, Ник поспешил войти внутрь ателье и закрыть за собой дверь, хлопнув при этом так, что она жалобно зазвенела.
Маленькая, с пышными формами женщина раздвинула портьеру в дверях напротив и, широко раскрыв голубые глаза, воскликнула:
— Mon Dieu![5] Что это за шум?
Когда она увидела Ника, ее глаза распахнулись еще шире.
— Это вы, месье?
Ник посмотрел по сторонам. Он был один в помещении.
— Я не месье. Я Ник Макбрайд, и, должно быть, именно я учинил это ненароком. — Он сорвал с головы шляпу и стал нервно мять поля. Окинув взглядом комнату, он увидел разных фасонов шляпки, кружева и перья и почувствовал себя лисой, попавшей в курятник.
— Я могу вам помочь, месье?
— Ник, мэм, меня зовут Ник. — Внезапно усомнившись в разумности своих действий, он попятился к двери.
Женщина понимающе улыбнулась и шагнула вперед. Взяв у Ника шляпу, она положила руку ему на локоть и провела в гостиную. Мягко подтолкнув к креслу, сказала:
— Я думаю, вам здесь будет удобнее, не так ли?
— Нет… то есть да. — Он провел пальцем по шее: воротничок внезапно стал слишком тесным.
— Вы пришли купить что-нибудь для леди? — Она налила в чашку дымящейся жидкости и протянула ему.
Ник обхватил хрупкую фарфоровую чашку обеими руками, боясь уронить. Поднеся ее к губам, сделал глоток. Боже! Что это? Он заморгал глазами, чтобы его не вырвало.
Улыбнувшись, женщина протянула руку и взяла у него чашку.
— Я думаю, месье предпочтет что-нибудь другое вместо чая. — Она открыла дверцу буфета, достала высокую бутылку и хрустальный стакан. — Думаю, бренди подойдет.
Ник кивнул. В самом деле, ему сейчас необходимо было выпить. Он взял стакан, который она перед ним поставила, и сделал глоток, отбив вкус чая.
Женщина снова наполнила стакан.
— А теперь, м-м… Ник, чем я могу вам помочь?
Он сделал еще глоток из хрустального стакана и почувствовал себя более уверенно.
— Мне нужна одежда для женщины — моей жены. Абсолютно все, я так понимаю.
— Какие у нее размеры? — спросила женщина.
— Размеры? Черт побери, не имею понятия. — Ник нахмурился. — Чуть повыше вас и не такая… гм… здесь… немного… поменьше, — забормотал он, не зная, куда деть руки.
Женщина одарила его лучезарной улыбкой, на щеках у нее появились ямочки.
— Думаю, я поняла, — сказала она, открывая высокий шкаф.
Через некоторое время, допив бренди, Ник с удивлением разглядывал лежащие перед ним вещи.
— Боже мой, я и не подозревал, что женщина так много всего носит, — смеясь, сказал он.
Поначалу он смущался и чувствовал себя неловко, особенно покупая нижнее белье, но затем освоился и развеселился.
— Ты уверен в отношении корсета, Ники?
— Уверен, Мими. Я не хочу, чтобы моя жена была зашнурована в такую штуковину.
— А турнюр? — спросила хозяйка ателье, потрясая перед его носом предметом, который напоминал проволочное гнездо.
— Нет!
Дождавшись, когда она вышла из гостиной, Ник вытащил из стопы белья кружевную зеленую ночную рубашку. Она была мягкая и такая прозрачная, что он мог видеть через нее собственную руку. Ник улыбнулся озорной улыбкой. Он хотел бы увидеть Саманту в таком наряде! Положив рубашку на место, он раздвинул портьеры и вышел в переднюю.
— Ты уверена, что все будет готово к Рождеству?
Женщина кивнула:
— Будет готово.
Ник ткнул пальцем в рулон зеленого китайского шелка. Мими сказала, что этот шелк переливается. Он понимал это так, что шелк меняет свой цвет, словно глаза Саманты. Ник заказал платье, черные шелковые чулки и мягкие шевровые туфельки к Рождеству.
Всю дорогу он терпеливо сносил шуточки Джеффа, сегодня ничто не могло испортить ему настроение. Покачиваясь под тяжестью пакетов, Ник поднялся по лестнице. Джейк успел ему сказать, что Саманта легла вздремнуть. И хотя Нику жалко было ее будить, хотелось, чтобы она побыстрее увидела то, что он для нее купил. Он усмехнулся, подумав о том, что француженка много чего ему растолковала и предложила купить, но Саманта этого стоила. Ник постучал ногой в дверь. Девушка открыла дверь и ахнула:
— Ник? Что это такое?
Он пересек комнату и вывалил все пакеты и свертки на кровать.
— Некоторые вещицы, в которых, я так подумал, ты нуждаешься, — объяснил он.
— Это мне? — спросила Саманта, и глаза у нее заблестели. Взяв в руки большой сверток, она надорвала его и извлекла оттуда отрез светлого ситца. — Ой, какой красивый! — Приложив его к груди, она повернулась к Нику. Придерживая материю одной рукой, она другой обняла его за шею, притянула к себе и радостно поцеловала.
— Есть и кое-что еще, — улыбаясь, сказал Ник. Он наблюдал за тем, как Саманта открывала остальные свертки и пакеты, наслаждаясь ее восторгом и смущением, когда дело дошло до тонкого нижнего белья. Вся кровать была уже завалена предметами одежды, отрезами, лентами, кружевами и всевозможными безделушками, когда Саманта открыла наконец последний пакет, в котором оказалась тонкая, как паутина, ночная рубашка.
Глаза ее широко раскрылись, она стала осторожно разворачивать сей тончайший и прозрачный предмет одежды. Она смущенно опустила голову, ее щеки зарделись. Подняв ресницы, Саманта застенчиво улыбнулась и подошла к Нику. Глаза ее напоминали изумрудного цвета озера. Девушка обвила шею Ника руками.
